– Что-то не так, даан?– спросил Лар, когда они отошли от шатра главы рода Шааз. Эльф ощутил растерянность Джая, и это обеспокоило его.
– Здесь все не так,– ответил сын герцога (они разговаривали на эльвандаре, поэтому не было особого смысла таиться).
– Этот человек не показался мне опасным,– задумчиво протянул Лар, но в его тоне угадывались вопросительные нотки. Эльф знал на языке степняков только несколько слов, поэтому был вынужден делать свои выводы только на основании общего впечатления о человеке, его интонациях, жестах и других мелочах, которые не могли посвятить его в подробности произносимых фраз.
Джай коротко пересказал ему свой разговор с Ашаном, отметив, что к концу его рассказа Лар встревожился еще больше.
– Что ты думаешь обо всем этом?– спросил сын герцога.
– Молодой маг может быть опасен,– ответил эльф.
– От него, наверняка, будут неприятности. Придется подыскивать ему учителя,– пожал плечами Джай, но, ощутив обеспокоенность Лара, он насторожился.– Или дело не в этом?
– Вещь, которая висела у него на шее, это какой-то артефакт подчинения…
– Ты хочешь сказать, что мне не стоит связываться с теми, кто повесил ему на шею эту удавку?– поинтересовался Джай.
– Эта вещь может быть не единственной,– ответил Лар, глядя сыну герцога прямо в глаза.
Вот об этом сын герцога действительно не подумал.
Он ничего не знал о свойствах злополучного шнурка. Джай предполагал, что тот был чем-то вроде поводка, ограничивавшего передвижения Илара (когда маг выходил за границу определенной зоны, удавка активировалась). Но кто сказал, что его предположения на самом деле соответствовали действительности?
К тому же, для того, чтобы по-настоящему «приручить» мага, нужно было сделать нечто большее, чем просто ограничить его передвижения. Потому что ни одна привязь не смогла бы достаточно долго удерживать того, кто одним усилием воли способен изменить облик мира по своему усмотрению. И хотя «изменять облик мира» на самом деле были способны только высшие маги. Но кто поручится за то, что однажды Илар не станет высшим? Насколько мог судить Джай, задатки у него были очень даже хорошие – не каждый ученик смог бы построить настоящий портал (а ведь рыжему тогда было всего десять лет).
Но для того, чтобы стать магом, мало просто иметь способности. Нужно было долго и прилежно учиться – и Илар учился. Вернее, его учили. Причем, очень старательно, пытаясь максимально развить способности мальчишки, который еще даже не подозревал, какими силами он наделен. Потому что его «хозяину» нужны были не неумехи и недоучки, а опытные и преданные слуги… или рабы?
И этот «хозяин» (если, конечно, ему была дорога собственная жизнь) обязан был обезопасить себя от малейшей возможности неповиновения или неудовольствия со стороны таких могущественных слуг. А для того, чтобы добиться этого только удавки было недостаточно. Нужно было что-то более сильное, способное подчинить волю…
– Ты прав,– произнес Джай,– этот шнурок был слишком демонстративно выставлен напоказ. Словно, его повесили специально для того, чтобы он бросался в глаза.
– Как клеймо,– кивнул Лар.
Дальше они шли молча. Джай размышлял о том, как ему поступить с Иларом. Потому что если и можно было что-то изменить, то делать это было нужно прямо сейчас, пока они еще не ушли из поселка Шааз. О чем думал Лар, сын герцога не знал. Но ощущение тревоги, идущее от эльфа, было красноречивее слов…
Когда они вернулись к шатру Дайра, у входа их встретил привычно невозмутимый Зим.
– Как там мальчишка?– поинтересовался у него Джай.
– Спит,– ответил степняк.
Он скользнул глазами по перевязям с гайнами, которые сын герцога не стал надевать, а просто повесил через плечо. Но что-то спрашивать Зим, конечно же, не стал – воину не подобало задавать вопросы своему рэму (удобное правило для Джая).
– С ним не было неприятностей?– продолжил расспросы молодой лорд.
– Нет,– пожал плечами Зим.
– Все равно, присматривай за ним, пока мы не выехали из поселка. Лиам и остальные еще не возвращались?
– Нет, рэм.
А Джай подумал о том, что за прошедшие несколько дней он слышал от Зима всего несколько коротких фраз, и те были произнесены только по необходимости (когда степняк предупреждал о приближении чужаков или отвечал на вопросы Лиама). Наверное, если бы это было возможно, Зим ограничивался бы только короткими «да» и «нет», или вообще перешел бы на язык жестов. Впрочем, в этом были и свои преимущества – приказ Джая степняк выполнил, не задавая никаких вопросов.
Но все-таки он был немного странным этот молодой воин с длинными шрамами на обоих предплечьях и хмурым выражением лица. Хотя уже то, что Лиам решил оставить с Джаем именно его, говорило о многом.
Остаток дня прошел относительно спокойно, если не сказать, скучно. Джаю просто нечем было заняться. Хор спал, Зим неподвижной статуей замер у входа в шатер, остальные воины все не возвращали, Натаэль не появлялся.
Дайр, увидев, что «его гость» обосновался в его шатре, резко развернулся и ушел куда-то в сторону шатра главы рода Шааз, причем выражение лица в этот момент у него было очень воинственное (должно быть, заметил гайны). Так что Ашана ожидал не самый приятный разговор.
Впрочем, вспомнив, что старик и сам «давно собирался поговорить со своим внуком», сын герцога решил, что неприятный разговор предстоял скорее Дайру. Но даже это не смогло поднять ему настроение, потому что он так и не придумал, что делать с Иларом.
Конечно, проще всего было бы пустить все на самотек (в конце концов, у рыжего могли быть собственные планы, и не обязательно в Империи). Но в глубине души Джай уже не сомневался, что ответственность за ванаанца ляжет на его плечи.
Наверное, это начинало входить в привычку. Сначала Лар с его ненавистным поводком, потом степняки, решившие сделать его своим рэмом (причем, их совершенно не волновало, хотел ли этого он сам), Хор с ворохом пока неизвестных проблем, теперь Илар и его заботы… Это не говоря о том, что в ближайшем будущем на него вполне могла свалиться ответственность еще и за всю Империю… Все вокруг как будто специально сговорились для того чтобы доставить Джаю как можно больше проблем.
И подумав об этом, сын герцога как-то очень остро осознал, что ему не хватает старшего брата. За последние два года он часто вспоминал о нем (наверное, даже чаще, чем в те времена, когда Терех был еще жив), и ему было невыразимо стыдно за свои глупые детские обиды, не позволявшие ему по-настоящему узнать своего брата. Который все-таки пришел к нему на помощь в ту страшную ночь. И разве он мог не прийти, его большой и сильный старший брат, такой уверенный, такой надежный, настоящая опора дома? Разве он мог оставить в беде своего глупого младшего, вечно нуждавшегося в защите и поддержке (совсем как тогда во дворце, когда Джай так бездарно подставился под удар Дерена ар-Тана)? Он всегда был рядом, всегда был готов помочь. Но для того, чтобы понять это, Джаю нужно было сначала его потерять.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
