Эддингтон замер, наблюдая за моей реакцией.
А что я могла сказать? При слове «дети» мне вообще захотелось провалиться сквозь землю. Я о них даже приблизительно не думала. Какие дети, если мы не женаты. Если мы не встречались и даже не признались в своих чувствах?!
А вдруг это временное умопомрачение, и завтра от наших чувств не останется и следа?
Чувств!
Внезапно нахлынувших чувств.
На меня и на… Эддингтона!
— Ты побледнела, — блондин обнял меня и прижал к себе. — Нам нечего стесняться. Не переживай. Сегодня во время первого танца богиня снова появилась. Сказала, что нашла мою невесту. Мою истинную пару…
Он ласково заправил мне за ушко выбившейся локон.
— Не имея привычки противиться своей второй матери, я согласился увидеться с той, что предназначена мне. И безумно счастлив, что ею оказалась ты.
— Почему?
Неужели все его чувства — ложь, навеянная магия? Ведь Эддингтона хотели опоить, чтобы он влюбился в статую. И никакая богиня тут ни при чем!
Они просто что-то перепутали, и вместо статуи в его зоне видимости появилась я. Вот он и…
— …Влюбился в тебя с самого начала. Только не мог признаться себе в этом. Слишком быстро, слишком странно и невозможно… — блондин задумчиво посмотрел в зал. — Когда я думал о своей будущей жене, я представлял кого-то типа Изольды…
— Я недостаточно красивая для тебя?
А ему удалось меня обидеть! Об Изольде он думал, гад блондинистый!
Как бы я ни любила его в эту минуту, а нашла в себе силы сбросить руки и отодвинуться.
— Стой, глупышка. Я совсем не красоту имел в виду. Да и твоя красота мне больше по сердцу.
— Ну да, как же! — сердито засопела я.
А у самой аж слезы на глазах навернулись. Я думала, что ему нравлюсь. Наивная и самонадеянная глупышка!
А ему ведьма нравится!!
— Изольда — мой боевой друг. Ведьма, с которой мы учились на одном курсе. Самый лучший товарищ и всегда выручит в трудную минуту. Думаю, когда ты познакомишься с ней поближе, и сама это поймешь… И самое главное: я не чувствую к ней даже половины того, что чувствую к тебе! — проникновенно сказал Эддингтон и коснулся моего лица. — Ну же, не дуйся. Алиса! Если бы я любил ее, то женился бы на ней. Но я хочу провести свою жизнь с тобой!
— Только потому, что так сказала богиня! — возразила я и, откинув его руки, вышла из купола.
— Алиса! — блондин побледнел от моего демарша.
Я остановила его одним взмахом руки:
— Мне нужно подумать. Тебе, думаю, тоже. Не стоит спешить. Давай отложим разговор до завтра…
— А как же леди Роуз? — растерянно взмахнул длинными ресницами блондин.
Да, точно. Именно сейчас мы хотели воззвать к страшному призраку. Но я так разозлилась, что готова была придушить этого призрака голыми руками.
И мстительно ответила:
— До завтра подождет. Или я за себя не ручаюсь!
— Но дорогая…
— Я тебе не дорогая!
Когда протискивалась через нарядную толпу, сама не понимала, какой демон меня укусил. И почему я злилась на влюбленного Эддингтона? Ведь сама мечтала о его благосклонности. Фантазировала, что было бы, если бы он меня полюбил?
Вот он и полюбил, несчастный. Не по своей воле. Не по своему сердцу. А потому, что некоторые криворукие четверокурсницы что-то напортачили с заклинаниями.
Когда среди хохочущих девиц я разглядела профиль Цамир, то резко затормозила. Вот кто мне ответит за это безобразие!
Веселится, недоучка? Развлекается? Сейчас я ей устрою День всех влюбленных!
— Вы что устроили?! — я подошла вплотную и прервала своим появлением разговор Цамир с какой-то ведьмой.
Дождалась, пока та отошла на безопасное расстояние и понизила голос до возмущенного шепота:
— Совсем ополоумели?!
— Фи, не надо таких резких слов! Сегодня праздник! — попыталась отшутиться Цамир и позорно сбежать.
— Стоять! — я была так зла, что могла бы и фронтом командовать, не то что зарвавшейся девицей. — Мы не договорили. И не выяснили, какого лешего вы впутали в это дело меня!
— Регина, потом договорим! — сдалась Цамир и помахала подружке ручкой.
Та кивнула и растворилась в толпе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Итак… Какого черта вы изменили план? Почему всё сработало наперекосяк? Ты вообще видела, что получилось?!
— Все видели! — Цамир словно боялась смотреть мне в глаза. — Прости, Алиса. Этого не должно было быть. Мы всё рассчитали. Он стоял напротив статуи. В вино мы добавили приворотное зелье…
Четверокурсница отчитывалась передо мной с таким несчастным видом, что явно рассчитывала на снисхождение.
Но после ее слов меня пронзила другая догадка.
— Вино вы подмешали только ему или еще кому-то?
— Ну… — девчонка явно мечтала прекратить этот неудобный разговор. — На всякий случай мы опоили всех преподавателей.
— Всех?!! — выкрикнула я и зажала себе рот. — То есть как всех? И в кого они теперь влюблены?
— В составе зелья было условие, как дополнительное отягощение… — забормотала Цамир, но я перебила ее:
— В кого?!
— В кого посмотрели после первого глотка… — голос Цамир отказал. — Только не выдавай меня. Может, всё обойдется? И Эддингтон, он же красивый мужчина. Тебе повезло, что в тебя влюбился не магистр Зейц…
Вот в этот момент мне и поплохело окончательно.
— И на кого посмотрел магистр?
— На Изольду, судя по всему, — прошептала Цамир. — А зелье готовила не я. И курировала этот вопрос тоже не я!
— Ну понятно. Всё сделала не ты, а твои нерадивые однокурсники.
— Именно! — обрадовалась Цамир и напряженно посмотрела мне за спину. — Пожалуйста, расскажи об этом маме. Иначе она меня убьет!
— Маме?!
— Девчули! — голос мадам Мутти, нашей деканши, звучал странно — лениво, вальяжно, будто она не со своими студентками разговаривает, а с домашними котиками. — Такой замечательный праздник, нет слов! Все счастливы, влюблены! Получают предложения руки и сердца…
— Мама! — тоненький голос Цамир прозвучал жалобно. — Год назад мы похоронили папу. Ты же не собираешься выходить замуж снова?
— Ну почему бы и нет, дорогая? — мадам Мутти счастливо прикрыла глаза. — Если я встретила мужчину своей мечты, то глупо отвечать ему отказом. Верно? Ну, развлекайтесь, девочки. Отдыхайте!
— Капец! — не сдержалась я, наблюдая, как мадам Мутти подходит к ректору. — Нам всем после этого капец!
— Не знаю, о чем ты говоришь… — Цамир страдальчески наблюдала объятия ректора и своей мамы. — Но мне это не нравится… Совсем не нравится!
— Отменить приворот можно?
— Нет, он невозвратный…
— А сколько он действует?
— Сутки.
— Боже! — мне не удалось сдержать радостного возгласа. — Хвала небесам! Значит, справедливость в мире всё-таки существует. Нам нужно продержаться всего лишь сутки, и колдовство спадет?
— Да. Но чувствую, что за это время мы наживем кучу неприятностей… — девушка всё еще наблюдала за танцующей парочкой. — Хотя… кто знает, как повернется жизнь. Говорят, нас посетила сама богиня зимы. И благословила пары, танцующие первый танец. Я не видела, всё было скрыто снежной дымкой. Но мама была с ректором… Как думаешь, она поверит, что всё вышло случайно?
Раньше я бы посочувствовала девушке и поддержала бы ее. Сказала, что каждый совершает ошибки и всякое бывает в жизни.
Но не в этот раз.
На кону стояла моя жизнь, мое счастье и любовь, которая оказалась подпорченной. Навеянной со стороны.
А ведь я могла завоевать сердце Эддингтона честным способом. И кто знает, может, он и вправду заинтересовался бы мной как единственной и неповторимой дриадой?
Вместо этого, получился сумбур. И стало неясно — кто влюблен по-настоящему, а кто — всего лишь воображает, что влюблен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Думаю, что четвертый курс отправят на переаттестацию. А наш факультет и вправду лучше закрыть. Так безопасней для всех жителей Иманиса! — вот что сказала я и направилась на выход.
Смотреть на этот бал безумия было выше моих сил.
Пары плясали, кружились, хохотали. Но всё это смотрелось искусственным и ненастоящим. Как те сталактиты, что свисали с потолка. Как те сердечки, что покрыты серебряной и алой глазурью.
