Руслан пожал плечами.
– Я бы на твоем месте не обращала на них внимания. Все они говнюки. Никто из них не думает о людях, только о карьере.
– Нет… Это их забота спасать кого-то из своих…
– Но ты обязан…
– Никому я ничем не обязан! – взорвался Руслан. – Понимаете, никому. Одна твердит о другой морали, другая хочет заставить спасать тех, к то готов ставить надо мной опыты. Госы… Солдаты… Все они одним миром мазаны! У всех только одно на уме: сделай, дай, пожертвуй… А никому из вас не пришло в голову спросить: что хочу я?
– В данном случае твои желания никого не интересуют. Ты – человек, и ты должен…
– Не должен! – взвился Руслан. – Не должен! Они издевались надо мной, они превратили меня в… в человека будущего… в хомо аструм.
– Вот и отплати им благодарностью.
– За то, как лихо они обращались со мной всю предыдущую жизнь, или за то, что они пытались сделать с матерью этой девочки? – и он ткнул пальцем в сторону Кристины.
– Нет, это всего лишь неправильно ориентированные индивиды. Госы…
– Да?! – с удивлением и напором одновременно произнес Руслан, не дав Рафе договорить. – Это те чиновники, которые должны служить людям, таким, как я. А вместо этого они меня… нас используют. А теперь все. Пуск ай они сами разбираются: Владыки, госкорпорации, военные. Пошли они все!!!
И развернувшись, он зашагал прочь из города. Прочь от тех, кто по воле Владык и новообращенных мутов оказался под грудами камней в ожидании смерти.
– Постой! – неожиданно в спину Руслану закричала Кристина. – Ты же не такой! Ты ведь помог мне… Помоги и им.
– Эра милосердия закончилась! – бросил Руслан через плечо, даже не обернувшись. – Больше не подаю.
– Но ты не можешь вот так все бросить и уйти! – снова прокричала вслед ему Кристина.
Руслан замер, потом резко обернулся, причем кулаки его непроизвольно сжимались и разжимались. Ничего не говоря, он решительно подошел к ближайшей бетонной плите, приподнял ее над землей и со всего размаха треснул об огромный камень так, что та разлетелась на куски.
– Полегчало? – поинтересовалась Рафа и видя, что Руслан не отвечает, добавила: – Пошли.
И он, сам не понимая почему, сдался. И они снова разгребали камни. Он взламывал двери, Кристина раздавала маски, и они вели или тащили на себе спасенных к зданию центра, где передавали на руки людям майора.
Руслан работал с остервенением, вкладывая всю свою ненависть к спасаемым им людям в камни и бетонные блоки, преграждавшие дорогу. Сколько же их было, спрятавшихся по темным подвалам и герметичным комнатам, тех, кто имел связь и позвонил в центр, чтобы сообщить о себе. А сколько не имели этой связи и, скорее всего, несмотря на все усилия Руслана и его спутниц, были обречены на смерть?
И еще Руслан, каждый раз передавая спасенных в руки людей майора, задумывался о том, знает ли майор, что он уничтожил два вертолета десанта госов. Нет, в душе Руслана не было ни капли страха, ни капли сомнения, но почему солдаты даже виду не подавали, что сюда прилетали вертолеты корпораций… А ведь где-то там, у горизонта, в здании управления космопорта, до сих пор звучали выстрелы и гремели взрывы. Десант госов пытался совладать с тем, что было ему не по зубам, – с людьми, освободившимися не только от материальных, но и от духовных оков. Он даже пропустил тот момент, когда выстрелы и взрывы затихли, и, что самое удивительное, – его не очень волновало, кто победил.
Руслан давно потерял счет спасенным. Да и не слишком стремился он их считать. Но в какой-то момент он замер от неожиданности. Рядом с ним разбирала завал не Рафа, а та самая женщина из космопорта. Он прислушался, а потом поймал себя на том, что давно не слышит выстрелов.
– Ты? – от удивления Руслан замер, удерживая тенями огромную плиту.
– Да, и десяток тех, кто остался, – ответила девушка, продолжая ворочать камни.
– Но ты же сказала…
– Мы «побеседовали» с госами, и наше мнение отчасти изменилось! – зло бросила девушка.
– А вертолеты?
– Их больше нет, правда, не обошлось без потерь…
– А потом вы пришли, чтобы откопать из-под камней остальных? – Руслан поморщился. Тут явно что-то было не так. Что-то крылось за этим неожиданно пробудившимся милосердием. Какое-то нехорошее чувство прокралось в душу Руслана, но что он мог предъявить новым спасателям? Заявить: «Не надо никого спасать, я вам не верю? – глупость несусветная. – Ладно, потом видно будет…» – И что вас переубедило?
– Пообщались с парочкой пленных, кстати, они отправились к военным с докладом о «деятельности» корпорации.
– И вы считаете, что это что-то изменит?
Женщина только пожала плечами.
– Многие из правительства там, на Земле, одновременно являются совладельцами «Дали», но и у них есть противники, к тому же армия им не подчиняется. Боевики «Дали» и вояки – конкурирующие организации.
– И вы считаете…
– Ничего мы не считаем, – она подцепила тенью очередной камень. – Сейчас нужно спасать людей.
– Ладно, копайте, а я пока чуток передохну, – и присев на бетонную плиту, Руслан буквально повалился на камни без сил. Видимо, последние часы он переусердствовал с «подпиткой», и теперь организм, окончательно отказавшись реагировать на какие-либо стимуляторы, просто вырубил его.
Однако Руслан не потерял сознание. Он отлично видел и ощущал, что происходит вокруг него, только вот тому, что происходило, не мог никак помешать. А происходило следующее: увидев, что он упал, Кристина бросилась к нему, а потом, подняв его тенью, перенесла в комплекс связи вместе с другими спасенными.
Там уже набралось больше тысячи людей. Но это Руслана совсем не радовало. До нападения население Марсбурга насчитывало несколько десятков тысяч, и это не считая всевозможных приезжих и астронавтов.
Руслана, как и друг их раненых – он был весь в крови – чужой засохшей крови, – уложили на один из столов. Здесь, внутри коммуникационного центра, все были без масок, и Руслан ничем не отличался от остальных спасенных: еще один пострадавший – и только. А чтобы кто-то из спасенных не узнал его, он отвернулся лицом к стенке, свернулся в позу эмбриона.
Какая-то пожилая женщина, поинтересовавшись, не ранен ли он, принесла ему стакан теплой газировки, и удостоверившись, что с ним все в порядке, оставила его в покое. Если честно, то Руслан предпочел бы кровавый бифштекс сладенькой водичке, но выбирать не приходилось, а встать и отправиться на поиски пищи он боялся… боялся быть узнанным. В любом случае ему нужно было прежде всего разобраться в своем отношении к этим людям, к происходящему, к постоянно подзуживающей Красотке, которая и сейчас то и дело напоминала о себе, предлагая ему глотнуть крови… Однако, если быть честным, больше всего ему хотелось переодеться, сбросить с себя оскверненную одежду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
