В частности, в 1-м разделе доклада значится две графы: «Что нами заказано» и напротив соответствующего пункта: «В каком положении заказ», где указывалось:
«Что нами заказано.
1) Заказано 84 миллиона ружейных патронов с поступлением в период от октября 1915 года до декабря 1916 года.
2) Ведутся переговоры о заказе 600 000 винтовок.
3) Заказано 1 200 000 шт. 3 дюйм[овых] шрапнелей.
4) Заказано 63 060 пудов бездымного пороха (по контракту) и вне контракта 4888 пудов.
5) Заказано 1 200 000 шт. 3-х дюйм. гильз.
6) Заказано по контракту 150 000 винтовок.
7) В последнее время испрашивалась уступка нам пушек японской горной артиллерии в количестве 100–200 орудий с полной амуницией, запасными частями и обеспеченных выстрелами от 1000 до 5000 на орудие.
8) Уступка нам винтовок теперь же в возможно большем количестве, хотя бы за счет заказанных, из состоящих на вооружении в японской армии, но обязательно с патронами не менее 300 штук на винтовку.
9) Уступка единовременно теперь же от 50–100 миллионов ружейных патронов, что необходимо для использования в полной мере имеющихся японских винтовок. Дальнейшее снабжение по сообщению адмирала Русина обещано Англией, устанавливающей для нас производство японских ружейных патронов до 45 миллионов в месяц, что будет достигнуто в мае 1916 г. до этого времени желательна помощь Японии сверх всего заказанного миллионов по 20–30 патронов в месяц.
10) Уступка нам японских пулеметов в связи с переходом в Северном фронте к вооружению японскими винтовками и в целях однообразного снабжения армий этого фронта ружейными патронами. Надо считать единовременную потребность в пулеметах в 700 и ежемесячную в 100 штук.
11) В Осаковском арсенале нами сделан заказ 3-х дюймовых снарядов, а именно: 2-х миллионов шрапнелей, 2-х миллионов – 22” трубок, 2-х миллионов 100 тысяч – капсюльных втулок, 600 т. гильз и 600 т. боевых зарядов. Арсенал посылает все это в разобранном виде, что затрудняет перевозку и требует сборки.
В каком положении заказ.
1) Отправлено в Россию к 1-му января 10 миллионов. Ожидается к отправке к февралю еще 10 миллионов.
2) Вопрос этот пока не налажен. По этому поводу у посла ведутся переговоры с частным предпринимателем японцем Кухара. Соглашения еще не последовало.
3) Шрапнели изготовляются казенными заводами, и к 1 января отправлено в Россию 125 000 штук; остается отправить 1 075 000 шт. – последний срок коих в ноябре 1916 года.
4) Отправлено в Россию до 1 января 45 943 пуда.
5) Отправлений не было. Срок контракта октябрь 1916 года.
6) Заказ выполняется казенным Осаковским арсеналом. К 1 января отправлено в Россию 10 000 винтовок. Срок контракта декабрь 1916 года.
7) Из просимого нам уступлено уже 100 орудий обеспеченных выстрелами в количестве 70 000 снарядов и 10 000 гранат. Гранаты не снаряжены, ибо в Японии нет мелинита. Также и на будущее время за неимением мелинита Япония отказывается от заготовки гранат.
8) Уступка большого количества винтовок, требующая выдачи таковых из неприкосновенного запаса, противоречит основным законам Японии. Нам будут выданы винтовки, изготовляемые Осакским арсеналом и в настоящее время готовящиеся в количестве до 150 000 штук. Ответ о времени уступки и количестве патронов к ним будет сообщен через японского посла барона Мотоно.
9) Во время пребывания в Японии переговорами в Военном министерстве достигнуто соглашение об уступке нам теперь же 20 миллионов ружейных патронов. Высылка их была обещана в ближайшие две недели (теперь вероятно уже высланы), так как на сбор этого количества требовался вышеуказанный двухнедельный срок.
10) Уступка пулеметов, по-видимому, не входит в интересы японского Военного министерства, и пока по этому вопросу не удалось достигнуть соглашения. В мирное время в японской армии числится 19 дивизий и 2 вновь формируемые в Кореи, а всего 21 дивизия по 4 полка или 84 полка. В полку по 2 пулемета на батальон, всего 6 пулеметов. На дивизию 24. Всего на вооружении армии (21 дивизия) 504 пулемета. Число пулеметов, имеющееся для вооружения мобилизуемых в военное время частей, ввиду секрета неизвестно. Уступка просимого нами количества пулеметов была бы равносильна разоружению в этом отношении японской армии.
11) По соглашению с генералом Сагатовским сборка будет налажена во Владивостоке для отправления в Россию в готовом виде. Желательно командировать для этой работы несколько артиллерийских офицеров, хотя бы из числа раненых». (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 796. Л. 4–5 об., 6.)
Особый интерес представлял последний раздел доклада, который был составлен по просьбе императрицы Александры Федоровны:
«Посещение лагерей пленных
Слобода Спасская Ст. Евгеньевския 8000 н. чинов
Раздольное 14 000 н.чинов
Хабаровск 24 000 н. чинов
Никольск-Уссурийск 16 000 н. чинов
Ст. Дивизионная (Березовка) 1121 офи. 36 000 н. чинов
Иркутск 230 офи. 4500 н. чинов
Чита генерал Татищев
Пленные содержатся в казармах и бараках наших войск. Городки окружены высокой стеной с часовыми по углам. Офицеры помещаются в отдельных домиках или бараках по 15–20 человек. Размещение достаточно просторное; теснее в Никольске-Уссурийском, где бараки несколько ниже. Почти везде сделан второй ряд нар. В лагерях имеются сапожные и портняжные мастерские, где работают пленные. Пища хорошая. Суп с 1/4 фун. мяса, каша, 2 фун. хлеба (2 раза в неделю пища постная). Чайного довольствия нет. При офицерских столовых имеются небольшие буфеты. Санитарное состояние хорошо. Больных сравнительно небольшой процент. Единственные жалобы на неаккуратность получения почты и посылок. Происходило это от того, что пленные несколько раз перемещались и списки их менялись.
В настоящее время вопрос почти налаживается, вводится карточная система регистрации пленных в каждом отдельном лагере, а в Березовке имеется образцовое почтовое отделение, быстро дающее всякие справки». (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 796. Л. 11–11 об.)
Кроме того, к докладу прилагалась записка «Положение военнопленных австрийцев, германцев и турок на Красной речке близ Хабаровска, в Никольске-Уссурийском, в Чите и близлежащих лагерях – Песчанке и Антипихе». Имелся также обзор деятельности: «Справочное бюро о военнопленных Читинского гарнизона» от 8 января 1916 г.. (ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 796. Л. 13–19; 20–21 об.)
Великая княжна Мария Павловна (младшая) и ее брат великий князь Дмитрий Павлович продолжали иногда посещать Александровский дворец Царского Села. Она позднее в эмиграции делилась воспоминаниями об обстановке того тревожного времени: «Меня приводили в уныние короткие выходы во внешний, цивилизованный мир. Там все без исключения жаловались, критиковали, были напуганы, но это были лишь жалкие бессильные возгласы. Неудачный курс внутренней политики стал не только условием, но и поводом, причиной для безделья. Я всегда с радостью возвращалась в свой госпиталь или, если гостила в Царском Селе, в дом отца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
