— А количество душ, ты же говорила? — припомнил я.
— Их же намного меньше, чем на Кулаке, хотя всё равно чрезмерно много, — выдала она. — Вот только я говорила, что не справлюсь с варп-телепортацией, Терентий, если вспомните. А Кулак мы смещали именно как объект, это несколько по-другому, — не слишком понятно в деталях, но понятно в общем ответила она.
— Значит, договорились, — заключил я. — Попробуем вытащить, ну а если не выйдет — то хотя бы попытаемся, — на что последовал решительный кивок.
После этого, принялись мы ждать. Восемь десятков орков Кристина, невзирая на их “варп-резистентность”, сделает: во-первых, орки-“мясники” были явно из низших высших оркоидов, во-вторых — поголовно больны, то есть ослаблены и лишены значительной часть защиты. Собственно, в процессе “обороны лагеря” Кристина убедилась в куда большей уязвимости “чумных орков”, даже предположила, что сможет воспользоваться телепатией к ним. Что, впрочем, в варп нам не сдалось: единственный “источник информации” был заодно и подопытным грибом, так как я отслеживал “чумную динамику”.
Так мы и ждали, под потолком пещеры, а я, помимо пожирания свячёности, вглядывался в карапузов. И вот они, на удивление, судя по доступному моей чувствительности, больны не были. Истощенные, запуганные, но зараза их не взяла. Очевидно, остались только иммунные, а заболевшие пошли на орочий прокорм в первую очередь.
Ну и примерно через час свет и ветер начали колебать весма странные искажения: в отличие от имперского “открыть окно”, чудила, похоже, продавливал грань имматериума, точнее и не скажешь, хотя и не совсем так. А я, слившись с Кристиной сознаниями, тщился исказить это “продавливание” так, чтобы оказаться в “глубоком варпе”.
Что не может не радовать — вполне получилось, правда, потуги шаманской сволочи “сделать, как ему угодно”, попытки построить “параллельный конструкт” были. Но закономерно ни к чему не привели: ломать — не строить, а деструктурировать свет и ветер у меня выходило практически на рефлексе. Ну и, через десяток минут “боданий”, когда я уж ждал грибов-посланцев “пастукать памеху”, сопротивление резко прекратилось, а Кристина выдала: глубокий варп.
Я в этот момент нафиг отключился от окружающего, удерживая область с генератором Геллера от деструктурирования. Кристина делала всё, что нужно, но что обозначало конкретное колебание света и ветра — заращивание стен, шинковка грибов или ещё что — я не осознавал. И через некоторое время в свете и ветре почувствовались мысли тереньтетки на тему “Пора”, после чего стал я передавать ей собранную и переработанную свячёность, не переставая удерживать “область стабильности” в районе генератора, ну и вокруг нас, от греха.
И всё-таки, то ли я не вполне понимаю энергетическую природу “настоящего меня”, то ли нервная усталость энергетического образования — не оксюморон, а объективный факт, варп ведает. Важно то, что на момент, когда Кристина шепнула мне на ухо “нормальный космос, Терентий”, я был взмылен, как лошадь, ни варпа толком не соображал, ну и максимум, на что меня хватило, это простонать:
— Отлично, я отдохну немного, — расслабленно растянулся я на полу. — И, Кристина, эвакуация…
— Исполню, по слову вашему, — был мне ответ, на чём я и задремал.
А очнулся от мягкого покачивания, и, честно говоря, подключившись к сервочерепу заржал бы, не будь мне столь лениво что-то делать.
Итак, в стенке пещеры была дырень, явно проплавленная абордажным рукавом. Варп знает, почему, но Кристина меня со Скитальца не забрала — обиженно надувалась и “незнайкала” на вопросы потом, а я не стал давить. Но зрелище перед спасателями предстало весьма… специфичное. Итак, тоненькая, изящная и явно женская фигурка, с нетопыриными крылами, сияющими золотом, нежно несла на ручках тушу, под три метра длиной, изящно притворяющуюся обморочной гимназисткой. Изюминкой на кренделе натюрморта были бессильно свисающие белопёрые крыла означенной туши, свисающие за трёхметровой орясиной, чиркающие перами по каменному полу, ну и святючий нимб, в одной цветовой гамме с крылами Кристины, присутствовал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот даже не знаю, смеяться или плакать, заключил я. А с этих коленопреклонённых придурков, зыркнул я на обозначенных, станется ещё и батальное полотно изобразить, а-ля натюрель. А то и вообще, икону какую злодейскую.
