Следует заметить, что обнаружением самолетов в конце 1930-х занимались и в других ведомствах. К примеру, в Главном артиллерийском управлении Наркомата обороны стремились обнаружить самолет и навести на него зенитные прожекторы, чтобы облегчить уничтожение самолета противника артиллерией. Поскольку удержать самолет в прожекторах сложно, это был тупиковый путь. Немцы сразу начали развивать ПВО с использованием радиолокаторов, и это позволило им довольно быстро прийти к идее зенитных ракет.
Со временем П.К. Ощепков стал руководить разработкой систем радиообнаружения для ПВО. Он же предложил систему обнаружения самолетов «Электровизор», представляющую собой ряд станций кругового обзора с дальностью обнаружения 100—200 км.
По приказу маршала М.Н. Тухачевского он возглавил специальное конструкторское бюро, КБ У ПВО РККА.
В 1934 году специалисты разработали основные теоретические предпосылки для радиообнаружения самолетов. На основе этих предпосылок была создана аппаратура, которая успешно прошла испытания.
После ареста и расстрела М.Н. Тухачевского, конечно, принялись и за П.К. Ощепкова. Он был осужден по «Делу Тухачевского».
Академик А. Иоффе, хорошо знавший Павла Ощепкова, неоднократно предпринимал попытки по его освобождению. Сдвинуть дело с мертвой точки удалось только в 1942 году, когда стало известно о значительных успехах в радиолокации у англичан. Иоффе решил обратиться к Г. К. Жукову, который, тщательно изучив проблему и ознакомившись с мнением специалистов, подписал письмо Сталину. Во время личной встречи с ним И.В. Сталин спросил:
— А вы, товарищ Жуков, знаете инженера Ощепкова?
— Лично не знаю, но наслышан о его таланте изобретателя устройства по обнаружению воздушных целей. Он, товарищ Сталин, необходим для возобновления и продолжения исследовательских работ по радиолокатору. Полагаю, его необходимо направить в создаваемое КБ.
Сталин направил на Жукова свой тяжелый взгляд:
— Вы доверяете изобретателю и тем ученым, которые подписали письмо? Ваша подпись там тоже есть. НКВД не считает нужным освободить этот инженера. Вы берете на себя полноту ответственности?
— Я готов, товарищ Сталин, нести ответственность. Считаю необходимым срочно создать конструкторское бюро, вернув туда тех, кто показал себя там с лучшей стороны. Ощепков таковым и является.
— Хорошо, товарищ Жуков. Вы меня убедили. Хотя товарищ Берия может на вас обидеться. Но дело обороны важнее всех обид.
Создатель радиолокации был освобожден.
В 1970-х годах Ощепков написал книгу воспоминаний «Жизнь и мечта». Наверное, в названии следовало бы поменять слова: «Мечта и жизнь»...
Лидерство (до 1937 года) Советского Союза в радиолокации совершенно не удивительно. Вспомним, что начало было положено в России, когда изобретатель радио Попов обнаружил, что металлический корпус корабля отражает радиоволны. Возникла мысль о возможности применения радиоволн для контроля за перемещением кораблей и для охраны фарватеров.
«Применение источника электромагнитных волн на маяках в добавление к световому или звуковому сигналам может сделать маяки работоспособными в тумане и в бурную погоду; прибор, обнаруживающий электромагнитную волну, звонком может предупредить о близости маяка, а промежутки между звонками дадут возможность различать маяки. Направление маяка может быть приблизительно определено, пользуясь свойством мачт, снастей и т.п. задерживать электромагнитную волну, так сказать, затенять ее» — писал Попов в 1897 году.
В дальнейшем принцип радиолокации был усовершенствован. Предлагалось испустить короткую по времени волну, после чего прекратить передачу и ждать ее отражения. По времени между испусканием волны и ее возвращением можно было определить расстояние до объекта.
Но это легко в теории, в практике же для этих целей требуется использовать очень короткие волны, поскольку длинные просто обогнут препятствие и не отразятся. Источник же коротковолнового излучения на лампах долгое время было создать трудно.
