– У меня нет времени с вами пререкаться. Просто слушайте, – невозмутимо продолжал пришелец. – В ваш мир втекает как сила Света, так и сила Тьмы. Обе растворяются в мировом эгрегоре и взаимно гасятся. Теоретически, если мы начнём отнимать у общества энергию Света, то не имея баланса, в нём должна начать копиться Тьма. Иными словами, мотивы людей станут более эгоистическими, что может привести к резкому увеличению насилия в обществе – как мотивированного, так и спонтанного.
Совершенно ошалевшие от высокоумных рассуждений светлые резко вскинули головы. За длинными и красивыми речами они уловили главное. Люди станут убивать и мучать друг друга. Ещё больше, чем сейчас, хотя кажется, куда уж больше? Не слишком ли высокая цена?
– Теоретически должна, – с ударением на первом слове повторил Серафим. – Но в действительности этого не произойдёт. В вашем мире присутствует некий природный или искусственный компенсатор. Нечто очень мощное откачивает избыток Тьмы, если она не используется магами и не гасится Светом. Так что катастрофы не случится.
– Судия? – предположение возникло чисто автоматически. В Носфере только одна тёмная сила обладала достаточным могуществом для такого контроля.
– Нет. Поглощение Тьмы происходило ещё до его прихода. И после смерти Дракона – я нашёл следы энергетических потоков. Так что это не сам Судия, не одна из его частей… Но возможно, что-то связанное с ним. И что бы это ни было, – или кто, – нам следует как можно быстрее его найти. Мы не можем начать перехват межмировых потоков, пока не разберёмся, кто и зачем делает аналогичную работу помимо нас.
Глава 13.
Всё-таки два-три боя – недостаточно, чтобы полностью изменить взращенные годами рефлексы. Вместо того, чтобы выпустить на свободу Меч и за пару мгновений нашинковать зверей на мелкие кусочки, он по привычке схватился за пистолет и дал по морде пса длинную очередь. Эрт отпрянул, мотая головой, один глаз брызнул кровью, но мозг, похоже, не был задет. Его сосед снова выдохнул призрачное пламя, пытаясь понять, что же это за существо перед ним – не катается по земле, не воет, а спокойно стоит и отплёвывается больно жалящими кусочками металла. Владимир чувствовал эмоции зверя. С одной стороны, хотелось как можно скорее задать стрекача от незнакомого врага. С другой – здесь суетилось столько вкусных кусочков эктоплазмы…
Теперь он понимал многое. И то, почему псы на голых камнях так разжирели. И то, почему гордым словом «легион» называлась жалкая сотня призраков. Эрты ели их! Часовня стала для зверей, питающихся неприкаянными душами, находкой на много столетий. Чтобы получить угощение из этой кормушки, псу достаточно было подойти и ударить по ней лапой, делая вид, что собирается сломать. Мараи были не глупы, и совсем не хотели попадаться в такую ловушку. Но заклятие подчинения вынуждало их просыпаться и вступать в неравный бой, «защищая» часовню, которой и так ничего не угрожало. И так – в течение многих столетий, ведь кормушка была почти бесконечной. Даже в эти гибельные времена к берегам Твердыни периодически прибывали корабли с паломниками, и новые души, полностью или частично, восполняли собой убыль от хищников.
Только полностью осознав механизм этого простого, бессмысленного, никем специально не устроенного, но крайне эффективного, в силу пары неудачных совпадений, конвейера смерти, Хранитель разозлился. Нет, он не впал в драконий гнев – достаточно было просто вспомнить свои ощущения во время последнего приступа. Пси-щупальца ринулись вперёд, как атакующие змеи, и через мгновение эрты, жалобно завывая, уже катались по земле, пытаясь избавиться от нестерпимого жжения в мозгах. Нехорошо, конечно, наказывать зверей за то, что они выполняют своё естественное предназначение – питаются. К тому же, вполне возможно, что не окажись на побережье часовни, собаки бы давно умерли с голоду. Но Владимир хотел глубоко, до уровня безусловных рефлексов, вколотить им в эти лохматые головы, что нельзя… А собственно говоря, что именно нельзя?
Питаться душами? Это означало просто обречь зверей на голодную смерть, потому что другой пищи их организмы не принимали. Питаться разумными существами? Все души разумны, на Белой Равнине нет разницы между человеком и высокоразвитым животным, а у примитивных животных души нет… по крайней мере, псы её никогда не встречали. Питаться Мараи? Звери неглупые, виды добычи различают. Но чем Мараи лучше любого другого призрака? Тем более, если эрты долгое время не находят пищи в реальном мире, они могут пойти охотиться на Белую Равнину. Ненадолго, с трудом, им там крайне неуютно… но в принципе – могут. Тогда ничьё посмертие не будет в безопасности.
Призраки медленно поползли вперёд, стремясь добить своего старого врага. Повинуясь полученному приказу, они не издали ни звука, но в каждом завитке зелёного пламени проступало хищное торжество, упоение предстоящей местью.
– Кто-то из ваших погиб? Я имею в виду, сейчас.
– Да, Владыка. Трое.
Это стало последней каплей. Духи имели полное право на расплату… А он… чёрт побери, он не нанимался заботиться о каждой бездомной собачке этого мира! Тем более, если эти псы в каком-то смысле людоеды. Правда, он сам теперь людоед. В любом смысле…
– Добивайте. Только быстро и легко. Никаких пыток и издевательств.
Духи почти одновременно разочарованно вздохнули, но приказ выполнили в точности. Владимир впервые увидел, как эти создания убивают. Жутковато, если бы он не мог сотворить гораздо более чудовищных вещей… И не вынужден был иногда их творить.
Лавина атакующих слилась в зеленоватый вихрь, в котором только зрение вампира различало отдельные силуэты – для человека это был бы сплошной поток огня. Проносясь мимо жертвы, они выбрасывали вперёд горящие когти и костяные лезвия. Крови не было, шкура внешне оставалась неповреждённой, но что-то невидимое, трудно уловимое, летело во все стороны, как клочья мяса или брызги крови. Эрты тихо поскуливали, по-прежнему не способные пошевелиться. Спустя пару секунд их глаза затуманились, а затем закрылись навсегда. Мараи радостно вскинули руки – по-прежнему в полном молчании.
«Ещё одним убийством больше. Почему мне так больно? Это были просто животные. Опасные, хищные животные. Я не мог оставить их в живых. Мне уже приходилось убивать и людей, и других существ. Может, дело в том, что сейчас я убил не сам, а приказал другим?»
«Нет, дурень. Просто раньше ты не был эмпатом. Не чувствовал тех, кого убиваешь. Для твоей ненормально чувствительной совести это стало большим откровением. Ничего. Привыкнешь. Через пару лет понимание того, что враг – не просто фигурка в прицеле, но личность, будет только добавлять тебе удовольствия. Если доживёшь, конечно».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