Ну и в варп это всё, логично заключил я и отрубился, точнее, заснул.
Проснулся я под посапывающей на мне Кристиной, уже на мостике-каюте Нефилима.
Повалялся, подумал, сопрягся с вокс-сетью, убедился, что все аколиты и команда на Нефилиме — очевидно, узнав о месте моего прибывания, поднялись на орбиту, благо челнокам на данный момент ничего не мешало.
Так, собрался я, первое, что нужно сделать — поблагодарить Кристину, точнее, сначала убедиться в её способности благодарность воспринять, а потом благодарить всячески.
Кристина не подвела, благодарность приняла всю, да и на “ещё” облизывалась, но так мы на Кулаке навечно поселимся, прикинул я.
После чего я немного подумал. В принципе — мне на Ауритманде в частности, да и на Кулаке в целом, пребывать уже не надо. Скорее, это мне неприятно — святить же начнут, паразиты. То есть, оценил я приток соответствующей энергии, и так святят, но, когда в лицо — ещё и неприятно.
Аколиты на месте, значит, надо прощаться с капитаном (ну, покидать корабль по-английски — совсем не любезно, а остальные переживут), да и двигать, наконец, к Капра Мунди.
Чем я, собственно, и занялся прямо в койке, сделав вызов:
— Капитан, приветствую.
— Здравия вам, почтенный святой Терентий! — выдал и этот, что только утвердило меня в мысли валить нафиг.
— Я улетаю, капитан. О чём ставлю вас в известность, как и в то, что Нефилим с минуты на минуту покинет ангар Стелла Пугнус, — на что прислушавшаяся Кристина кивнула.
— Но, как же… — послышалось растерянное.
— Дела не ждут, моё присутствие здесь более не нужно, так что пока-по… — выдал я скороговоркой, но был перебит.
— Погодите, почтенный Инквизитор! Вы должны знать…
— Если о судьбе спасённых — не должен, капитан. Всё что мог — сделал, а остальное — не моё дело, — отрезал я. — У вас всё?
— Нет, не совсем, господин Инквизитор, кстати выжили… — на что я грозно “кхмыкнул”, ну сказал же — излишняя информация. — Да, дело в том, что астропаты поймали сигнал, вроде бы адресованный вам.
— “Вроде бы”? Мне? — с некоторым скепсисом выдал я. — Объяснитесь, капитан.
— Вот, минуточку, господин Инквизитор, зачитываю: “Нихера нипапал, Грыбник! Я жывой и ещё тибя пастукаю! Босс Шизоум”
— Хм, — хмыкнул я, не зная, злиться или смеяться. — А локализовать источник сообщения удалось?
— Точно так, господин Инквизитор, — был мне ответ. — Через минуту, после исчезновения Скитальца, на месте варп-перехода, появился трансорбитальный челнок, судя по внешнему виду — переделанный орками. Передал астропатическое сообщение и ушёл в варп, прежде, чем Кулак смог к нему приблизиться на дистанцию огня.
— Понятно, благодарю, капитан, прощайте, — отключил я вокс-связь.
В любом случае улетаю. А вот сбежавший чумной чудила… Хотя варп его ведает, с его силой, может, и не чумной, не видел. Но везучий, грибницын сын — неудивительно, что он послал грибных божков, а ещё жив.
— О чём вы думаете, Терентий? — полюбопытствовала Кристина.
— Астральная гончая сможет взять след этого Шизоума? — полюбопытствовал я, но сам тут же ответил. — Ни варпа не сможет — нужно чёткое место, где он был, а Скиталец он не покидал, точное же место входа в имматериум, с учётом движения галактики, системы — варп определишь, — что покивавшая Кристина и подтвердила. — Ну и в варп тогда этого чудилу, — решил я. — Увижу — прибью, хотя вряд ли увижу: на трансорбитальном челноке в имматериуме гробанётся. Или нет, этот может и выжить, — задумался я, на махнул рукой. — В варп его, сделать сейчас ничего не выйдет, а думать о нём — много чести, — окончательно решил я. — На Капра Мунди, Кристина.
