– Чего ты хочешь? – в лоб спросил Конан. – Вернуть меч?
– Серый Вихрь должен вернуться к хозяину, – согласно кивнул туранец и непререкаемо добавил: – А вор должен быть наказан.
– Хорошо, – согласился Малыш, – если меч действительно в Шадизаре, мы его найдем. Но ты выручил меня и мою девушку, и я не хочу, чтобы ближайшую седмицу ты провел связанным. Тем более, что Аластор действительно ни в чем не виноват. Дай слово, что сдержишь свой гнев, а я дам слово, что мы вернем тебе утраченное.
Туранец уперся в Конана таким взглядом, что подростку-варвару на миг стало не по себе. Потом внезапно Ар-Гийяд заклекотал, как горный орел. Конан не сразу понял, что степняк смеется.
– Ты совсем не знаешь своих друзей, но слова твои идут от сердца, – сказал он.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Как украсть сфинкса
Долгожданный посланец Назирхата уль-Вади, наконец-то явившийся в «Нору», передал Аластору, что его будут ждать подле «Храма Трех Устремлений», курильни старого Ишмика, ровно к десятому послеполуденному колоколу. Однако взломщик и сопровождавший его Ши Шелам безнадежно опоздали.
Неудивительно – ведь к наступлению вечера пробудился громогласный Джерхалиддин Раввани Ар-Гийяд, коего Лорна поселила в пустом чулане.
Для начала гость возжелал пищи и поглотил невероятное количество жареной баранины с острейшей подливкой. Затем ему потребовалось общение с родственными душами. Аластор с Ши потому и задержались, что любовались на умилительное зрелище: Райгарх и Ар-Гийяд ожесточенно спорили о преимуществах изогнутых клинков Турана над прямыми мечами Полуночи, а также о способах нанесения ударов в конном бою. Малыш почтительно внимал, боясь упустить хоть слово. Хисс упрямо старался поддеть Ар-Гийяда, причем так, чтобы туранец не взбесился, призывая кромсать и резать. Хозяйка таверны только сокрушенно вздыхала, поднося спорщикам новые кувшины взамен опустошенных.
– Дикий он какой-то, этот Ар-Гийяд, – растерянно сказала Феруза, вышедшая проводить Аластора и Ши. – Знаю, у номадов, кочующих по пустыне Альбакан, весьма странные обычаи, но я предположить не могла, что они едят сырое мясо… Бр-р, смотреть жутко!
– Главное, чтобы они с Малышом не вздумали пойти прогуляться, – с преувеличенной серьезностью откликнулся Аластор. – Тогда наш городок станет полем кровавой битвы за благочиние. Надо же, умудриться в первый же день на глазах у сотни честных горожан зарезать не кого-нибудь, а советника Намира! Можно биться о любой заклад, что Рекифес скоро поднимет тарарам на всю Замору с Коринфией впридачу. Ладно, мы отправляемся портить жизнь его милости королевскому дознавателю… Пожелай мне удачи! – он попытался сгрести Ферузу в охапку. Девушка увернулась и строго нахмурилась:
– Слушайте, вы уверены, что способны идти, не шатаясь? Не говоря уж о том, чтобы вскрывать замки и проламывать головы?
– Ув-верены, – размашисто кивнул Ши, спотыкаясь в темноте о доски, предназначенные для строительства колодца и едва не падая. – Проламывать головы – не мое ремесло. Пусть этим Кодо занимается.
Лихая парочка, чуть покачиваясь, удалилась вниз по Обманному переулку. До Ферузы еще долго долетало разудалое, слегка фальшивящее пение:
Начальник гвардии дворца был как обычно пьян.В одной руке он меч держал, в другой руке – стакан.Начальник гвардии дворца никак понять не могЗачем опять проклятый пол уходит из-под ног?А также он понять не мог, какой злодей-шпионВнушил бедняге королю принять сухой закон?И как же это можно так – совсем не пить вина,Ведь если гвардия трезва – зачем она нужна?..[2]
Туранка обреченно подняла глаза к сумеречному небу и беззвучно пробормотала несколько слов, являвшихся чем угодно, кроме доброго напутствия.
