не мог понять, что же именно изменилось.
Жуань Наньчжу несколько дней отдыхал, и постепенно его состояние пришло в норму.
Линь Цюши знал, что ещё пара дней, и ему предстоит войти в свою третью по счёту дверь, поэтому занимался активными приготовлениями.
На словах это звучало именно так, на самом же деле он вместе с Чэн Цяньли ночью сел смотреть фильмы ужасов.
— Это точно поможет? — Линь Цюши мучили сомнения в действенности метода.
— Поможет, поможет. Побольше насмотримся и перестанем бояться, — сказал Чэн Цяньли, прижимая к груди упаковку чипсов.
— А нам не нужно поискать ещё что-нибудь о подсказке… — всё-таки Линь Цюши этот способ казался ненадёжным.
— Пока что двери лёгкие, а подсказка совсем короткая, ничего нового ты не найдёшь, — ответил Чэн Цяньли. — Ой, гляди, призрак сейчас появится.
Пока они смотрели фильм, Тост лежал рядом на подстилке и украдкой поглядывал на Каштана, а кот, сидя на краешке дивана, беспечно помахивал хвостом.
И Маньмань, проходя мимо, увидел Линь Цюши и Чэн Цяньли за просмотром кино и испустил долгий тяжкий вздох.
Линь Цюши сначала ещё подумал — почему И Маньмань так вздыхает? Но не прошло и трёх минут, как он понял сам — Чэн Цяньли до ужаса боялся призраков.
Как только призрак показывался на экране, юноша истошно кричал, прямо как кастрированный петух, да ещё пытался вжаться в щель между диванными подушками.
Линь Цюши удивлённо спросил:
— Ты так сильно боишься?
Чэн Цяньли, дрожа как осиновый лист, спросил в ответ:
— Тебе не страшно?
— Страшно, но не так, как тебе. Ты не мог бы не прижиматься к моей руке… — ему показалось, что Чэн Цяньли сейчас сломает ему кости.
Юноша отпустил его и уже приготовился схватиться за Каштана, но Линь Цюши поспешно его остановил:
— Лучше тогда обнимай меня.
Чэн Цяньли растрогался:
— Ты такой хороший!
Линь Цюши:
— …
Если не буду хорошим, боюсь, останусь без кота.
В конце концов, они так и не досмотрели фильм до конца — каждый обитатель коттеджа был готов пришибить Чэн Цяньли за его адские вопли, а Линь Цюши уже весь занемел, и первой его реакцией при виде призрака стало отодвинуться от Чэн Цяньли подальше.
Он так орал, что даже те, кто уже ушёл спать, снова вышли в гостиную.
— Чего ты так кричишь? Чэн Цяньли, тебе шею намылить? Что за завывания посреди ночи! — Лу Яньсюэ перед сном нанесла на лицо зелёную маску, и когда спустилась в ней по лестнице, не на шутку испугала обоих.
— Мне страшно, — ответил Чэн Цяньли.
— Если тебе страшно, зачем ты смотришь ужасы? — спросила девушка. — Да ещё так орёшь… будь я на месте призрака, давно бы померла с перепугу.
Чэн Цяньли:
— Но ведь мне через два дня идти в дверь, как же не смотреть?
Лу Яньсюэ:
— Ну вот за дверью и ори, сколько влезет! Всё равно мы тут тебя не услышим, будешь других доставать своими криками.
Чэн Цяньли:
— Нет! Я буду вас доставать… А-а-а-а-а-а!
Лу Яньсюэ:
— Чэн Исе, иди утихомирь своего несносного братца, он тут бунтовать решил!!!
Чэн Цяньли:
— …
Чэн Исе, одетый в пижаму, неспешно вышел на крики Лу Яньсюэ и без всякого выражения на лице сказал брату только одну фразу:
— Если сегодня ночью скажешь ещё хоть слово, в следующую дверь пойдёшь один.
Чэн Цяньли:
— …
Чэн Исе повернулся к Линь Цюши.
— Спокойной ночи.
Линь Цюши не знал, плакать или смеяться.
— Спокойной ночи.
Одна фраза прекратила истошные петушиные крики. Лу Яньсюэ перед уходом наказала Линь Цюши в следующий раз не садиться смотреть фильмы ужасов с Чэн Цяньли.
Линь Цюши с усилием закивал, уверяя, что следующего раза не будет.
На лице бедного Чэн Цяньли отразилась такая обида, что он походил на несчастную жену, преданную мужем.
Лу Яньсюэ ушла, а Линь Цюши заговорил с Чэн Цяньли, но тот никак не соглашался открывать рот, пришлось набирать слова на экране телефона.
Линь Цюши спросил:
— Ты что, правда решил молчать? Разве твой брат не пошутил?
Чэн Цяньли написал: Он никогда не шутит.
Линь Цюши:
— Ну… тогда я тоже пошёл спать. Спокойной ночи?
Чэн Цяньли написал: Спокойной ночи.
Наконец обретший свободу Линь Цюши поскорее отправился спать.
На следующий день Чэнь Фэй спросил, неужели Чэн Цяньли вчера опять смотрел ужастики? Кому настолько нечем заняться, что решил составить ему компанию?
Линь Цюши пристыженно указал на себя.
Чэнь Фэй три секунды помолчал.
— Прости, забыли тебе сказать. На самом деле у каждого из нас есть какие-то свои странности. Узнаешь, когда поживёшь здесь подольше.
Странности? Линь Цюши первым делом бросил взгляд в сторону Жуань Наньчжу.
В итоге глаза выдали его с головой — Чэн Цяньли, который сидел рядом, неслышно прошептал, озвучив его мысль:
— Всё время переодеваться в женщину — это разве ещё не странность?
Линь Цюши:
— …
И почему он не может ничего возразить???
Палочки внезапно замерли в руке Жуань Наньчжу.
— Чэн Цяньли.
Чэн Цяньли:
— Ха… ха-ха? Жуань-гэ?
Жуань Наньчжу ответил:
— Ничего, — затем вытер рот салфеткой и улыбнулся: — Просто позвал тебя.
Чэн Цяньли в момент сдулся, и, судя по его лицу, юноша очень хотел бы сейчас зашить себе рот.
Впрочем, эта сцена показалась Линь Цюши очень смешной. Он-то думал, что в коттедже царит серьёзная напряжённая атмосфера, но, переехав сюда, понял, что на самом деле все его обитатели больше напоминали живущих вместе товарищей. И кроме дней, когда кому-то вскоре предстоит войти в дверь, остальное время они проводили в расслабленной обстановке.
Время по капле утекало, и вскоре наступил день, когда Линь Цюши должен войти в дверь.
Вечером накануне Жуань Наньчжу всё-таки принял решение лично провести Линь Цюши и Чэн Цяньли через эту дверь.
На этой почве у них с Чэн Исе возникло разногласие, юноша настаивал, что может сам справиться с этой миссией, поскольку Жуань Наньчжу ещё не вполне восстановился.
— Я не могу быть за вас спокоен, — такой фразой ответил ему Жуань Наньчжу, причём произнёс её весьма спокойным тоном. — Ты же не хочешь, чтобы с твоим братом случилось какое-то несчастье.
Чэн Исе молчал. Чэн Цяньли как раз сидел
