начала хромать. Ника и сама понимала, что дальше оставаться разведенкой уже неприлично. Поскольку неженатых молодых офицеров хватало. О Вадиме она начала забывать, он, естественно, тоже не напоминал о себе. Если бы не досадное самоубийство Бориса Слепцова, можно было считать, что первый временной прыжок прошел успешно.
В конце ноября Ника по служебным делам забежала в летную школу. В коридоре ее перехватил бывший начальник, Андрей Петрович, и попросил зайти к нему в кабинет.
— Послушай, Никандра Александровна, ты знакома с Сергеем Одинцовым? — спросил он с порога.
— Впервые слышу эту фамилию, — удивленно ответила Ника.
— Он твоей фамилии тоже не знает, да и имя, похоже, забыл. Хотя твое имя забыть не просто. Короче, он довольно точно описал твою внешность, и сказал, что ты как то связана с самолетами. Я на всякий случай твой адрес ему давать не стал. Но он оставил свои данные: прибыл сюда в командировку и поселился в гостинице Нева.
— Не знаю, что ему от меня нужно.
— Может по службе, какое-то дело? Он ведь тоже военный, правда, с одной рукой военных я не видел, обычно таких демобилизуют.
Нику словно током ударило. Она вспыхнула, и даже чмокнула своего бывшего начальника в щеку.
— Спасибо вам большое, Андрей Петрович! — крикнула, выбегая из кабинета.
Подъезжая на пролетке к гостинице, она уже знала, кто это, и что она ему скажет. Их встреча состоялась буквально на пороге.
— Я, Ника, — сказала она, протягивая руку.
— Я уже знаю, — ответил он, обнял ее здоровой рукой и поцеловал в щеку.
— Я так ждала тебя, Сергей, — произнесла она имя, вдруг всплывшее из ниоткуда.
Они долго молча стояли на ступеньках гостиницы, наконец, Сергей сказал:
— Идем ко мне.
— Нет, пойдем домой, — ответила Ника, и они отправились на ее квартиру.
После ночи, проведенной вместе, их воспоминания объединились в целостную картину. Они восстановили в памяти все путешествие от Южнобельска до убежища, но свой путь от Ленинграда до Хабаровска Ника так и не вспомнила. Сергей рассказал ей, как съездил в отпуск к родителям, навестил семью брата, но никто не помнил его похода в тайгу с молодой красивой женщиной. А когда он рассказал своему другу, что покупал у него лошадей, тот долго хохотал и присоветовал натощак не пить.
Сергей приехал в Ленинград на полгода на обучение. Ему предстояло пройти курс радиотехники, изучить радиостанции, поступающие в войска и вернуться в расположение своего полка. Он продолжал жить у Ники, а брак они зарегистрировали на следующей неделе, правда фамилию она менять не стала. О своем будущем Ника пока не думала, ходила на службу как обычно, но мужа своему начальству представила. Комполка выбору Ники не обрадовался, поскольку однорукий офицер, пусть даже хороший специалист, доставит определенные проблемы, а отпускать Нику, — пилота высшей квалификации, — совсем не хотелось.
Свободное время новобрачные проводили у Левитиных или Сычевых. Ника подробно объясняла Сергею, как они познакомились и переместились во времени, но так и не поняла, верит он ее рассказу или нет. Сергей смотрел на нее влюбленными глазами, и готов был верить во все, что она скажет, даже в джина из бутылки и сказки Шахерезады. Единственная, кто безусловно верил в кабину перемещения во времени, — Ника Сычева. Однажды Одинцов, будучи в гостях, увидел медальон на шее у Веры, который сильно удивил его. Вера, по его просьбе дала его ему в руки.
— Я уже видел такой, и знак этот тоже видел, — задумчиво сказал он. — Только тот медальон не открывался.
— Наверное, ты видел его на мне, — сказала Ника.
— Нет, это было гораздо раньше, я еще пацаном был…
— Тогда расскажи, что помнишь.
— Да в том-то и дело, что ничего не помню, только сам медальон в своих руках, а дальше как отрезало…
Сергей вернул медальон хозяйке и задумался. Те невероятные события, о которых рассказала ему жена, начали обретать реальный смысл. Между тем время шло, наступил 1931 год, заканчивалась зима. Надо было задуматься о будущем. Ника сразу объявила, что отправится за мужем куда угодно. Хотя для этого нужна демобилизация, иначе это будет побег и, соответственно, трибунал. Сергею демобилизоваться было проще, сославшись на свое увечье, но в этом случае, он практически лишался средств к существованию, поскольку найти работу на гражданке без правой руки было практически невозможно. А жить на попечении жены… Об этом даже думать не хотелось.
Проблема решилась неожиданно просто, поскольку пару месяцев назад образовалось небольшое предприятие по сборке и наладке армейских радиостанций, там остро встал вопрос с кадрами. И один из лучших курсантов радиотехнических курсов, Сергей Одинцов, был приглашен для работы, а поскольку предприятие работало для армии, то вопрос о его переводе решился на самом высоком уровне.
И потекла жизнь размеренная и плавная. Шли годы. В 1935 в авиацию начали поступать новые истребители, сначала И15, затем И16. Ника одна из первых освоила пилотирование этих машин. Они были быстрее бипланов, но намного сложнее в управлении. На них стали устанавливать приемники. Это еще не была полноценная связь, но возможность принимать команды с земли уже позволяла во многих случаях избегать аварий при посадке.
Семейная жизнь Ники и Сергея также текла без особых размолвок и конфликтов, они продолжали нежно любить друг друга, может быть потому, что зарождение этой любви было скрыто от них петлей временного переноса. Между тем подрастала дочь Веры и сыновья Левитиных, старший из них уже проходил службу на флоте, а младший готовился к поступлению в училище. Ника Сычева продолжала заниматься физическими упражнениями под руководством матери, и ее спортивные успехи превосходили все мыслимые пределы, но самые высокие достижения были в пулевой стрельбе. Вера, которая сразу поняла, чем вызваны такие достижения, пыталась притормозить дочь. Однако подростки в этих делах слабо прислушиваются к мнению родителей.
У Одинцовых детей не было, Ника не стала скрывать от Сергея свои проблемы, а тот воспринял это как факт и не донимал жену ненужными вопросами. Она по-прежнему все свободное время отдавала своей подрастающей тезке. Как это ни странно, обе Ники даже внешне становились похожи. Только пронзительно зеленый взгляд Ники Сычевой сразу выдавал, чья она дочь.
В это неспокойное время в Германии набирал силу фашизм, а на дальневосточных рубежах Советского Союза начала свои провокации японская армия. В районе озера Хасан небольшие отряды японцев нападали на наши заставы, а японские самолеты в открытую вели разведку местности. Красная армия пока успешно отбивала немногочисленные атаки. Однако авиацию, дабы не провоцировать японцев, не использовала. Но всему есть предел и
