– А как штурмовать будем этот замок? – подал голос Николя.
– С наскока, дружище. Арестованные на допросе показали, что там всего лишь пяток припухших от пьянки сторожей, да и те не знают толком, что охраняют. У них и ничего, кроме пистолетов, нет. Резко снижаешься прямо во двор, и при подстраховке пулеметов врываемся вот в эту караулку. – Танти включил пространственный боефикатор, внутри которого возникло изображение замка Эхни. – Возможны засады вот в этом донжоне и вот в этих чердачных помещениях. Вроде трудностей с захватом быть не должно, но вот последующий осмотр следует провести более чем тщательно. Потому что арестованные, давшие показания, уточняли: склады формировал еще отец нынешнего маркиза. Он погиб в прошлом году, где-то на одной из далеких планет пограничья. И даже сам нынешний владелец еще ни разу там не проводил полную инспекцию. Только и видел через обзорную камеру пару помещений, а вот вскрывать и менять коды доступа на дверях не стал.
– Так у нас и коды есть?
– Естественно! Да и не было бы, даром, что ли, столько взрывчатки набрали?
– И не только взрывчатки, – самодовольно отозвался Армата. – Я успел целую горку мин в пятый отсек трюма загрузить.
– То-то, я смотрю, мы так тяжело летим! – возмутился Николя, управляя штурвалом. – И когда только успел?
– Пока ты с Танти у полковника Капочи задание получал, ко мне интенданты подвалили и спросили: «Че надо?» Ну я и не стал холить свою скромность, а побаловал запасливую натуру.
Настроение в группе было отличное. Задание казалось – проще не бывает. Всего-то и дел, что спеленать нескольких сторожей да осмотреть замок.
Через полчаса оказались на месте. Вечер уже вступил в свои права, но орбитальные отражатели давали освещение чуть больше половины от дневного. Да и сканирующие радары на «Ирридане-9» стояли самые современные.
Прошли вначале на большой высоте и чуть в стороне. Но ничего подозрительного не заметили. Ушли за горизонт, там сделали разворот, снизились до самой земли, и Николя мастерски повел флайер к цели. Создавалось впечатление, что брюхо устройства обязательно заденет выступающие участки или деревья, но истинный профессионал показал наивысший класс. Только и сделал маленькую горку, перелетая через высокий, метра под четыре, забор. А потом флайер плюхнулся на двор, и восемь человек ринулись на выход. Трое остались у пулеметов, подстраховывать товарищей, а пилот за штурвалом. Мало ли что, да и без него прекрасно справятся.
Но как только пробежали первые метры по плитам двора, как зачастили пистолетные выстрелы. Били в упор из четырех стволов, но малый калибр на одетых в средние скафандры воинов не оказал никакого влияния.
– Вот шустрые! – только и воскликнул по рации Танти. – Словно нас ждали. Пулеметы!
Но еще чуть раньше, чем пулеметчики отыскали окна, из которых стреляла охрана и открыла по ним ураганный огонь, застрекотали сразу три автомата. Здесь уже опасность оказалась многократно выше. Нападающие шарахнулись в стороны, уходя от огня, но при этом три человека все-таки получили значительные ранения.
Оставшиеся на ногах по команде командира применили гранаты, забрасывая как укрепленные двери, так и окна, которые оказались застеклены. Да только стекло было бронированным! Его даже штурмовые пулеметы с борта не брали, а медленно летящие гранаты просто отшвырнуло обратно во двор. При этих отскоках осколки разлетались так сумбурно, что среди восьмерки штурмующих оказался еще один раненый.
Да только отскочивший к боковой двери Парадорский ни раненых не заметил, ни стонов их не услышал в грохоте боя. А бегущий впереди Армата сразу приклеил на двери четыре взрывателя и прильнул к стенке. Командир только успел упереться шлемом с другой стороны, как грохнул взрыв и дверь выпала наружу. Да так неудачно выпала, что бросающий внутрь гранату Армата получил удар в бедро и отлетел метра на три назад.
Тогда как Тантоитан после взрыва гранат внутри заскочил в широкий коридор и, поливая огнем из своего игломета все, что шевелится, рванул внутрь здания. У него до сих пор в сознании сидела мысль, что следует только чуток надавить на врага и всякое сопротивление будет сломлено. И только когда на пятом шагу пол под ним провалился и он полетел в полную темень, осознал, насколько глупой и опрометчивой оказалась атака. А потом его шлем ударился о какие-то конструкции с острыми углами и раскололся. Причем сразу же в подвальное помещение хлынул хорошо известный Парадорскому газ, флурин. Редкостная и страшно дорогостоящая вещь, но тем не менее существующая. От флурина, даже не вдыхая, а только соприкасаясь кожей, человек терял сознание. Да и запах у этого сонного средства считался на редкость специфическим, потому сразу и узнавался.
