Плохо, решил Лотар, он слишком волнуется, пользы от него будет немного. Но он должен, по крайней мере, думать. Думать, как справиться с этими демонами, негодяями, злодеями… Если это вообще в наших силах.
— Спокойно, господин, — вдруг проговорил Сухмет.
Лотару так хотелось бы, чтобы он был прав, но всё было как раз совсем неспокойно.
Лотар шагнул вперёд и нанёс два лёгких, секущих удара Гвинедом, одновременно прикрывая грудь и живот Акифом. От ударов Бетия ушла так уверенно и грациозно, что Лотар против воли восхитился степенью её готовности, — она просто отклонилась назад, так что её торс на миг повис параллельно земле, а потом выпрямилась, даже не моргнув.
Тогда Лотар ударил Акифом снизу, предварительно прижав её выпадом Гвинеда сверху, но сразу же понял, что машет клинками слишком медленно — она уже стояла в полутора саженях в стороне. Теперь Лотар находился между Жалыном и Бетией. Но он не тешил себя иллюзиями. Стоило ему попробовать атаковать папашу, как дочь расправилась бы с ним со стремительностью молнии. О Жалыне на время следовало забыть. Иначе он просто не выживет.
Он снова прошёлся вокруг Бетии, ощущая исходящую от неё слабую, почти незаметную ауру. Такой свежий и чистый поток энергии мог бы иметь ребёнок, но только на сей раз это было свидетельство совершенства бойца, настолько превосходящего Лотара, насколько он превосходил обычного человека, например, Рубоса.
Вдруг в руках Сухмета, который благоразумно не отставал, появилось что-то очень подозрительное. Лотар осторожно попытался понять магическим видением, что это такое. То, что он увидел, было очень опасно. Он заорал:
— Нет, Сухмет!..
Но было поздно. Это оказался сурикен, только не совсем обыкновенный, потому что его практически невозможно было увидеть в воздухе — грани его были так заострены, что становились невидимыми от вращения…
Бетия стояла до тех пор, пока сурикен пролетел примерно половину разделяющего их расстояния, а потом стала действовать. Она встала чуть устойчивей, потом едва ли не лениво сняла сурикен с воздуха, как иные домохозяйки неторопливо снимают с полки кувшин для воды, и швырнула его назад с такой силой и точностью, что Лотар впервые в жизни почувствовал, что Гвинед просто не успевает — он слишком массивен.
Он отбил сурикен Акифом, а потом ещё и ещё один, потому что Сухмет, конечно, выпулил с полдесятка сурикенов. Бетия отбрасывала их назад, как автомат, и все их приходилось ловить, чтобы они не располосовали беспомощного старика, как рождественскую свинью.
И вдруг Сухмет сделал такое, чего от него не ожидал даже Лотар. Удар — и в латную перчатку Бетии вонзился острый, как сама Сухметова ярость, калтроп — проволочный ёж, который был настолько же опаснее обычного сурикена, насколько меч опаснее кухонного ножа. И Сухмет не кидал его, он его телепортировал… То есть калтроп пролетел разделяющее их расстояние практически мгновенно… И всё-таки она успела среагировать.
— Неплохо, раб, — произнесла Бетия тонким от скорости произносимых звуков голосом. — Ты думал, что я буду действовать механически, как заведённая, и ты меня поймаешь… Нужно будет запомнить этот приём, чтобы использовать против таких дурачков, как ты.
Сухмет, как показалось Лотару, разозлился. Он вообще никогда не терял присутствия духа, но на этот раз, похоже, его нервы не выдержали. Он вдруг сунул Утгелу за пояс, встал в позицию колдовской атаки, выволок откуда-то посох Гурама и обрушил на Бетию такой каскад огненных струй, что они должны были оплавить даже песок, на котором она стояла…
Когда дым рассеялся, они увидели, что Бетия, довольная собой и своим папашей, усмехалась. Она была невредима. Всё, что могло причинить ей хотя бы малейший урон, блокировал Жалын, который стоял в десятке саженей от дочки, но был включён в поединок не меньше, чем боевая перчатка Бетии. По его позе стало ясно, что он не пропустит даже намёка на колдовскую атаку, не то что какие-то медленные и неповоротливые огненные струи.
Сухмет снова взял в руки саблю.
— Они неплохо подготовились, господин мой, — прошептал он.
— Я это заметил, — ответил Лотар.
Так, по крайней мере, от Рубоса я её отвёл, подумал он. Теперь мирамца постигнет та судьба, какую мы себе отвоюем. Но пока, по крайней мере, ему хуже не сделают.
Потом он попробовал атаковать девчонку простыми, как учебная ката, связками. Весь фокус был только в том, что удары следовали очень быстро и с разных сторон. Теоретически, если не знать последовательности этих атак, уйти от них было невозможно. Под какую-нибудь, пусть и совсем шальную, противник поневоле попадал, и получал пару дюймов стали в мускулы плеч, или в живот, или в спину. Конечно, как всегда бывает при очень быстрых выпадах, на контрольный удар рассчитывать не приходилось, но хоть посечь её Лотар всё-таки рассчитывал…
Бетия справилась и с этим. Игра её даже развеселила, она рассмеялась в голос от удовольствия, когда ушла от последней, самой головоломной связки, причём Сухмет, который её придумал, очень собой гордился, да и Лотар считал, что она должна быть результативной. Но Бетия ушла от всех ловушек, не зная ни одной из них заранее, — просто на реакции и совершенном владении телом. Ещё полчаса назад Лотар полагал, что это в принципе невозможно, но теперь видел, что был неправ.
А пока он вымахался, как говорят фехтовальщики: дыхание его сбилось, руки напряглись. Зато восприятие стало чуть-чуть быстрее, чем обычно, потому что Желтоголовый психологически приспособился к скорости… Или, наоборот, он стал чуть медлительнее из-за усталости? Лотар уже не знал ответа на эти вопросы. И ещё он понял, что бойцам с его техникой следовало атаковать эту девушку только вдесятером, и желательно, когда её ноги будут плотно связаны верёвкой.
— Ладно, — проговорил он, пытаясь успокоиться, — мы показали, на что способны, теперь предоставим слово даме.
Бетия всё ещё смеялась:
— Ты даже не коснулся меня, Непобедимый.
— Удача не на моей стороне сегодня.
— Удача для тебя началась и кончилась, когда твой мальчишка накинул на себя твой плащ, и я ошиблась, потому что стреляла из межвременья. А теперь всё вершит не удача, недоумок, а выучка.
Лотар сокрушённо вздохнул и чуть заметно поклонился:
— Я привык уважать соперника, а вот ты нарушаешь эту часть боевого кодекса.
Последние слова он произнёс по-восточному. Несомненно, она лучше знала восточную бойцовскую терминологию, чем неуклюжие и грубые термины Запада.
Она снова усмехнулась:
— Я уважала тебя, когда собиралась биться, но теперь…
Вдруг Лотар понял, что потерял Сухмета из виду. Он быстро огляделся. Восточник пытался атаковать Жалына, причём делал это так неловко, что оказался слишком далеко от Лотара. Это сразу же поняла и Бетия.