* * *
Подле «Храма Трех Устремлений» никого не оказалось. Озадаченные компаньоны разжились у ночного торговца парой кувшинов «Старой винодельни» и, посовещавшись, зашагали к поднимающейся в темноте громаде городской управы, скупо освещенной масляными лампами и чадящими факелами. Здесь ничто не предвещало неприятностей: на широкой лестнице позевывали стражники, не местные, немедийцы в их надраенных доспехах и украшенных конским волосом шлемах. Из-за угла, печатая шаг, вынырнул ночной патруль, миновал площадь перед зданием и скрылся.
Аластор и Ши, прячась в тени окрестных домов, выбрались на задворки величественного строения, одного из самых крупных в Шадизаре, и остановились у массивных ворот, за которыми скрывался чаемый вход в казну. Ши, пребывавший в игривом настроении, предложил дернуть веревку колокола над воротами. Этого не потребовалось. Створки беззвучно приоткрылись, из щели высунулась голова и яростно прошипела:
– Где вас носит? Пошевеливайтесь!
– Мы заблудились, – пропыхтел Ши, с трудом протискиваясь между створками. – Что, без нас не справиться?
– Не умничай, – шепотом посоветовал караульный, вновь закрывая створки. – Идите налево, вон в ту арку. Кодо рвет и мечет: мол, скоро хозяин прибудет, а они до сих пор с дверями возятся.
– Что, достопочтенный уль-Вади самолично пожалует? – удивился Ши.
– Втемяшилось ему, – с легким недоумением отозвался страж. – Захотел – так захотел, что, с ним кто-то спорить будет?
Большая темная куча, громоздившаяся под стеной, вдруг завозилась, пыхтя и издавая нечленораздельные звуки. Караульный с досадой отцепил от пояса дубинку, размахнулся и нанес бесформенной груде несколько ударов, сопровождаемых оханьем и еле слышными вскриками.
– Вот крепкоголовые, – пожаловался страж. – Уже третий или четвертый раз их укладываю, а они опять брыкаются.
Аластор пригляделся, различив в полутьме десяток связанных по рукам и ногам охранников управы, набранных из местных уроженцев и потому вряд ли сумевших оказать людям Назирхата и Кодо достойное сопротивление. Удивительно, что их не прикончили, оставив просто лежать в уголке. Неужели уль-Вади решил проявить человеколюбие?
За указанной аркой прятался крохотный двор, загроможденный какими-то бочками и ящиками. В его дальнем конце, почти на уровне цоколя здания, мелькал еле заметный тусклый огонек.
– Явились? – раздраженно вопросил Кодо Ночной Кошмар, заметив пробирающуюся среди штабелей парочку. – Чего до утра не подождали? Этого зачем приволок? – он ткнул пальцем в ухмылявшегося от уха до уха Ши, немедля состроившего хмурому помощнику Назирхата игривую рожицу.
– Для смеху, – безмятежно отозвался Аластор. – Показывайте, что тут у вас?
Прятавшиеся в темноте силуэты, числом пять или шесть, слегка пошевелились, расступаясь и пропуская взломщика. Оступаясь, Альс преодолел десяток уводивших вниз ступенек, оказавшись перед низкой подвальной дверкой, обитой внахлест железными полосами. Дверца запиралась на три навесных замка. Еще пара узких скважин ехидно щерилась зубатыми отверстиями. Под ногами хлюпнула застоявшаяся вода, просачивавшаяся между камнями облицовки. Наверху завозились, передвигая фонарь, чтобы получше осветить створку и замки. Кто-то еле слышно прикрикнул на Ши, велев отвалить в сторону и не мешаться.