И вот только в этот момент удалось расслышать отчаянные вопли Николя:
– Тан! У нас четверо раненых и Армата хромает! А с чердака высовываются дула спаренной зенитки.
– Чарески! Слушай мой приказ! – Когда он уже по фамилии обращался к друзьям в бою, значит, даже сотой доли секунды не давалось на обсуждение или обдумывание приказа, только немедленное исполнение. – Срочная эвакуация. Меня не спасти, мне гайка… – И, уже почти теряя сознание, прошептал: – Позже отомстите за меня.
К тому времени остающиеся на ногах воины заволокли раненых во флайер. При этом недюжинная сила Безразмерного сыграла решающую роль: они успели прикрыться корпусом летательного устройства от начавших все кромсать снарядов зенитки.
– В кресла! – заорал Николя, заталкивая отставшую боевую подругу внутрь закрывающимся трапом.
И тут же совершил резкий взлет, потом крутой вираж, и пара нырков с поворотами смешала незакрепленных воинов в одну кучу, и с минуту они только ругались со стоном. И только когда Николя стал делать доклад в штаб, все поняли, кого среди них конкретно не хватает.
– Нас вымели ураганным огнем, – скороговоркой отчитывался Николя. – Пулеметы и спаренная зенитка, сразу после взлета следом пошла ракета, остановил облаком магнитной стружки! Только что вторая взорвалась о торчащую скалу! Пытаюсь оторваться над самой поверхностью в юго-западном направлении! У противника возможно и более тяжелое вооружение, сканер показал поднимаемые крыши конюшен, где могут находиться как ракеты, так и флайеры! Требуется максимальная помощь! В том числе и с орбиты! Наши потери: майор Парадорский! Последним приказом он заставил нас убираться. Про себя сказал, что с ним… очень плохо.
Только последние слова лучший пилот выговорил сорвавшимся на хрип голосом. А потом вновь перешел на гневные восклицания, суть которых сводилась только к трем словам:
– Нам тоже досталось! Падаем!
Два двигателя из четырех отказали в один момент, да плюс сразу же загорелся третий. Все-таки обстрел из зенитки в упор сделал свое черное дело. Поэтому пилоту ничего больше не оставалось, как совершить не просто экстренную, а невероятно рискованную и жесткую посадку между высоченными деревьями небольшого соснового бора. Ни в сторону отвернуть, ни протянуть чуть дальше он просто не успел. Так что оставалось только удивляться, как при ударе о толстенные стволы летательное устройство не взорвалось или не разлетелось на мелкие кусочки сразу. А когда упало на грунт, то сверху вдобавок свалился огромный ствол с густой кроной. От горящего мотора хвоя сразу вспыхнула и пошла палом. Так что выбираться сквозь огонь из покореженной и еще совсем недавно уникальной «Ирриданы-9» пришлось в наглухо задраенных скафандрах. Словно отчаявшиеся пожарники, постыдно убегающие от пожара.
Хорошо, что раненых успели сразу на себе унести, потому что лишь вырвались на открытое, свободное от огня пространство и пробежали метров пятьдесят, как сзади рвануло с такой силой, что все зарылись шлемами в землю, сметенные с ног взрывной волной. Взрывная волна фактически уничтожила весь бор, а кусками дымящейся древесины и пылающих веток забросала все окружающее пространство. К счастью, обломки стволов при падении никому из двенадцати человек повреждений не нанесли. Хотя опять пришлось срочно подыматься на ноги, вскидывать на себя стонущих раненых и передвигаться от бушующего пожара еще дальше – дымящиеся ветки так и продолжали падать с неба.
И лишь перебежав небольшой луг с зеленой травой и углубившись в густой кустарник, капитан Чарески, как самый старший по званию, дал команду залечь и по возможности максимально замаскироваться. И после этого оказать помощь раненым.
Армату тоже пришлось сюда нести, потому что удар по бедру оказался страшным, скорее всего, сломало кость. От ужасной боли он еще во дворе по плитам катался. Потом внутренний анализатор сам вколол ему обезболивающее средство общего свойства. Но теперь, хоть сильно заплетался язык, голова разболелась от осознания потери, и лучший спец по вооружению набросился на коллегу с вопросами:
