Он наклонился и, подхватив большой таз, окатил нас водой, смывая мыльную пену. На этом выдержка Кирилла закончилась. Мы опробовали поверхности как в парной, так и в предбаннике. Кожаный диван ему особенно понравился... Из бани я разве что не выползала, зато опять заметила благотворное влияние супружеской близости на самочувствие мужа. От крайне бледного внешнего вида и, скажем, печального – сегодня утром, не осталось и следа. Он шел рядом обычной легкой походкой, а потом и вовсе, подхватив меня на руки, словно пещерный человек, понес в свою берлогу. Правда, доставил в теперь уже нашу общую кровать. Заснула я как убитая.
Утро встретило томлением в груди и в низу живота, где во всю хозяйничали руки Кирилла. Соитие в этот раз было немного болезненным, все же к таким частым интимным играм я не привыкла... Но что ради любимого не сделаешь, хотя я и сама получила массу удовольствия.
Немного отдышавшись, Кирилл приподнялся, благодарно поцеловал и прошептал, собираясь уйти:
– Волчонок, поспи еще, я сам все сделаю и сразу вернусь к тебе в постельку.
Хмыкнув, качнула головой и, обняв за шею, повисла у него на спине и тоже на ухо тихо ответила (мы все время помнили, что через площадку спит наш ребенок, поэтому изображали мышей):
– Не-е-е, не пойдет, давай вместе. Так дела пойдут веселее, приятнее и закончатся быстрее.
Кирилл завел руки за спину, поддерживая меня, и встал с кровати. Затем покружил по спальне, а я тихо смеялась, покусывая его ухо. А потом мы оделись и пошли кормить животину и доить наших кормилиц.
Я ощущала буквально всем телом счастье, переполнявшее меня и, держа за руку мужа, мечтала об одном: до конца своей жизни чувствовать его тепло и надежность.
К завтраку проснулись гости. Потом мужчины обстоятельно говорили о своем хозяйстве, животных и еще тысяче дел. Мы с Инессой тоже о многом побеседовали, а еще обе порадовались, что наши дома расположены неподалеку. Подтянулись остальные, и мужчины ушли благоустраивать дом Карсунов: возили продукты, вешали полки, съездили на ферму и привезли оттуда овощи и кое-какую живность. Свен потом весь вечер, сильно жестикулируя, рассказывал, как его напугал кабанчик, который лихо погонял его по свинячьему загону. А еще подарок называется! И теперь он гадал, как ему с ним налаживать отношения. Мы еще не успели успокоиться, а Свен перекинулся на шумных кур и оголтелого петуха, запрыгнувшего на плечи и попытавшегося ему дырку в голове пробить. Предположил, потирая затылок, что петух решил, якобы недотепа– биохимик пришел топтать его курочек. Слушая и мысленно представляя забавные ситуации, мы уже скорее лежали на столе, рыдая от смеха.
А еще я улучила момент и, затащив Лиду на кухню, испытывая неловкость, спросила:
– Лида, скажи, э-э-э, а у вас с Павлом, э-э-э, как часто ЭТО бывает?
Лида, в первый момент с недоумением на меня посмотрев, тут же расплылась в ехидной усмешке:
– Часто, Кира, очень часто, и ты с этим ничего поделать не сможешь. Мне было проще уступить, чем слушать стоны Паши о том, что я его не люблю, игнорирую, не хочу, думаю о другом, раз не хочу его, и еще тысячи причин, почему я ему отказываю. Причем, самые элементарные, что сейчас не время, не место и, вообще, настолько часто просто сил никаких не хватит, он пропускал мимо ушей...
Дверь тихо открылась, и вошел Павел. Похоже он свою жену даже на минуту из поля зрения не выпускает. Он выглядел смущенным, но на симпатичном добродушном лице расплывалась мягкая улыбка. Я тоже смутилась, потому что, к своему стыду, поняла, что мужчина все слышал – виноватый вид выдает. А потом он подтвердил мои подозрения:
– Кира, это природа нас заставляет. – Лида, закатив глаза, скептически хмыкнула, но Павел продолжил: – Требует любыми способами привязать свою женщину к себе. И беременность – самый весомый аргумент. Так что пока Кирилл не удостоверится, что его, хм-м-м, интенсивные занятия не увенчались успехом, тебе придется смириться с, хм-м-м, некоторыми неудобствами.
Я кивнула, чувствуя, как уши пылают от стыда, еще бы, решилась столь интимную тему обсуждать с подругой, а теперь к этим прениям еще и ее муж подключился, не хватает еще Руслана и...
– А что это вы тут делаете? – Руслан с Лизой выглядывали из-за двери, а мне захотелось завыть с досады. Я, наверное, еще больше покраснела.
Паша хмыкнул, обреченно покачав головой, а Лида, отметив мое состояние, открыла дверь и проводила Руслана по коридору со словами:
– Вот тебя тут точно не хватало.
А я начала греметь кастрюлями, чтобы абстрагироваться от неловкой ситуации.
Перед тем как все легли спать, я в очередной раз наблюдала, как Кирилл сидит в кресле перед станцией радиосвязи и пытается получить ответ на свои запросы.
16 ноября
Рано утром нас всех – женщин и детей – перевезли под охрану Семена и Димона, которые, хорошо вооружившись, бдительно контролировали близлежащие окрестности и подъезды к ферме. А я с парнишками Димона помогала нашим мужчинам подготовиться к поездке. Они, тщательно экипировавшись, отправились в город сразу с несколькими задачами. Самая главная – тотальная зачистка банды, как жестко и бесстрастно выразился Кирилл, заставив помрачнеть лица окружающих.
Второстепенными, но тоже важными делами должен был заниматься Свен. А именно: найти своих знакомых и убедить их переехать в Васино и Таюгру. В Васино домов на всех не хватит, а в Таюгре множество пустых, готовых к зиме, вполне обжитых – с мебелью и прочим домашним имуществом. Тому поселку, в отличие от нашего, было уже несколько лет. Кроме того, Кирилл не хотел, чтобы все дома в Васино занимали чужаки, надеясь, что откликнутся его сослуживцы, да и территорию надо обживать более обширно. Также Свену предстояло паковать вещи и мебель в фургон, чтобы перевезти в новый дом.
Между этими самыми главными делами мужчины отыскали специализированный магазин, где все еще стояли новенькие снегоходы, к которым можно приспособить фургон на полозьях. Зимой в город, возможно, придется ездить часто, и такая повозка придется кстати.
Кирилл предупредил, что иногда они не будут возвращаться ночевать домой, и нам надо будет вести себя осторожно. Но теперь мы все постоянно на связи – с рациями в карманах. События шли полным ходом.
По удовлетворенным лицам полиморфов я догадывалась – с главной задачей они справлялись успешно. Внешне мужчины как обычно упорно отмалчивались о своих делах, мотивируя это все той же причиной: не желаем «забивать ваши хорошенькие головки» и, вообще, «мы и так целыми днями в заботах о вас, и дома хочется пообщаться на более приятные темы, нежели...» Что ж, забот действительно хватало.