Выход был найден в СССР, Дмитрием Аполлинариевичем Рожанским. В 1920 году он начал исследование процесса управления электронами в магнитном поле, а в 1924 году на съезде физиков в Ленинграде рассказал о возможности получения таким путем колебаний сверхвысоких частот. Этот доклад сыграл роль в появлении важного для развития радиолокации прибора — магнетрона, авторство на который оспаривают несколько стран. Длина коротких волн, получаемых при помощи магнетрона, составляет около одного миллиметра, а мощность импульсов — тысячи киловатт.
Но почему же Рожанский так мало известен у нас в стране?
По очень простой причине: в свое время он был арестован. Но сказать только это — это не сказать почти ничего. Самое важное в этом аресте — его причина.
Когда осенью 1930 года началась подготовка к показательному делу «Промпартии», на предприятиях и в институтах прошли заседания, на которых присутствующие должны были проголосовать за смертную казнь инженерам, обвиняемым по делу «Пром-партии». Сам процесс еще не состоялся, вина не была доказана, но голосовать за смертную казнь участники собраний были уже должны. Рожанский при голосовании воздержался. В результате 5 октября 1930 года ученый был арестован, а 29 ноября и уволен с работы.
Сразу же после этого в одной из газет появилась статейка-доносец, озаглавленная «Рожанским не место в семье советских ученых». В ней говорилось:
«Лучшие представители технической интеллигенции резко ставят вопрос о том, что настало время раз навсегда сейчас покончить с нейтральностью и аполитичностью. Либо — либо. Либо беззаветно отдать все свои силы на службу социалистическому строительству — вместе с партией, вместе с рабочим классом. Либо оставаться в «болоте» и лить воду на мельницу вредителей и контрреволюционеров, на мельницу наших заклятых классовых врагов.
В отдельных высших учебных заведениях отдельные научные работники из так называемого «болота» во время обсуждения сообщения о раскрытой контрреволюционной организации вскрыли свое политическое лицо.
Когда основная масса научных работников требовала расстрела контрреволюционеров-вредителей (...), когда основная масса научных работников голосовала именно за расстрел — отдельные научные работники, прикрываясь либерализмом, гуманизмом, аполитичностью имели наглость воздержаться от голосования по этому поводу. Этим самым они выразили свое сочувствие вредителям, выступившим с планом удушения костлявой рукой голода миллионов трудящихся, строящих свое социалистическое общество труда. Такие случаи имели место в Москве. Имели место и в Ленинграде.
Характерный такой случай имел место (любопытный стиль: три раза подряд слова «имел место». — А.П.) на собрании секции физико-математического института. Профессор института Рожанский во время единогласного (? — А.П.) принятия резолюции о том, что все научные работники объявляет себя мобилизованными на ликвидацию прорыва и считают совершенно правильным расстрел организаторов голода, воздержался при голосовании.
Свою позицию он мотивировал принципиальными соображениями «против смертной казни». Никак иначе, как защитой вредителей, такое выступление проф. Рожанского нельзя квалифицировать. Секция научных работников института должна из этого выступления сделать соответствующие политические и организационные выводы. Подобным Рожанским не место в семье советских ученых».
И здесь следует вспомнить добрым словом А.Ф. Иоффе, который избавил Рожанского от угрозы расстрела. Иоффе отправился к самому Г.К. Орджоникидзе. Через 2—3 месяца Рожанского доставили в одно из первых тюремных КБ — Ленинградское техническое бюро, а 26 июля 1931 года дело было прекращено за недостаточностью улик.
В 1932 году Рожанский предложил конструкцию нового прибора — «клистрона». Клистрон мог генерировать такие же короткие волны, как и магнетрон, но, в отличии от магнетрона, его длину волны можно было регулировать изменением напряжения на одном из электродов.
Клистрон и магнетрон позволили Советскому Союзу развернуть работы по радиолокации.
В декабре 1933 года в Гребном порту в Ленинграде начались опыты с аппаратурой радиообнаружения, созданной Ленинградским электрофизическим институтом и группой Ю.П. Коровина из Центральной радиолаборатории.
В 1934 году П.К. Ощепков представил проект «тепловизора» — одного из первых вариантов радиолокационных комплексов. КБ Ощепкова занялось созданием системы дальнего обнаружения — «Вега» (с непрерывным излучением), которое должно было оповещать зенитчиков о появлении цели, а также системой ближнего обнаружения — «Конус», которая была призвана дать точное целеуказание. КБ Ощепкова определенно было первым, что пыталось поставить радиолокацию на службу ПВО.
