— Пойдем посмотрим, что тут есть еще.
Подземная река в этом месте разливалась в небольшое озерко, глубокое и спокойное. Невидимые прозрачные существа плескались у поверхности, рябя воду.
— Ну понятно, — сказал Умнейший. — Он тут рыболовничал, тем и жил — не каждый же день в деревню наведываться. Вон и кости. А вон там, — он потянул носом и указал на карстовую щель в полу зала, — у него была выгребная яма, только он ее отроду не выгребал…
— Как ты думаешь, были у него ученики? — маясь, спросил Леон.
— Может, и были. Теперь все равно. Давай-ка лучше поищем план пещеры в его барахле.
Искали долго и не нашли.
— Наверно, он помнил его наизусть…
Прошли второй зал, вступили в третий. Змеящееся по полу темное щупальце, которое Умнейший именовал кабелем, все не кончалось.
Местами пол был вымощен потрескавшимися плитами.
В вековечной тишине гулко отдавались шаги. Ни Париса с Кирейном, ни Тирсиса с «гвардией» давно не стало слышно — пещера оказалась ненормально обширна, тут и тремя группами потратишь не один день на беглое исследование…
Умнейший, шагая впереди, вслух восхищался подземельем, прищелкивал языком и ничуть не выглядел удрученным.
— Интересно, как далеко мы от входа?
Леон прикинул пройденное расстояние.
— Далеко.
— Я говорю о засыпанном входе со стороны ущелья. Со временем надо будет разгрести завал. Чую, эти пещеры нам когда-нибудь очень пригодятся… Ага!
Искореженный металлический лист, попавшийся Леону под ноги, гулко громыхнул. Несколько железных чудищ непонятного назначения показывали вывернутые внутренности, залитые известковыми натеками. Ржавчина, пыль… Кабель уходил прямо в стену небольшого зала, ровную и шершавую. С трудом различался на ней странный знак, похожий на небывалый трехлепестковый цветок в полустертом круге.
— Замуровано для безопасности, — пояснил Умнейший.
Леон вслед за ним приложил ладонь к стене. Стена была обыкновенная, холодная.
— Здесь все мертво, — сказал Умнейший. — То ли сдох источник, то ли просто-напросто физический износ привел к отказу. Излучатель давным-давно выработал ресурс. Наверяка где-то на планете скрыты и ретрансляторы, только нам до них дела нет, — Умнейший поперхал. — Сказать по правде, ни в какие склады оружия я с самого начала не верил. Зачем свозить оружие в Столицу, если гораздо проще уничтожить его на местах? А вот о существовании гипноизлучателя догадывался уже потому, что не могут люди быть такими ангелами, догадывался и намеревался его выключить. Лучшее оружие, поверь мне, не железки, а обученные люди. Железки приложатся. А он, оказывается, уже бездействует лет пятьдесят, если не больше — иначе я успел бы почувствовать на себе его действие… Я мог бы догадаться и раньше. Обыкновенная релаксация, инерционный хвост. Не понимаешь? Сохраняющий себя социум самоконсервируется в собственном соку, вопрос лишь в том, надолго ли хватит этого сока… А скажи-ка мне: у вас в деревне никто из стариков не замечал, что молодежь стала наглее и дети непослушнее? Стой, молчи! Старик не старик, если на это не жалуется. Я лучше спрошу по-другому: лесная дичь проявляла прежде признаки агрессивности?
Леон задумался.
— При прадедах, говорят, драконы на людей никогда не нападали, даже незашептанные. Только я в это не верю.
— Зря не веришь, — сказал Умнейший. — Я убежден, что так и было. Гипноизлучатель исправно работал целые столетия — скажи спасибо вашим предкам! Он скорее всего многоцелевой и, как я понял, был настроен на подавление агрессивности живых существ и, конечно, на ограничение функций воспроизводства. — Старик неожиданно хихикнул. — Представляю себе, как местные хищники — те еще! — еле таскали ноги от голода, грызли кору, но отказывались активно охотиться. Видел я один череп — зубищи в локоть длиной. Подобрел, вот и вымер. По существу, Простор уже один раз пережил очистку, только та очистка была умнее нынешней. Хищники не охотятся, паразиты не кусают, люди забыли оружие… Что ж, по правде сказать, ваши предки нашли довольно радикальный способ гасить военные конфликты в самом зародыше! Решительными людьми были ваши пращуры…
— Напрасно мы проделали такой путь, — констатировал Леон. — Оружия нет.
Старик осклабился.
— Еще неизвестно, напрасно ли. А на оружие плюнь. Достанем. Может, и здесь что-то найдем. Сделаем, наконец! Главное, теперь ничто не помешает пустить его в ход, кроме нескольких древних суеверий. Вот теперь начнется настоящая работа. Нам понадобятся люди, очень много людей. И прежде всего нужно, чтобы они поняли: единственный их шанс остановить очистку — это мы с тобой. Ты и я.
