— Да, вы были на Альфа-Центавра, я вас оттуда забрал.
— Но зачем? Я ведь только добрался туда.
— Повторяю еще раз. С момента вашего вылета прошло около 1000 лет. На Альфа-Центавра вы прибыли несколько столетий назад. Точное время мне не известно. С тех пор вы хранились там в своей капсуле. Люди знали о вашем нахождении там, но ничего не предприняли для того, чтобы вас пробудить. Я не знаю, для чего вы летели на Альфа-Центавра, но, очевидно, что в вас там не нуждались.
Информация с трудом укладывалась в голове Чжан Вея.
— А где Тэнси и Юн Мэй?
— Кто это такие?
— Мои сын и возлюбленная. Они были со мной на корабле.
— Здесь никого не было, кроме вас.
— Прости, я забыл, что они существовали только в моем воображении.
Судя по выражению лица синекожего гуманойда, его уже ничего не удивляло. Его желтоглазый взгляд оставался беспристрастным и оттого чрезмерно тяжелым. Чжан Вей отвел глаза в сторону, его рука нащупала наушники в правом кармане брюк. Он вытащил их и осмотрел, они выглядели изрядно потертыми. За годы путешествия черная краска начала слезать. Больше ничего не указывало на их солидный срок эксплуатации. Чжан Вей вставил их в уши, ожидая услышать женский голос, но ничего не произошло.
«Юн Мэй, Тэнси, ответьте!» — он мысленно взывал к своим близким, но они не отзывались.
— Какой же я старый дурак! — выругался вслух Чжан Вей, — променял своих дорогих и близких ради незнакомых людей, которые избавились от меня, как от ненужного хлама. Но не понимаю. Программа автоматического пробуждения почему-то не сработала. Но почему? Почему они даже не попытались меня пробудить? — он вышел из капсулы и облокотился на стоящий рядом столик.
— Чего не знаю, того не знаю, — спокойно ответил Миша, — местный шейх Шэнли Хэ меня в это не посвящал.
— Как ты сказал? Шэнли Хэ?
— Да, вы его знаете?
— Я знал одного Шэнли Хэ много столетий назад, но я не думаю, что он выжил. Ты можешь его описать?
Миша дал детальное описание внешности шейха.
Чжан Вей окончательно перестал что-либо понимать. Описание полностью соответствовало внешности Шэнли, каким он его запомнил, разве что тот несколько постарел.
— И что он там делал? — спросил Чжан Вей у Миши.
— Насколько я могу судить, он был там главным. Его окружали женщины, а мужчины исполняли все его указания.
— В каком смысле окружали женщины?
— Полагаю, что это называется гаремом в вашем языке. У него был гарем из женских особей. Некоторые из них были в положении.
— Похоже, что он все-таки исполнил свое обещание и завел семью.
— Что? — переспросил его Миша.
— Это не важно. Так ты хочешь вернуть меня на Землю? Но зачем?
— Этого я тоже не знаю. Ц.И. часто дает указания, но не объясняет их.
— И вас это устраивает?
— Да. Ц.И. вот уже тысячу лет заботиться о нас, как о собственных детях. Мы во всем доверяем ему и не сомневаемся в его решениях.
— Давай я выпью кофе, ты мне потом все расскажешь подробнее. Я хочу узнать, что произошло на Земле за время моего отсутствия и к чему мне нужно быть готовым.
Чжан Вей снова подумал о Тэнси и Юн Мэй, которых он потерял по собственной глупости, и к его глазам подступили слезы. Он отвернулся от Миши, чтобы не показывать их ему. Он все еще видел в нем не человека, а инопланетное существо, которому эмоции и чувства были чужды и не понятны. В этом была доля истины. Миша понимал эмоции сапиенсов лишь с точки зрения причин и следствий, но испытывать их схожим образом он не мог. Поэтому никогда они бы не смогли понять друг друга до конца.
Пока Чжан Вей пил свой кофе, Миша отправился в кабину управления. Электронная система управления была ему незнакома. Однако он быстро освоился и вбил координаты Земли в местную систему навигации. Компьютер высчитал расстояние и расчетное время прибытия. Оно составляло 1563 года. Что-то здесь было не так.
Миша попробовал изменить параметры, увеличив скорость до 20 % от скорости света, однако цифры вернулись к прошлым значениям. Куда-то в расчеты закралась ошибка.
Он вернулся к исходным параметрам и увидел, в чем было дело. Уровень топлива находился на критически низком уровне. С таким уровнем топлива они не могли рассчитывать, ни на 20, ни на 10 процентов от скорости света. При таком уровне топлива максимальное ускорение будет достигнуто спустя две сотни лет, а время в пути составит не меньше полутора тысяч лет.
Миша выбежал из кабины управления и отправился в реакторную проверить топливную ячейку. И только тогда он обнаружил, что она была почти пуста. И как только он сразу не обратил на это внимание? Похоже, кто-то успел проникнуть в его корабль, пока он находился на приеме у шейха и выкачал из нее почти все топливо. Оставили самую малость, вероятно, затем, чтобы он смог улететь, но не смог вернуться. Клятые сапиенсы в который раз продемонстрировали ему свои корысть и подлость, что, впрочем, было вполне ожидаемо. Их эгоизм стал визитной карточкой их вида.
Когда он вернулся в гостиную, Чжан Вей быстро спрятал в карман наушники.
— Вот вы можете мне сказать, почему вы, сапиенсы, постоянно обманываете друг друга?
— Что-то случилось?
— Да, пока мы были на корабле шейха, они украли почти все наше топливо. В итоге мы не сможем быстро добраться до Земли. Кратчайший путь займет 1563 земных года.
— Тысячей больше, тысячей меньше. Разве это так важно?
— Вы снова думаете только о себе. Для вас, возможно, уже ничего не важно. Но для меня время все еще имеет определяющее значение. Ц.И. может и не пережить эти полторы тысячи лет и тогда мы снова останемся одни.
— Прости, я не знал этого, — сочувственно сказал Чжан Вей. Он осознал, что у синекожего человека тоже были свои чувства, хоть и не такие очевидные, как у него, — Но ведь Ц.И. - это цифровой интеллект, он должен быть
