— Я знал, знал, что ты придёшь, — Ник отстранился, чтобы рассмотреть моё лицо. — И ты прилетела на… драгоне? — он широко распахнул карие глаза, указывая в сторону ворот.
— Да. Вы должны с ним познакомиться, — обернувшись через плечо, я поманила стоящего в паре метров от нас Кассиана. Он улыбался. Я видела, что он рад за меня, ведь он заглядывал в мою душу. Он помог мне вспомнить родных. — Это мой жених. Кассиан.
Когда-то он сказал, что дом там, где находится сердце, где ждут родные. И в эти секунды я убедилась в правдивости его слов.
***
Северный храм Ливы не мог похвастаться богатыми покоями, но нам всем выделили комнаты. Вечером прошёл пир, если так можно сказать о трапезе за общим столом. Но ведь главное атмосфера. Здесь я чувствовала себя счастливо и свободно, не загнанной в ловушку, как на свадьбе во дворце. Мы много смеялись, рассказывали о своих приключениях. Дети слушали нас с упоением, иногда забывая про еду. Но на то они и дети, вскоре шумные взрослые им надоели, и они унеслись играть на улицу. Вместе с Эри, он легко вписался в компанию.
— Лиа, ты больше не уйдёшь? — спросил у меня вечером Никлас, когда я уложила его и Марию в постели.
Узкие кроватки располагались вдоль стен небольшой комнаты, дети при желании могли взяться за руки.
— Я постараюсь, — улыбнулась, убирая с его лба отросшие светлые волосы.
— Мы теперь вернёмся в Реннеси? — сонно пробормотала Мария.
— Нет, мы отправимся в путешествие. В Эрфолк. В Реннеси мы вернёмся позднее.
«Когда Виридис будет спасён» — подумала я про себя, но не стала пугать сложностями мира детей.
— Эрфолк? — глаза брата возбуждённо заблестели. — Там всегда снег! Можно постоянно играть в снежки!
— И построить снежный замок, — малышка зевнула, прикрыв глаза.
— И построить замок, — подтвердила я, склонившись к ней, чтобы поцеловать в румяную щеку.
— Лиа, а то, что говорят, что Сигурн во плоти забрала трон, это правда? — задал пугающий вопрос Никлас.
Я растерялась на мгновение. Но нужно принять, что мой брат давно не малыш. Ему десять, и он Тосни.
— Правда. Вестница Сигурн отняла трон силой, и теперь требует подчиняться только ей.
Именно Вестнице, не Сигурн, что вводило в замешательство…
— Но ведь это неправильно, — нахмурился брат.
— Именно поэтому нам нужно в Эрфолк, — я погладила его по голове. — Спи. Если интересно, мы поговорим об этом завтра, подробнее.
— Интересно, — кивнул он.
Я покинула спальню детей в задумчивости. Как же быстро они растут... Впрочем, дело в моих проблемах с памятью. И я слишком много пропустила.
— Заснули? — Кассиан сидел на краю нашей кровати в ожидании меня.
Такой родной, домашний, со взъерошенными волосами, и соблазнительный без рубашки. Мы не во дворце, можно не соблюдать приличия, проводить ночи вместе. Тем более, как доберёмся до Эрфолка, мы пройдём брачный ритуал.
— Да. Никлас интересуется политикой, — рассмеялась я, подходя к любимому.
Он обхватил мою талию руками, приподнял меня над полом и тут же положил на кровать. Я рассмеялась, когда его руки проникли под юбку, мягко погладили бёдра. О приличиях можно забыть, как и о смущении. Кассиан мой мужчина, телом, сердцем, душой. Мне больше никто не нужен. С ним я счастлива. С ним я могу преодолеть что угодно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты не жалеешь? — он приподнялся надо мной, пронзительно заглядывая в глаза. — Ты могла отдать Сердце, остаться в Виридисе, вернуться к прежней жизни аристократки.
— Я лекарь, Кассиан, и не вернулась бы к жизни аристократки, когда Сигурн и император развязывают войну. Жалеть? О том, что все мои друзья выбрались живыми? О том, что обрела любимого? Что нам никто не мешает? Или о том, что отыскала родных? Всё неидеально, нам пришлось бежать. Но мои близкие со мной, Сердце под защитой, и ты скоро станешь моим мужем. О чём мне жалеть?
— Спасибо. Мне нужно было это услышать, — склонив своё лицо к моему, он мягко меня поцеловал. — Люблю тебя, Лиандра. Ты исцелила мою душу.
— Ты знаешь, как я люблю тебя, — обвив его шею руками, я потянула Кассиана на себя.
Эта ночь принадлежит только нам. Все ночи. Потому что теперь мы вместе.
/Свободная/
Эрфолк поражал своим снежным величием, природными просторами, грандиозностью лесов и монументальностью городов. У Раяны до сих пор захватывало дух от вида ледяной стены, пересекающей великую Сольве точно по центру, хотя они преодолели её неделю назад. Эрфолк неприступен, молчалив, даже недружелюбен, но в объятиях любимого он раскрывал свои красоты. Девушка впервые покинула родной Виридис, понимала, что может не вернуться, но не горевала, потому что знала, туда ведёт сердце, туда ведёт её выбор, который она сделала сама, не по указке отца.
— Как тебе Стейнби, — поинтересовался Рикард, когда драгоны приземлились на заднем дворе замка.
Как можно описать свои впечатления? Стейнби, столица Эрфолка, огромен. Грандиозный замок окружают внутренние высокие стены, а крепостные ещё выше. Она не представляет армию, что способна войти в город.
— Большой, — дыхание сбивалось от восторга, она оглядывалась по сторонам с тем же любопытством, что и дети.
Эрвин вообще пищал от радости под ворчание Люциана, что пытался удержать малыша возле себя за шкирку, словно котёнка.
— Да, северяне сами по себе большие, — хохотнул сумеречник, помахав рукой.
В дверях замка показались черноволосая девушка и… бог Моркейм, и он же конунг Эрфолка. Рикард её предупреждал, рассказывал их историю, но Раяна всё равно задрожала от волнения.
— Рикард! — девушка бегом преодолела расстояние до них и повисла на его шее.
— Эрика, задушишь, — расхохотался он, закружив её на месте.
Кажется, не только Раяна лишилась дара речи, поняв, что перед ними кона Эрфолка: молодая, красивая, непосредственная. Отскочив от сумеречника, она приветливо улыбнулась гостям.
— Это она? — уточнила, указав изумрудным взглядом на бывшую искательницу.
— Моя невеста, — подтвердил он.
— Надо же, наш Рикард решил остепениться, — Эрика подошла к Раяне и крепко пожала её руку.
— Спасибо, — пролепетала она, и смолкла, когда к ней приблизился Моркейм.
Белоснежные короткие волосы были отведены от лица. Чёрные с голубой радужкой глаза смотрели на неё… тепло.
— Добро пожаловать в семью, Раяна, — он по-отечески похлопал её по плечу.