— От очистки они спрячутся в лесах, — возразил Леон.
— Наскоки заурядов на деревни еще не очистка, — покачал головой старик. — Это пока лишь разведка, знаю я их методы. Настоящая очистка выглядит совсем не так и начнется чуть позже. — Старик помолчал. — Может быть, как раз сейчас она начинается…
Часть вторая
Агасфер на привале
Глава 1
Чтобы дело двигалось как надо, достаточно не особенно глубоко вникать в его смысл.
Приписывается Умнейшему
Лес сжимался, умирал. Приблизился, наступил и прошел короткий дождливый сезон, распустились цветы на деревьях, повсюду на лесных полянах пробилась и пошла в рост новая трава, — но там, где вокруг остававшихся неподвижными Железных Зверей неуклонно ширились засыпанные пеплом пустоши, не пробилось ничего. После дождей пепел вначале превратился в вязкую грязь, потом стянулся и затвердел испещренной трещинами коркой. Семена, упавшие туда, не прорастали. Даже трава-колючка, способная расти где угодно, почему-то не могла прижиться на выжженной земле. («Стерилизация высшего порядка, — терпеливо, словно разговаривая с детьми, объяснял Умнейший. — Не только по поверхности, но и вглубь, так что на живые корни не надейтесь. Лет десять ничего не вырастет, пока не будут подчищены острова и океан».) Пустошь росла. Над краем леса постоянно сновали детеныши Железного Зверя, и то, что еще вчера было пограничьем, сегодня становилось пустошью. К окончанию периода дождей Парис подсчитал, что площадь лесов Простора, вероятно, уменьшилась на одну десятую часть.
Но девять десятых еще стояли, и казалось, не всё так уж плохо. По-прежнему пели лесные бабочки, ползали по ветвям медлительные слизнивцы, лесные драконы обгладывали сочные кусты, летали птицы. Уходя глубже в леса, люди видели то же, что и раньше, — вдали от страшных Железных Зверей трудно было поверить, что лес — не навсегда. Конечно, нет! Он вечен, как Простор, он неизменен.
Так думали многие. И все же новое было и в лесу, и это новое шло из леса.
Сначала появлялось неясное ощущение тревоги, не более. Затем чувствительное ухо улавливало далекий гул, а приложившие ладонь к земле чувствовали мерное содрогание почвы. Гул нарастал, переходил в надсадный рев и треск, тогда замолкали, прятались лесные обитатели, сухие ветвистые грибы бесшумно взрывались облачками спор, и самый лес съеживался в страхе, учуяв запах металла. И вот из глубины леса медленно, как бы с натугой, весь окутанный сизым облаком вонючего дыма, громыхая, выползал железный зверь.
Подминая подлесок, он, случалось, бодал и валил деревья, оказавшиеся на его пути. Свирепо рыча, он переползал неглубокие овраги и ручьи, завывая, преодолевал подъемы. Лязгая и дребезжа, он катился с уклонов, легко давя в щепу обомшелые лежалые стволы, ужасающе медленно и неотвратимо проламывал себе путь в густолесье, наползал на пограничье со стороны леса. Он ничего не жег, этот зверь, он не рожал хищных железных детенышей, но он казался страшнее их всех, вместе взятых. Железное чудовище не сияло в лесном сумраке и под лучами солнца на полянах — во многих местах оно было покрыто ржавым налетом, а там, куда ржавчина не успела добраться, темный металл не блестел и оттого казался особенно страшным. Находились информированные люди — из тех, из новых, — которые уверяли всех, что новый зверь не опасен, так как управляется людьми, сидящими внутри его… нет, они не пожраны зверем… и не шептуны… да что вам толковать, все равно не поймете, это надо увидеть… Иные из информированных сообщали и имя нового чудища — Танк.
Уцелевшие беженцы из сгоревших деревень, несущие по лесным дорогам ужас и потерянность, треща кустами, первыми кидались наутек. Зараза паники захватывала и тех, кто еще не видел огненной ярости Зверя, кому до сих пор не доводилось падать в траву ничком, заметив краем глаза скользящий полет детеныша. Уйти, уйти как можно дальше от новой и очевидной опасности! Скрыться, бежать…
Смельчаки подползали поближе, чтобы, таясь в кустах и ямах, издали взглянуть на страшилище. Самые бестрепетные, подобравшись шагов на сто, прежде чем пуститься в бегство, успевали разглядеть короткий нетолстый хобот, торчащий у чудовища прямо из лба, и острым зрением охотников издалека замечали надпись, выведенную желтой охрой на ржавой железной шкуре: «Разъяренный Дракон».
