не смертельно. В конце концов, Эдгард мог спутать сильное увлечение ко мне с любовью, но время расставило всё по местам. И я смогу это принять.
Если же Эдгард просто задержался в пути, то мы встретимся в Виардо. Я оставила у Ирмы письмо для него. А также попросила женщину написать мне письмо до востребования на почту в Виардо, в случае получение каких-либо вестей от стража.
В пути мы с Алейной продолжали изучать язык Броссары. Я заметила, что за время проживания у Ирмы язык Алейны стал богаче, из него постепенно уходили просторечные словечки и жаргонные выражения. А также улучшились манеры, и даже осанка и походка. Эти изменения меня радовали, но беспокойство за её будущее не проходило. Сама поездка давалась ей не просто, Аля была очень активным ребенком, а сейчас мы по двенадцать-четырнадцать часов были заперты в деревянной коробке. Сидения были комфортными, да и дорожное покрытие радовало. Но каждый вечер мы с радостью выбирались из кареты. Да и после прогулки делали разминку в номере постоялого двора.
Руперт несмотря на мое предложение оплатить место в дилижансе сопровождал карету верхом на своем коне. А погода в это время совсем не радовала солнечными деньками. Поэтому я с сочувствием глядела на всадника, скачущего под проливным дождем.
Границу пересекли без особых проблем. Знакомый Ирмы помог оформить нам с Алейной документы ещё в первый месяц проживания в Сайгорне. В Броссаре в придорожном селении мы сделали вынужденную остановку. Прямого дилижанса до Виардо не было, поэтому я выбирала, ориентируясь на северное направление. Нужный дилижанс должен был отбыть через день. И небольшой отдых помог нам восстановить силы перед дальнейшей дорогой.
Мы уже были на полпути от границы к Виардо, когда вляпались в историю. Совершая вечерний моцион, я увидела страшную картину: какой-то пропойца со всей силы лупил грязного мальчишку. И все это происходило на заднем дворе гостиницы возле конюшни.
- Не смей! – рявкнула я во весь голос, подбегая к ним. Руперт тихо выругался за моей спиной, но я не стала оборачиваться. – Отпусти мальчишку!
- Не вмешивайтесь, дамочка! – отмахнулся мужчина. - Этот неблагодарный кукушонок посмел украсть у меня еду! И я его проучу так, чтобы он даже смотреть не стал на господские харчи.
И снова занес руку с розгами.
- Я сказала: не сметь! – попыталась перехватить эту руку, но селянин был сильнее. Он хотел оттолкнуть меня, но тут уже вмешался охранник. Заслонив меня, он бесцеремонно отнял розги и смерил холодным взглядом замершего на миг мужчину. Воспользовавшись его растерянностью, я высвободила ребенка из ослабшего захвата и требовательно спросила. – Какое право вы имеете бить ребенка?!
- Я пригрел этого... оборванца у себя, когда его мамаша бросила. Умотала с постояльцем, пока малец спал в комнате.
Я оглядела молчаливого ребенка. На вид ему было лет шесть. Чумазый, исхудалый, с затравленным взглядом, он вызывал только сочувствие.
- Не особо пригрели,- буркнула я, оглядывая латанную-перелатанную одежду. – Как зовут мальчика?
- Сепп, - буркнул мужчина.
Я присела на корточки и заглянула в голубые глаза.
- Сепп, ты хочешь поехать с нами? – я кивнула на Алю и Руперта. – Я буду о тебе заботиться и не дам больше никому в обиду.
- Да что вы его спрашиваете? Он же не говорит с тех пор, как мать смылась... Слаб умом.
Мальчонка посмотрел на Алейну и снова взглянул в мои глаза. Неуверенно и даже пугливо кивнул и вжал голову в плечи.
- Руперт, нужно найти какую-нибудь одежду и обувь для мальчика, - поднявшись, я взяла мальца за ладонь и двинулась в гостиницу.
- Эй, уважаемая, а кто мне возместит расходы на его содержание? – возмутился мужчина. О значении последнего слова догадалась я уже по смыслу.
Я тяжко вздохнула и снова посмотрела на пропойцу.
- И какие же ты расходы понес? Кормил объедками со столов постояльцев? Штопал порванную несколько раз одежду, из которой он уже вырос? - словарного запаса не хватало, чтобы высказать всё свое возмущение на броссарском языке. Но чтобы не провоцировать конфликт, я достала монету в двадцать серебряников и протянула её этому уроду. – Подавись! – произнесла уже на родном языке Таяны, чтобы хоть так выплеснуть возмущение.
Ещё двадцать серебряников протянула Руперту и, дождавшись его кивка, направилась в гостиницу. Попросила у первой попавшейся разносчицы ужин в номер и горячую ванну.
Весь оставшийся вечер мы приводили Сеппа в нормальный вид. Отмыли, обрезали отросшие волосы, сбившиеся в колтуны, подстригли ногти на неожиданно грубых обветренных руках. Накормили и уложили спать. Я напевала колыбельную и поглаживала мальчика легонько по спине, чувствуя, как он засыпает, когда тот неожиданно встрепенулся.
- Мама? – с надеждой спросил он. Прикрыла глаза, сдерживая навернувшиеся слезы, и медленно кивнула. – Ты больше не бросишь меня?
- Никогда, - подтвердила я. Обняв мою ладонь, Сепп прикрыл глаза и сладко засопел. Глянув на соседнюю койку, поняла, что и Аля уже заснула. Решила и я переодеться ко сну, но не успела. Отвлек стук в дверь.
Это был Руперт, который, наконец, принес одежду для мальчонки, который в данный момент спал в моей футболке. Он коротко рассказал историю Сеппа, которая в общем подтверждала слова владельца постоялого двора. Только некоторые нюансы заставляли крепко стиснуть зубы. Оказывается этот пропойца, Игнац, взял ребенка, как бесплатную рабочую силу. И если вначале Сепп был мальчиком на побегушках то в этом году он ещё и в конюшне работал. При этом кормили ребенка впроголодь, одежду не покупали, а башмаки Игнац купил у старьевщика только глубокой осенью. До этого Сепп все лето проходил босиком, так как ботиночки у него развалились ещё весной.
Рассказав эту невеселую историю, Руперт пристально посмотрел мне в глаза.
- И что вы будете делать?
- С собой возьму ребенка, - озвучила я очевидное.
- Но он же не котенок, которого можно пригреть, а потом выбросить за ненадобностью.
- Даже с котенком я так не поступлю, - нахмурившись, ответила. – Идите спать, Руперт. Это уже решенный вопрос: Сепп поедет с нами.
- Хорошо я с утра договорюсь с возницей насчет ещё одного пассажира. И в Лундваре нужно будет посетить ратушу, оформить на него документы, чтобы не возникло проблем.
Я кивнула, благодаря скупой улыбкой охранника за совет. Уже готовясь ко сну, я начала сомневаться, в силах ли воспитать чужого ребенка. К тому же у меня
