мы находимся в ситуации 2024 года, когда в отношении российской нефти активно прощупывались и начали реализовываться различные меры, связанные с арестом танкеров, с поддержанием каких-то мер, санкционирующих страны, которые пытаются обойти ценовой потолок на нефть. Но вполне можно себе представить объявленное решение о том, что Россия вообще не может продавать нефть за деньги, а только в обмен, только на условиях бартера. Это один шаг, существенно обрушающий, создающий большие проблемы. Второй шаг, очевидно, это просто радикальная эскалация на восточном фланге НАТО. Соединенные Штаты так не раз делали, и я не вижу, почему, заявив о том, что надо двигаться к миру через силу, Трамп не может перебросить 400 или 500 американских военных самолетов на восточный фланг. Они там были. В начале 90-х годов на континенте в Европе было 650 американских военных самолетов, сейчас их осталось 200, и они переброшены на дальние от России аэродромы. Если представить себе просто заявление о возврате к ситуации 90-го года из-за того, что Россия создаёт глобальную угрозу, то мы увидим на восточном фланге не просто нынешнее медленное пополнение (примерно 500 человек за полгода), а демонстративный ход, показывающий, что если не прекратятся ракетные обстрелы со стороны Кремля в отношении Украины, то у нас тут имеются силы, которые в состоянии перекрыть всё. Это не факт, что они будут использованы, мы говорим сейчас только о наращивании угрозы. Третий момент в этом инструментарии – это могут ли НАТО, Соединённые Штаты или группа из пяти-шести стран крупнейших экономик, могут ли они заявить, что ставят себе целью создать превосходство в снарядах и тактических ракетах. То есть делается заявление о том, что в течение 12 месяцев военные производства добьются того, что они гарантированно поставляют Украине количество снарядов в три раза превышающих то, что может произвести военная промышленность России. — А разве такое возможно? — Это сложно, мы находимся в ситуации, когда постоянно констатируется, что военные производства стран НАТО очень сильно отстали. Но при определенном решении нет никаких сомнений, что мощь этой всей экономики, я имею ввиду европейскую экономику и совокупную экономику Глобального Альянса поддержки Украины, что она сможет это сделать. Четвертый пункт. Существует политическое решение, которое изменит ход войны. Это просто если Трамп и допустим еще 10 или 12 крупнейших стран просто на политическом уровне (не дожидаясь трибунала) скажут, что Путин является военным и политическим преступником. Это изменит, повернет международную дипломатию. Даже такая политическая квалификация изменит взаимодействие с Россией Бразилии, Индии, Китая, Филиппин, Индонезии, стран Африки. То есть все инструменты, которые есть на столе, они все очень радикальные. — Какой же пятый пункт? — Он связан со вторичными санкциями. Трамп это любит делать, это в духе его риторики: мы накажем всех, кто обходит санкционный режим. Мы вводим пошлины против них. Пошлины, которые просто будут разрушать экономику этих стран. Сейчас сотрудничество многих стран Африки или Латинской Америки по обходу санкций с Кремлем продолжается, но это слабые экономики. Для них даже угроза со стороны США в отношении создания пошлин или разрушения определенных позиций экономического обмена, на которых эти страны держатся, будет терминальным. Резюмируя, инструменты есть разного вида, и военного, и околовоенного, и экономического. — То есть вопрос в том, насколько Трамп будет готов и решителен в их применении? — Да. Но все-таки надо иметь в виду, что здесь речь идет не только о нерешительности, но и о рационализме. То есть администрация Байдена взвешивала, несомненно, и не только она, а и многие остальные европейские лидеры взвешивали рациональные последствия введения тех или иных мер, потому что некоторые меры действительно радикально и существенно ударяют по собственным экономикам тех стран, которые их могут ввести. Некоторые военные меры представляют собой эскалацию, которую избиратели этих стран просто не поддержат. — А если на все это посмотреть со стороны Кремля, есть ли смысл Путину соглашаться и что-то прекратить? Российская армия продолжает наступать. Вроде как и деньги есть, люди худо-бедно в армию идут, и по некоторым оценкам в таком режиме Россия может воевать еще несколько лет. — Да, надо иметь в виду, что Путин готов воевать бесконечно, то есть независимо от ухудшения обстоятельств. И те, кто занимается стратегическим планированием в Соединенных Штатах, в Европе, это хорошо понимают. У всех есть понимание, что русские будут затягивать пояса, как бы жевать берестяную кору, но не согласятся и не сдадутся. То есть они будут воевать дальше, на последней фазе это может быть война, как у Никиты Михалкова в кино про Брестскую крепость, война палками, но она не прекратится. И Трамп не может рассчитывать на то, что с помощью экстраординарных мер принудит Путина к миру. Экстраординарные меры просто ведут к истощению РФ. — Тогда на что может быть расчет? — Радикальные шаги могут радикально ухудшить положение для Российской Федерации и при определенных обстоятельствах привести к тому, что Путин будет смещен. То есть расчет на окончание войны может быть связан только со смещением Путина, иначе это невозможно себе представить. Да, любая следующая постпутинская группировка, полностью оставаясь верна путинизму как политической модели, она несомненно предпримет попытки завершить войну. — А как вы себе представляете это смещение? — Не только отставной генерал Ивашов считает, что эту войну не надо было начинать, но и внутри нынешнего военного командования, в Генштабе есть люди, которые считают, что эта война, в той форме, в которой она ведется, бесперспективна и провальна. Перед этими людьми будет стоять выбор. Это такой экзистенциальный выбор: либо мы погибаем вместе все и губим всю эту экономику и всю эту страну лет на 50-100 вперед. Либо мы принимаем решение сместить этого сошедшего с ума фанатика. И у нас возникает трудная, но тем не менее вполне представимая и конструируемая перспектива реальной нормализации отношений с Европой и со всеми остальными, и главное — прекращение бессмысленной войны. — А почему Путину самому вдруг не покажется выгодным на каком-то этапе объявить, что победа одержана, и займемся уже нашей экономикой. — Теоретически ничто не мешает. Но все же зная Путина, узнав его за 25 лет, надо исходить из того, что цель занятия четырех областей Украины по административным границам не будет им отменена. То есть да, можно представить себе остановку войны после выхода на четыре административные границы, можно предположить, что на этом месте даже Кремль выступит с какой-то новой риторикой в отношении окончания войны. Но представить себе, что
