с помощью которого – нелепый «набор слов» –
стал очень вразумительным (29). Из начальных букв каждого слова этой странной статьи вышло
следующее: Объяснение с читателем. «Решительно ни о чем писать нельзя. Предварительная цензура
безобразничает чудовищно. Положение плачевнее, чем 30 лет назад. Мне недавно зачеркнули анекдот, коим я начинал свою карьеру фельетониста. Марают даже басни Крылова (30). Куда еще идти?
Извиняюсь, читатели, что с седой головою приходится прибегать к такому средству общения. Но, что
поделать! Узник в тюрьме пишет где и чем [1081] может, не заботясь об орфографии. Протопопов
заковал нашу печать в колодки. Более усердного холопа наша реакция еще не создавала. Страшно
подумать, куда он ведет страну. Его власть – безумная провокация революционного урагана…
Александр Амфитеатров.
Русская Воля, № 21,
воскресенье, 22 января, 1917 г.» [1082]
За этот «пассаж» бедного автора высылают из Петрограда (31). Газеты, впрочем, утешают, что
«ненадолго» и «недалеко» (32). Вот как любезное отечество наказывает за «тоску по родине»…
[***]
Суббота, 18 февраля
В Москве нет хлеба. То тут, то там происходят уличные вспышки. Сегодня на Калужской
площади (33) толпа разгромила [1083] две булочные. Полиция [1084] действовала «холодным»
оружием, т[о] е[сть] кулаками «по шее» и [1085] «по зубам»... Этот испытанный древле-русский
способ водворения «порядка» точно потерял свою волшебную силу [1086]. Около
Сокольников (34) вчера [1087] толпа разнесла в щепки мясную лавку и колониальную. Хвосты
бесконечные.
Были случаи замерзания в очередях.
[***]
Среда, 22 февраля
…Товарные [1088] «две недели» длятся уже месяц и говорят продлятся еще месяц.
«Продовольствие» от этого не прибавилось (по крайне мере для нас), а проехать никуда нельзя.
Взятые месяц тому назад в Крым билеты – уже не годятся.
[***]
Суббота, 25 февраля
…Холода и вьюги, каких, кажется, никогда не было. Все дороги занесены. Зима – четвертый
месяц – без передышки. Все больны и самые простые прежде болезни – теперь проходят в
осложненных, тяжелых формах. Все изголодались, застыли, измучены; нервы истрепаны, душа
больше не выдерживает массы тягостных впечатлений. Общий тон жизни понизился. Грубые – совсем
одичали, обнаглели до полной потери совести. А порядочные люди потеряли головы и опустили
руки… Многие, очнувшиеся от гипноза «священной», «освободительной» войны, стыдятся [1089] своего увлечения, иных – немногих грызет совесть за сочувствие «мировой» бойне, и
только самые храбрые, никогда не унывающие, провозгласили новый девиз: «война на истощение»!..
Кто кого раньше уморит голодом, тот и победитель! Вот в какую циническую формулу вылились
великолепные декларации о войне за право против силы, за «цивилизацию» против «варварства» и
т[ак] д[алее] [1090].
Приехал из Петрограда Осип Петрович Герасимов (35). Вчера обедал и просидел весь вечер.
Какой-то у него трагический вид. Сухое лицо совсем изрезано прямыми, жесткими морщинами. Лицо
члена Конвента (36), если б не русская, добрая улыбка и лукавые огоньки в глазах. Очень раздражен.
«Кадет» ругает на чем свет стоит. Я вздумала «заступиться», но он так [1091] рассердился, что
я [1092] решила просто [1093] слушать, пот[ому] что Герасимова «переубедить» все равно нельзя.
– Хороши «ваши» [1094] (почему мои?) [1095] умники [1096]. Слушал я их в Думе… Все ту же
соску сосут… К продовольственному вопросу не сумели приготовиться… Да Риттих (37) в тридцать
раз их умнее, даром что министр…
Накричавшись всласть, Герасимов стал рассказывать про петроградские события [1097]. Третьего
дня огромные толпы народа шли по улицам с воплем: – Хлеба!.. На [1098] них выслали полицию и
казаков. И тогда произошло нечто до сих пор невиданное. Толпа приветствовала казаков, а казаки… не
стегали и не стреляли, они отдавали честь толпе! И [1099] полиция не била и не «разгоняла»… Это
«новое веяние» произвело такой ошеломляющий эффект, что было созвано экстренное заседание
министров (38), на которое пригласили Президиум Государственной Думы, Государственного Совета
и Городского Голову (39). Отсутствовал только великолепный министр внутренних дел Протопопов.
Про этого господина из Петербурга острят, что в нем только и есть прогрессивного, что
прогрессивный паралич…
[***]
Суббота, 26 февраля
От О[нисима] Б[орисовича] (40) из Петрограда [пришло] письмо с «оказией». Он пишет:
«я наблюдал из своего окна (в Северной гост[инице] (41)) необыкновенное зрелище – нескончаемая
толпа народа – тысяч может быть сто, – приветствующая войска, женщины целуют руки офицерам, ни
одного выстрела, ни одного взмаха нагайки…»
Что же это такое?..
Новая страница русской истории?..
[***]
Сегодня у нас в Москве было экстренно созвано общее собрание Присяжных Поверенных.
Тесленко (42) говорил, что хлеба нет не только у нас, в городах, но и на фронте... Обращение к
общественным организациям и городскому самоуправлению запоздало. Это просто желание свалить в
опасный момент ответственность на чужие плечи… [1100]
Все боятся, что петроградские события перекинутся к нам. С 1 марта у нас вводятся карточки на
хлеб. Помню, как в начале войны наши «essorits forts» [1101] острили, что «у немцев-то!.. куска хлеба
без карточки нельзя съесть!.. Это у них Вильгельм государственный социализм (43) заводит…»
Мы были уверены, что уж чего-чего, а хлеба у нас хватит хоть [1102] на двадцать лет войны. Еще
других накормим!.. «Шапками закидаем» [1103]. Вот и «закидали»… Теперь [1104] боятся другого, что карточки то [1105] для «видимости» будут, а хлеба по ним не дождешься!.. Подумать только, что [1106] есть еще такие «патриоты», которые по сей день [1107] разглагольствуют о сокрушении
«коварного» врага, о «подписании мира в Берлине»!.. Долгоруков [1108], (44) пишет нынче в Русских
Ведомостях (45), что зимой [19]17-го и [19]18-го года дров не будет ни за какие деньги... В Петрограде
трамваи стоят и газеты не выходят уже третий день… А мы, изволите видеть, не
согласны [1109] подписывать мир, иначе как [1110] в Берлине!.. Всему на свете есть грань, одна
только глупость человеческая безгранична... [1111], [1112]
[***]
Понедельник, 27 февраля
В Петербурге дело обстоит очень серьезно. На Казанской площади (46) стреляли в лежачую толпу.
Раненых и убитых переносили в Думу. Сейчас мне сказали по телефону из двух редакций, что
Государственная Дума распущена, что кабинет министров подал в отставку [1113], что четыре
гвардейских полка (Преображенский, Волынский и еще два) перешли на сторону «народа» (47) (?!) и
что будто бы взят Арсенал… Убит будто бы командир Преображенского полка (48).
[***]
Вечером
Оказывается, правда! Вести распространяются с быстротой молнии. Мне целый день звонили по
телефону и целый день прибегали разные люди с [1114] «последними» новостями, которые
становились все драматичнее [1115]. Вот самые сенсационные: 1) когда [1116]
