— Да еще и Коридор этот… он постоянно насылает морок. Пытается выдавить меня из себя, заманить в ловушку. Посылает то призраки друзей, то притворяется домом, хочет, чтобы я зашел внутрь и остался там.
— А-а-а, это он может. Криала умна, я тоже заметила. И живых, ты правильно сказал, она не любит. Это ведь переходное место на пути к смерти, зачем ей живые?
— А ты тогда как? — И он запнулся, не закончил фразу. — Да, прости, я помню — ты не любишь вопросы.
— Не люблю.
— Тогда я доел, можем идти.
И он принялся складывать все, что достал, обратно в сумку.
— Больше не тошнит? — Поинтересовалась она насмешливо. Ни к чему выдавать заботу, незачем. — Идти долго, поворотов будет много.
— Ничего, попробую справиться. Ты, главное, веди.
— Я веду. Я обещала.
И Тайра легко, как будто не он, а она только что насытилась перекусом, поднялась на ноги.
* * *
— На самом деле то, что ты видишь, это вовсе не туман, а хаотично распределенные повсеместно пласты сырой энергии. Именно так они отображаются в этом месте, и именно из них Коридор формирует то, на что ты иногда натыкаешься. Иллюзии, мороки, людей, предметы. Это просто способная изменять форму и качество субстанция.
Она говорила об этом месте с равнодушием ученого, вдоль и поперек изучившего некую аномалию, а после потерявшего к ней всякий интерес.
— Иллюзия эта способна воздействовать на разум — в этом и заключаются ловушка. Вместо того чтобы принудительно изрыгать тебя из себя, Криала принуждает действовать тебя самостоятельно. Заставляет тебя захотеть выйти…
Ну да… Так случилось сначала с Дэйном, а после и с Канном — они оба желали оказаться снаружи.
Стивен смотрел на мелькающие впереди голые пыльные пятки и поражался тому, с какой скоростью эта девчонка двигалась вперед. Кажется, она вообще не уставала, ни на секунду не сомневалась в выбранном ею направлении и не снижала темп. А его от постоянных вращений мира, которые теперь случались не реже одного раза в несколько минут, постоянно тошнило. Вот тебе и тренированный солдат — ползет, как улитка, уже почти выдохся, а незнакомке подобный марш-бросок кажется только в радость…
Странная она. И непонятная. Из всего сказанного ею он сделал несколько выводов. Первый: несмотря на молодость (на вид ей, если присмотреться внимательно, едва ли можно дать больше двадцати трех-двадцати пяти), Тайра несомненно умна и начитана. Второй: она прекрасно ориентируется на местности и совсем не страшится теней. Честно сказать, они вообще не попадаются ей на пути, будто и не существуют. Третий: она многое знает, понимает и совершенно не желает этим делиться — укуталась в кокон молчания (нет, поговорить о ерунде — это пожалуйста, но о чем-то важном…) и делает вид, что ее загадки Стивена не интересуют.
С чего бы? Очень интересуют. Например, как получилось, что некий совершенно непонятный Ким предупредил ее о будущей встрече, вследствие чего Тайра целенаправленно искала Лагерфельда не один час и, возможно, не один день? Почему на нее не реагируют тени? Как она вообще оказалась в этом месте — ведь не родилась же в нем? Сама говорила о том, что мир Стивена холодный, значит, ее собственный, родной, был теплее — жарким?
Но спросишь — она вновь промолчит, сделает вид, что не слышала вопроса. Покусает губы, отвернется, укутается ворохом волос, а после невинно сменит тему, как уже случилось три раза кряду. И эти глаза… Глубокие, взрослые, многослойные. Такой необъятный и слоистый колодец, какой он наблюдал в желтовато-зеленых зрачках, док раньше видел только у Дрейка. Да и то лишь в те момента, когда тот разрешал его видеть…
— Значит, ты тоже видела эти иллюзии?
— Видела, конечно. И сады, и площади, и даже овраги с ручьями. Ненадолго, правда…
— И они не пытались тебя подловить? Причинить вред?
— Мне? Нет, конечно. Зачем им?
Как зачем? А зачем все это время Криала пыталась прожевать и выплюнуть Стива и его команду? И вполне удачно.
— Ну, как же? Ты же говоришь, Коридор не терпит живых, а ты не демон и не тень. Не монстр, не клуб безглазой пыли, не урод со щупальцами…
— Коридору на меня наплевать.
— Но почему?
Он никак не мог взять этого в толк.
Тайра не отвечала так долго, что Стив разуверился, что получит ответ. Как всегда — чем важнее вопрос, тем меньше шансов услышать какие-либо объяснения.
— Стой. — Вдруг произнесла она резко и остановилась. — Вставай рядом со мной и не двигайся.
Он подошел, коснулся ее плеча своим и замер.
— Снова тени? — Спросил встревожено.
— Нет. Просто здесь дорогу надо «перестоять».
— Что?
— Ну, тут другой временной параметр. Некоторые участки дороги нужно проходить, а этот нужно «перестоять».
— Как это перестоять? Просто перестоять? Но мы же в этот момент не двигаемся?
— Зато двигается путь. И как только он приблизится к нам нужной точкой, мы снова пойдем вперед, точнее вверх.
Чудеса. Сплошные загадки и отклонения от нормы. Чтобы путь сам подполз к ногам, пока ты развалился и ждешь? А потом еще и вверх?… Опять будет тошнить. Лагерфельд зеленел от одной только мысли об очередном «провороте» тумана, а ведь он всегда считал себя физически стойким.
Но он не спорил, просто стоял. Он вообще заметил, что в присутствии спутницы почти перестал волноваться: исчезло постоянное напряжение, улеглись вечно стоящие на затылке волосы, сам по себе успокоился пульс — перестал, как невменяемый, жрать батарею щита, а это хорошо, очень хорошо. Вот только куда подевались тени?
— А почему мы не натыкаемся на монстров? Сколько идем, а я ни одного не увидел — не то, что утром.
— Потому что я обвожу тебя стороной. Когда чувствую, что рядом кто-то есть, делаю небольшой крюк — дорогу это удлиняет не сильно, а нервов бережет много. Видишь ли, они, конечно, чувствуют тепло твоего тела, но для этого требуется хоть сколько-то приблизиться, а я им этого не позволяю.
— А тепло твоего тела они не чувствуют?
— Нет.
— Почему?
Вопрос оказался из серии «важных», и потому вновь не удостоился ответа.
Стив неслышно вздохнул. Он и в обычной-то жизни не был супер знатоком в области знаний о том, как «подъезжать» к женщинам, а тут и вовсе стушевался. Тайра — не обычная женщина, а Коридор не кафе, где за чашечкой кофе можно легко и непринужденно вызвать человека на откровенный разговор.
— Кофе бы, да? — Вдруг вырвалось у него. — Ты любишь кофе?
Ее плечо качнулось.
— Не знаю… — Раздалось неуверенно. — А что это?
— Ну, как же? Это такой напиток, варится из кофейных зерен. Терпкий, крепкий, очень вкусный.
