— Да вот, не так уж и давно перебежал я дорогу одной эльфийской волшебнице. Старая и опытная, не чета даже хоть кому. Пожалел стерву, не стал отправлять за Гремящие Моря. Кроме нее, врагов такой силы у меня быть не может… а дела такие не по святым отцам — их молитвы я после кой-каких событий за много лиг чую…
Немного поколебавшись, он рассказал старой наставнице и про тот самый, непонятный и очень странный случай с молодой деревенской ведьмой в стоящей на отшибе избушке. Гретта с горящим взором впилась в него словно клещами, выпытывая подробности. Затем еще подробности — да такие, что отвечать пришлось опустив смущенные глаза и полыхая щеками. Спасибо богам, хоть темно еще вокруг.
Опустив голову и оперевшись на клюку, старая ведьма некоторое время размышляла, слегка кивая седой головой своим мыслям. Затем вздохнула и фыркнула.
— Да все я понимаю. Огулял девку в обоюдное согласие. Коль оба владели Силой, нет тут ничего такого, даж удовольствия вдвое обычного. А ну-ка, припомни, гулена — не было ль у ней на теле примет особых?
— Да в глаза, в глаза смотри — я сама увижу да посмотрю… — кто-нибудь более впечатлительный от этого страшного шепота упал бы не мешкая в обморок, но Valle лишь распахнул перед ведьмой краешек сознания, позволяя опытной колдунье освежить воспоминания о жаркой и волнительной ночи.
Ведьма одобрительно ухмыльнулась, заглянув на самое донышко души, где молодой человек только и хранил свои самые сладкие и тайные воспоминания.
— Ага, вот оно… Ишь ты, сокол каков! Вежливый с девицами, да подходец знаешь. Да не о том, не о том думай — вспоминай!
После нескольких мигов мучительного головокружения он вдруг с необычной ясностью вспомнил. Настолько ярко увидел, словно та ночь еще не прошла. Пошатнувшись от отката, когда Гретта отпустила его с невидимого поводка, он присел на измочаленное бревно. И, едва выждав, пока мир прекратит вертеться и игриво качаться перед глазами, негромко позвал:
— Джейн!
Ведьмочка подлетела, источая во все стороны столь явственную ауру тревоги и волнения, что ее барон на миг поморщился. Он взглянул в осунувшееся, с темными кругами под глазами лицо и спросил.
— Помнишь свою прежнюю?
Джейн потупилась и вздохнула.
— Мой лорд, вы ведь обещали не выпытывать подробностей — против правил это…
Гретта не раздумывая огрела юную коллегу клюкой поперек спины и вредным голосом проворчала:
— Тайны ее нам без надобности — но есть у нас подозрение, что именно та зараза ушастая под хозяина твоего и роет. Да и милого твоего, похоже, тоже она чуть досмерти не ухайдакала.
Глаза молодой ведьмы исполнились укоризны.
— А говорила ведь я вам, мой лорд, что боком вам выйдет доброта ваша… — чуть потупившись, она кивнула рыжей запыленной головой. — Спрашивайте.
— Вспомни, Джейн — не замечала ли ты у нее вот здесь, — Valle не без некоторого смущения прикоснулся ко внутренней стороне ее бедра, совсем вверху… ну, почти у того самого места. — Родинки такой, маленькой и симпатичной?
На лице Джейн вспыхнул такой гнев, что даже Гретта отшатнулась.
— Да! Да — я несколько раз помогала ей переодеваться после очень тяжелых магических занятий. Есть там у нее отметинка…
Она неожиданно бухнулась перед своим бароном на колени — прямо в поднявшийся облачком пепел.
— Достань ее, мой лорд — и я сделаю и всегда буду делать для тебя все, что хочешь! Рабыней стану — добровольной, послушной и прилежной. Старая хозяйка мне и тогда житья не давала, а теперь ей и вовсе спускать нельзя. Умоляю, Valle, убей ее!
И такой жар, такая сила слышались сейчас в ее голосе, что молодой чернокнижник не позавидовал бы сейчас той эльфийке, если бы она попалась в лапы разгневанной и любящей юной женщины.
— Погодите, — он вспомнил о коробочке в кармане и вынул ее под свет звезд. — Если окажется, что это ее кровь вот тут на щепке…
— Тоже мне, премудрость великая, — хохотнула старая Гретта, отбирая у него драгоценную улику. — Щас вмиг проверим. Джейн, ступай со мной, подсобишь маленько…
Когда первые лучи солнца брызнули со стороны уходящих к дальнему лесу крестьянских полей, они так причудливо перемешались со столбом холодного зеленого пламени, куда оба целителя поместили все еще не пришедшего в сознание Брена, что Valle непроизвольно залюбовался этой феерической картиной. И совсем некстати вспомнил того живописца, встреченного, казалось, целую вечность назад в замке баронесс Лаки.
— Вот бы обзавидовался мазила такому зрелищу, — пробормотал он пересохшими от бессонной ночи губами и подошел чуть ближе, насколько позволяла его неприлично разлохмаченная от усталости аура.
Оба целителя так зыркнули на него, что молодой чернокнижник мгновенно внял их гневным взглядам и застыл на месте как вкопанный. Эльф ощутимо пошатывался, его хумансовский коллега тоже был мокрый хоть выкручивай. А целитель из бригады сыскарей, что до последней капли сил поддерживал Брена и таки не дал парню уйти, давно уже лежал в сторонке и цветом лица не сильно отличался от покойника — а уж тех Valle повидал.
— Будет толк? — осторожно поинтересовался он.
— Нишкни! — неприязненно буркнул целитель, коему вскоре предстояла процедура забытья. — Самим интересно — а вдруг выйдет что?
— Кстати, чернокнижник, — процедил сквозь зубы эльф. — Для тебя будет большим потрясением узнать, что это работа кого-то из моего бывшего племени? Уж очень почерк специфический, видал я подобное…
Вот и еще один кирпичик. Теперь картина складывалась полностью и со всей достоверностью. Настолько, что молодой человек вспомнил, как только что к нему подошли закончившие свои изыскания Гретта с Джейн и сообщили — да. Да, да и да!
И только один вопрос терзал молодого человека. Не барона и не некроманта — молодого человека. Зачем вместе со своей бывшей нанимательницей ушла Эльза? Неужели он так ошибся в этой немолодой, но потрясающе выглядящей ведьме?
Но когда усилия целителей наконец все же увенчались успехом — и столб огня цвета весны вспыхнул нестерпимо ярким светом, Брен открыл глаза. Открыл, и пусть подавятся слюной вечно голодные и алчущие очередной души подземные демоны!
— Барон, — чуть смущенно, отводя взгляд в сторону, сказал Брен. — Да, Эльза ушла с тем, кто всю эту гадость сотворил. Как и зачем — не знаю. А меня щепой завалило… я и сам был уверен, что помираю.
Рядом ревнивой кошкой отиралась Джейн. Ее оказалось невозможно отогнать и отправить хоть чуть отдохнуть даже прямым приказом барона. То и дело она норовила то невесть зачем поправить подоткнутую под спину подушку, то прикоснуться мимолетно, то жадно и нетерпеливо поймать взгляд любимых и — да, эльф вас побери! — любящих глаз.
