"Мак, в прошлый раз, когда мы встречались, ты не могла вспомнить бОльшую часть из того, что произошло в ночь перестрелки". - Ее изящные руки все так же сжимали колено, в то время как ровный голос пытался деликатно разрядить обстановку своим мягким тоном. - "Это – до сих пор так?"
Эрин почувствовала, как сходятся к переносице брови, когда картины той злополучной ночи вторглись в ее мозг. Мысленным взором она видела Эндерсон, рухнувшую на пол, словно тряпичная кукла. Видела Джека, который нюхал и тыкался носом в обмякшую руку хозяйки, скуля от отсутствия внимания с ее стороны.
Эрин закрыла глаза и встряхнула головой, пытаясь отогнать воспоминания, не желая той боли, которую они приносили. И все же, они оставались, хотела она этого или нет.
Она слышала смех. Странный, злой смех звучал в ее ушах. Затем перед глазами заалела кровь; темно-красная пропитавшая хлопковую рубашку. Пронзительный смех атаковал ее уши, и она крепко закрыла глаза, надеясь, хоть как-то, приглушить звуки, отдающиеся эхом в ее голове. Но ее глаза мгновенно открылись, когда злой смех уступил место оглушительному звуку оружейного выстрела.
"Бух!"
Эрин спрыгнула с кушетки от громкого выстрела и широко открытыми от ужаса глазами и стала осматривать комнату в поисках источника шума.
Доктор Гринберг удивленно рассматривала лицо молодой женщины, стоя перед ней с папкой файлов в руке.
"Я прошу прощения", - извинилась она. - "Я уронила книгу, доставая твой файл". – Стройный доктор взяла Эрин за руку. - "С тобой все хорошо?"
Рука психолога была маленькой и изящной, как и вся ее фигурка. Только кожа была прохладней, чем рука Эрин.
Мак подняла глаза и встретилась взглядом со светло-карими глазами доктора. Ее сердце, как сумасшедшее, билось в груди, и она попыталась успокоиться и привести в норму свое дыхание.
"Итак, почему бы тебе ни присесть?" - предложила доктор Гринберг, глядя на нее с беспокойством, отчего у нее на лбу образовалась морщинка. Она медленно отвела Эрин назад к кушетке. - "Не хочешь немного воды?"
"Нет", - сумела ответить Эрин с напряженными нотками в голосе. - "Нет, спасибо".
Сохраняя спокойное выражение на лице, доктор вернулась к своим профессиональным обязанностям и начала листать файл Эрин.
"Не вернулись ли воспоминания теперь, мисс Маккен … о Мак? " - исправилась она, поднимая взгляд от папки.
Эрин покачала головой. - "Только проблески. Ничего, что несло бы какой-то смысл".
Доктор, щелкнув ручкой, сделала примечание.
"Хорошо". - Она глубоко вдохнула, давая Эрин понять, что собирается сказать что-то важное. - "Иногда, Мак, когда мы видим или проходим через события, с которыми наш мозг не может справиться, мы блокируем их. Это своего рода собственная система безопасности нашего тела". - Она сделала паузу и посмотрела на Эрин, надеясь увидеть, что она воспринимает сказанное.
"Так, вы говорите, … что я никогда не смогу вспомнить?" - Эрин пристально посмотрела на доктора, мимолетно отметив, как странно, можно сказать готически выглядело ее хрупкое тело на фоне большого кресла. Она легко могла представить себе ужасные картины из 1940-ых.
Прежде чем ответить, психолог задумалась, рассматривая комнату, как - будто ответы собирались материализоваться из воздуха прямо перед нею.
"Вероятнее всего, память твоя восстановится, но только через какое-то время. И даже тогда, возможно, ты не сможешь всему придать смысл. Она придет к тебе фрагментами, краткими образами, очень похожими на те, которые тебя посещают теперь".
Эрин недовольно вздохнула и снова притянула к себе подушку.
Доктор Гринберг наблюдала за ней в течение нескольких секунд, прежде чем продолжить:
"В прошлый раз, мы также говорили о Марке. Как складывается ситуация сейчас?"
Эрин пожала плечами, словно растерянный подросток, который слишком близко столкнулся с болью, но еще не набрался той мудрости, которая помогает справиться с нею.
"Я упаковала свои вещи в прошлый уикенд. Уеду прежде, чем он и его подруга приедут домой".
"Он – выписался из больницы?"
Эрин кивнула. - "Я согласилась оставить ему дом, но мне хочется покинуть его, прежде чем его подруга войдет туда".
"Это понятно. Где - ты остановилась?" - Она продолжала делать примечания, в то время, как Эрин отвечала.
"Я зарегистрировалась в гостинице".
Доктор подняла глаза, слегка пораженная ответом.
"Ты не хочешь обустроиться в каком-нибудь собственном месте?"
Эрин не могла объяснить, но что-то внутри предостерегало ее от такого шага. Она сидела в затемненной комнате и потерянно смотрела прямо перед собой, размышляя над ответом.
"Я … я пока не нашла место, которое бы мне понравилось", - наконец ответила она, зная, что было легче солгать, чем объяснить собственную паранойю.
Сеанс продолжался, и Эрин старалась быть внимательной. Она ненавидела сеансы, но продолжала ходить на них, поскольку этого требовал отдел. Каждый полицейский должен был взять отпуск и побывать у психолога, если он оказывался вовлеченными в перестрелку. Поэтому она тратила время на психотерапию. Кроме того, расследование было тесно связано с этими событиями, и она с нетерпением ожидала, когда же вернется к прежнему ритму жизни.
Потерявшись в глубоком море собственных мыслей, она с трудом вынырнула на поверхность, когда на столе рядом с креслом доктора просигналили часы. Эрин подпрыгнула, возвращаясь в реальность. Она была рада, что ее сеанс, наконец, подошел к концу.
Она вышла в прихожую и глубоко вдохнула свежий воздух. Трудный сеанс закончился, и она была безмерно счастлива оказаться вне крошечного кабинета. Потягиваясь, Эрин направилась к своему отделу, удаляясь от отдела внутренних дел.
Она немного расслабилась, когда подошла к своему столу и посмотрела на белую доску на стене. Было несколько ожидающих расследования убийств, но она нахмурилась, когда посмотрела на пустой лоток на своем столе. Надежда, которая была у нее днем, внезапно пропала, когда она взглянула на свой молчавший телефон и чистую панель сообщений.
"Привет, Мак", - приветствовал ее Джеф Эрнандес, бросая через комнату на свой стол несколько файлов.
"Привет". - Она слегка улыбнулась и подошла к нему, коснувшись бедром его стола.
