Они обнялись и закружились по комнате. Клод хотел дождаться, когда пройдет возбуждение, но этого не стала дожидаться Леона. В результате он едва не опозорился и, с трудом станцевав один танец, заявил, что больше сегодня танцевать не будет.
— Леона очень огорчилась, — сказала ему сестра, когда они перед сном вышли в парк подышать свежим воздухом.
Уже настолько потеплело, что вечером можно было ненадолго выходить на улицу без плащей.
— И кто же ее огорчил? — спросил он. — Надеюсь, не я?
— Конечно, ты. Она только вошла во вкус танца, а ты убежал. Знаешь, она мне сказала, что ты на нее реагировал. Ну в том самом смысле…
— Размечталась, — буркнул Клод. — Это была реакция на графиню. Эти их танцы не для меня. Хоть бы были нормальные платья, а то в этом шелке обнимаешь будто голую. Учти, что я с вами больше танцевать не буду, танцуйте друг с другом.
— А как ты думаешь танцевать на балах? — пристала сестра. — Если здесь даже со мной боишься?
— Как-нибудь, — ответил он. — Мне все равно, кто там что почувствует. А может, обойдусь без танцев. У нас в королевстве такое не стала бы танцевать ни одна дворянка, даже с мужем! Слушай, давай закончим этот разговор?
— А о чем тогда говорить? — спросила Алина. — Или просто помолчим?
— Баум сказал, что наше королевство проигрывает войну, — сказал Клод. — В Бастиан повалили беженцы. Если прибьют графа Роднея, я буду только рад, но у меня там остались друзья и Рабан. И еще где-то шляется Варин.
— И что ты можешь сделать? — спросила сестра. — Только ходить с мрачным видом? Отец всегда говорил, что незачем ломать голову там, где от этого нет никакой пользы. Пошли лучше в дом, а то без плаща все-таки прохладно.
Утром Клод обратил внимание на то, что Мануэла нервничает, хоть и старается этого не показать. Она мало и без аппетита поела за завтраком, потом с помощью Леоны надела новое платье и встала у одного из окон, выходящих в сторону ворот. Первым приехавшим был священник, вторым — знаток законов из магистрата. Вместе с ним прибыли пять городских стражников, которые расположились перед домом. Граф появился только к одиннадцати. Он приехал в сопровождении Баума, какого-то неизвестного Клоду дворянина и десятка своих дружинников. Дружинников не пропустили наемники, а остальные доскакали до дома, спешились и вошли внутрь.
— Могла бы и пропустить моих людей, — ни с кем не здороваясь, раздраженно сказал Мануэле Ойген. — Никто бы тебя при свидетелях в центре города не тронул!
— А без свидетелей, значит, можно? — ехидно спросила графиня. — Ладно, не стоит устраивать семейных ссор. Мы тебя и так уже ждем почти два часа, поэтому не будем терять времени. Где договор?
— Достань! — коротко приказал граф дворянину. — Это свидетель с моей стороны барон Эрнст Кремер. Предусмотрительно было с твоей стороны пригласить священника. Теперь нам не придется никуда ездить.
— Где золото? — спросила Мануэла. — Пока я его не увижу, я твои бумаги даже не буду читать.
— Сейчас принесут, — ответил Ойген, забирая у барона договор. — Читай, а Эрнст тем временем принесет сумки.
Мануэла быстро прочитала договор и передала его знатоку.
— Меня в нем все устраивает. Просмотрите его, Георг на правильность, чтобы потом никто не мог ни к чему придраться. Где чеки?
— Вот чеки, — сказал граф, передавая ей несколько листов. — А это твои пять тысяч. Подписывай договор.
— Не торопи, — отмахнулась от него Мануэла. — Сначала я проверю чеки. Не бойся: золото я пересчитывать не стану.
Все бумаги оказались в порядке, поэтому она подписала оба экземпляра договора и отдала их знатоку, который скрепил ее подпись печатью. После этого священник провел процедуру развода и сделал в своей книге нужную запись. Ни с кем не прощаясь, граф быстро вышел из дома.
— А вы почему не уехали вместе с графом? — спросила Мануэла Баума.
— Сегодня получил расчет, — ответил он. — Приехал сюда, чтобы сказать, что принял ваше предложение. Сегодня же займусь продажей дома.
— Я рада, — сказала графиня. — Послушайте, Джед, может, займетесь домом чуть позже? А пока съездите со мной и Клодом в ваш Совет. Нужно купить для него медальон.
— Умно придумали, — признал он. — Но у нас за это очень дорого возьмут. В столице вышло бы гораздо дешевле, а здесь заплатите пятьсот монет.
— Я думала, что платить придется больше, — сказала Мануэла. — До столицы еще нужно добраться, Джед, а мне этот парень дорог не только из-за собственной жизни. Но именно из-за меня его могут убить. Я хотела подождать, пока нам привезут плащи, но сегодня почти летняя погода, поэтому можно поехать и так.
— Конечно же, я с вами поеду, — согласился маг. — Это здесь в центре, и поездка много времени не займет, а со мной вам все быстро оформят.
Дом, в котором помещался Совет магии, находился в нескольких минутах езды, и никаких посетителей к сидевшему в нем магу не было, поэтому основное время потратили, дожидаясь, пока он пересчитает монеты.
— Все верно, — подвел он итог. — Держите, молодой человек, свой медальон.
— А что он делает? — спросил Клод, забирая у мага небольшой золотой диск на цепочке. — Магию я в нем почувствовал, но ничего не понял.
— Не стоит на медальон воздействовать магией, — предупредил маг. — Он от нее защищен и не содержит ничего, кроме ваших личных данных. Любой из наших магов всегда может узнать, с кем он имеет дело. Теперь это будет доступно и вам. Держите эту книжку. В ней наш Кодекс, в котором записаны все права и обязанности мага империи, и то самое заклинание, с помощью которого вы сможете прочитать любой медальон.
— Я могу у вас составить договор на охрану? — спросила Мануэла.
— Конечно, графиня! — с готовностью кивнул маг. — Это будет стоить всего десять золотых. Сейчас я составлю бумагу.
— Теперь я за тебя спокойна, — сказала Мануэла, когда они покинули Совет и вышли к своему экипажу. — Постарайся быстрее выучить этот их Кодекс.
— Пусть вас не слишком успокаивает этот медальон, — сказал Клоду Баум. — Он вас только прикроет от дуэлей и даст право на защиту магией. Если расслабитесь, убьют и с медальоном. А Кодекс нужно выучить, я вам об этом уже говорил. Сейчас вы наняты графиней, и этот наем дает вам кучу прав, которые нелишне знать. Я вам сегодня больше не нужен? Тогда я прощаюсь и побегу заниматься делами.
— Сейчас съездим к одному моему хорошему знакомому, можно сказать, другу, — сказала Мануэла. — Вообще-то, не принято наносить такие визиты без предупреждения, но Манф не обидится, а мы узнаем все городские сплетни. Заодно с его помощью устрою, чтобы нам передавали приглашения на приемы. Сейчас о моем воскрешении почти никто не знает. Если будем сидеть и ждать, пока эту новость разнесут сплетники, потеряем несколько дней. Проще будет это сделать самим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
