со всем разберусь! — Габри принял решительный вид.
— И еще одно… Можешь мне спроектировать куст вроде орешника для белок?
— Вау, и ты его поставишь в свой уголок? — безмерно удивился Габри.
— Поставлю…
— Вот это да! Надо записать где-нибудь, что ты согласился принять мои изобретения! — изумленно сжал губы архангел вдохновения. — Ладно, я полетел! — он коснулся плеча брата.
— Пока, Габри, — кивнул Михаил.
— Искусство побеждает, — одобрительно промолвил Габри и, помедлив, резко развернулся, хлопая ногой по шампиньону. — Огонь!
Раздался громкий взрыв, в небо откуда ни возьмись вспарили пузыри.
— Ха, ты бы видел свое лицо! — Габри рассмеялся и благополучно исчез.
— Столько тысяч лет, а все как дитя малое, — пробормотал Михаил, глядя на сложившуюся пузырчатую надпись: «Михаил, помни о вечном». Его взгляд переместился на Андрея, который, широко раскрыв глаза, наблюдал за мыльной феерией. — Прости, что заставил ждать.
— Да я не тороплюсь… — стушевался Андрей.
— Правильно, поспешишь — людей насмешишь, — сказал Михаил. Его темные зрачки пристально смотрели на Андрея. — Так ты что-то хотел сказать?
— Я? Да, хотел… — смутился своему промедлению Андрей. — Я… Впрочем, ты, наверное, знаешь…
— Ты расскажи, буду знать: знаю или нет, — улыбнулся архангел.
— Ладно, — Андрей тихонько вздохнул и, решившись, начал свой рассказ.
Он изложил события прошлой субботы, затем поведал о том, что случилось неделю назад в Новодевичьем парке. Внимательно выслушав, архангел не проронил ни слова.
— Это все, — закончил ангел, с надеждой ожидая ответа.
— Понятно, — вдумчиво произнес Михаил. Андрей увидел, что его глаза потемнели, сделавшись почти черными.
— И что? Я подлежу наказанию?.. — вымолвил ангел.
— Нет, отчего же? — проронил Михаил. — Грубых нарушений с твоей стороны не было, да и последствий никаких не имеется. Разве что тогда на улице ты не должен был заговаривать с Наташей.
— Я сам не знаю, как это вышло…
— Не волнуйся: всякое бывает. Иногда знаешь, как положено, а когда до дела доходит, сразу растеряешься. Ты просто подверг себя дополнительным нагрузкам. До сих пор дисбаланс в теле вижу. Надо было, конечно, раньше ко мне прийти…
— Я приходил, но не застал тебя. А потом работа…
— Да, у меня инспекция была, — согласился Михаил. — Ты не переживай. Все нормально. Только Ральфу покажись.
— Я покажусь, — пообещал Андрей. — А…
— Да?
— Ты… Ну… Короче говоря, я так и не понял, что на счет потери связи в парке. Я очень виноват, да?..
— Понимаешь, винить тебя в данном случае сложно. Каждый может отвлечься, и связь ангельская иногда прерывается…
— Но она ведь прерывается, например, когда человек грех какой-то совершает, — возразил Андрей. — А тут на пустом месте…
— Это ты думаешь, что место пустое. Между тем, мы живем в мыслях, чувствах и переживаниях. Что-то не сошлось, мне трудно судить со стороны. Скажи спасибо Косте. И будь внимателен. Всегда.
— Я буду. Я очень постараюсь. Только… как ты думаешь, что это мог быть за младенец?..
— Я же говорю: мне трудно судить. Возможно, он задел какие-то струны твоей души, какие-то тайные переживания, — от глаз Михаила не ускользнула едва заметная дрожь, прошедшая по телу Андрея. — Не бойся, переживания не решают твою жизнь. Не надо терзать себя, просто будь бдителен. Не допускай, чтобы что-то хотя бы на момент заслонило от тебя весь мир.
— Ясно… — ответил Андрей.
— Тебя еще чего-то беспокоит? Может быть, проблемы есть, о которых ты хотел бы поговорить?
— Нет… Наверное, нет… По крайней мере, я так думаю…
— Хорошо. Если что, не стесняйся.
— Спасибо тебе, — поблагодарил Андрей.
— Не за что, я здесь для вас, — последовал ответ.
Глава 22
Аня открыла глаза и увидела ее смех. Марина сидела на диване, скомкав одеяло, и, невыспавшаяся, ржала сама с собой.
— Ты чего? — не поняла Аня. Она откинула с себя плед и уселась рядом с подругой.
— Не. Ничего, — Марина хохотнула без причины, вызывая улыбку Ани. — Клево вчера было. Я до сих пор не могу забыть этого осла!
Пробило девять. Была суббота — день, как известно, для некоторых учебный. Благо, этим некоторым, то есть Марине, в институт нужно было только к третьей паре.
— Какого осла? Дениса? — спросила Аня.
— И его тоже!.. Но особенно этого… Олега! Господи, какой же он придурок!.. Когда смотришь на таких, думаешь: а дедушка Дарвин был прав!
Аня заржала в голос, покатываясь на кровати.
— Ты про обезьяну, что ли?! Да, слушай, меня тоже потом торкнуло, что он танцует как реальный гамадрил!..
— Ясно теперь, почему он нас тропическими коктейлями поил!.. Тоска по дому!..
— Бли-ин! — Аня схватила подушку, обнимая ее страстно. — Я когда с ним потанцевала, поняла, что столько выпить и вправду нельзя!..
— Я тебе об этом и говорила…
— Страсть!.. Он, наверное, думает, что мы с тобой лесбиянки! — Аня поправила прядку волос, убирая ее за ухо.
— Дениска-то?.. Между прочим, если я сплю с тобой на одном диване, это не значит, что мне не нравятся мужчины…
— Дурочка!.. — Аня огрела подругу подушкой.
— Сама виновата! Зачем ты гнала про выброшенную кровать?.. Это же кисельное вранье!..
— Какое?! — рассмеялась Аня. — Нормально все: чем нелепее ложь, тем легче в нее верится!
— Ага, вот и мне мама верит исключительно, когда я вру, — согласилась Мара.
— Если бы я не слиняла, он бы точно мне до дома дойти не дал, — сказала Аня.
— Кстати!.. — вспомнила Марина с проскочившей искрой. — Как он с тобой?.. Приставал?
— По-дружески, конечно, — хмыкнула Аня. — Жался все ближе к укромным уголкам, и все коктейльчики предлагал…
— И ничего больше?.. Лапать не пытался?
— Он не враг себе!.. Изображал джентльмена…
— Тебе повезло. Не то что мне, — скептически заметила Мара.
— Ну, этот Олег — это диагноз. Что, он тебе совсем жизни не дал?..
— Он чуть меня не изнасиловал у стойки!.. Я до сих пор осознать не могу, как вниз сложилась, как складной человечек, и смылась от него! Кошмар!
— Придурок, блин, — Аня покачала головой. — Думает: пригласил незнакомую девушку в клуб, налил выпить — значит все можно…
— Понимаешь, я не против друга. Особенно, если бы он не был таким уродом…
— Других в запасе не оказалось. А брата-близнеца у Дэна нет…
— Слава Богу. То есть нет, он, естественно, лучше чем этот… Но неважно!.. Вел бы себя нормально,
