— Все кончено, Лари, брось оружие! — Он направил пистолет в лицо Лари. Но Лари теперь использовала для прикрытия Элю. Моро подходил ближе и разговором отвлекал Лари. — Я разгадал твой фокус с двойником и наконец зафиксировал тебя на камере, я тебя много раз предупреждал, но ты, безумная фанатичка, меня не слышишь! Что ты делаешь в квартире моей жены?!
— Кто здесь твоя жена? Вот эта, — Лари еще сильнее сдавила на шее Эли удавку, — эта пока еще любовница! Я работаю, а ты, Моро, срываешь мне операцию! Я обнаружила экселендку и веду с ней честный поединок, который записывается на пленку вон с того окна, — Лари указала пальцем на дом напротив. Моро повернулся на секунду: в доме напротив в одном из окон кто-то резко задернул плотную штору. В этот момент в руку, держащую пистолет, полетела маленькая острая змейка и впилась глубоко, до кости. Моро инстинктивно выронил пистолет, но тут же на лету подхватил его левой рукой, змейка, видимо, задела вену, потому что кровь быстрой струйкой закапала на пол. Он пытался прицелиться так, чтобы не попасть в Элю, но Лари ловко прикрывалась ею и отползала за рояль, продолжая мертвой хваткой сжимать цепь. Моро выстрелил ей в ногу, пуля попала, но Лари не разжала рук, только завизжала. Моро с пистолетом подходил к ней все ближе.
— Я сейчас задушу ее у тебя на глазах! — Лари не шутила, она стягивала цепь на горле Эльвиры так, что у той лицо начало синеть.
— Отпусти ее! — Моро выстрелил в другую ногу. Лари завизжала, дернулась, но не выпускала цепь. Тогда Моро навел дуло на ее лоб.
— Стоп, Моро, не стреляй! Я выполняю задание Тана! Он очень удивился, узнав, что его преданный сын Моро встал на путь предательства и скрыл от всех, что женится на экселендке!
— Это полная чушь, Лари, тебе никто не поверит, и ты никогда никому не докажешь, экселендка она или нет, потому, что… — Моро прицелился в ее голову и нажал на курок. Пуля, задев щеку Лари, пробила стену.
— Стой, Моро, не убивай меня, не советую! — заорала Лари. — Убив меня, ты уже никогда не выйдешь из Карцера! А что будет с ней? Даже если я погибну, ты ее не спасешь! — И вдруг Лари ахнула, и лицо ее просветлело. Она впилась глазами в пространство за спиной Воронова. Это мог быть трюк, прием — он повернется, она убьет Элю. Лари была на этот раз искренней как никогда.
— Вот! Познакомьтесь — это наш новый Элион! — Воронов услышал шаги и оглянулся. На пороге с двумя пистолетами в руках стоял хорошо знакомый и любимый всеми человек.
— Оружие на пол! — приказал он. Моро показалось, что земля перевернулась. Он застыл. Сначала недоумение, потом ужас, а потом резкая, нечеловеческая боль пронзили его сердце. Лари расслабила удавку, позволив Эле получить свою долю шока. Прямо на них, приветственно улыбаясь, шагал галантный, легкий, как всегда ослепительный и уверенный в себе, чемпион кунг-фу с двумя пистолетами направленными на обоих. Это было эффектно.
— Костя! — ахнули одновременно Эля и Моро, это прозвучало как гром среди ясного неба.
— Ах ты Брут… — застонал Моро, хватаясь за сердце. Рука с пистолетом дрожала, теперь он не знал, в чью сторону его направить. Это был удар, после которого почти невозможно оправиться. Воронов не знал, как ломает человека предательство.
— Брут, не Брут! Давайте обойдемся без обвинений. У каждого своя миссия! У вас: «Ходить не по правилам!», я правильно цитирую, Роман Анатольевич? А я лишь пытаюсь следовать вашим инструкциям…
Чемпион кунг-фу привычно-вежливо улыбнулся шефу, как офицер гестапо, скрипя черными кожаными сапогами, прикрытыми длинным черным плащом, прошелся по комнате и протянул своему бывшему шефу, словно мандат убийцы, раскрытую правую ладонь, на которой стояла свеженькая метка Элиона. Эля быстрее Моро вышла из оцепенения.
— Стреляй! — закричала она застывшему Моро, — стреляй в обоих! — Моро выстрелил, но Костя увернулся, а Моро получил пулю в руку, пистолет выпал, он наклонился, чтобы поднять его другой рукой, но тут же в комнату влетела команда автоматчиков из отряда Лари. Двое сбили с ног Моро и скрутили руки Эле. Двое других быстро перевязывали раны Лари, которая, казалось, умирала.
— Я приказываю вам выйти отсюда немедленно и арестовать его! — Моро указал рукой на Константина.
— Простите, Са, но приказом Тана арестованы вы! — и здоровый детина в черном протянул Моро документ с печатью Тана-Са.
— Вот и вся правда о вашем легендарном папе, — невесело и несмело пошутил Константин. Амбалы надели на Моро наручники.
— А что делать с ней? — наклонился один из бойцов к Эле, которая, побелев от удушья, лежала на полу.
— Как что? Она же его жена! Жена должна идти вслед за мужем, к Тана, в Пирамиду!
КОНФУЦИЙ
— Я не понимаю тебя, Конфуций, — потел от напряжения Птоломей. — То ты говорил, что захватил всю верхушку этих сверхъестественных тэдов, то уже сразу, раз и никого нет. Давай по порядку еще раз! — Агент Конфуций стоял навытяжку у доски, как школьник на уроке, и чертил маркером Пирамиду на геопатогенной карте Земли.
— Ну не понимаю, Виктор Семенович, что тут непонятного! — не выдержал школьник тупости экзаменатора. — Вот товарищ генерал все понял, — Конфуций взглядом поискал поддержки у сидящего за столом генерала Евсеева.
— Воронов — главный в этой Пирамиде у нас, в Москве. Но его невозможно арестовать, потому что он сам, как ты говоришь, захвачен этой же Пирамидой! — возмущался Птоломей, ходя туда-сюда по комнате, от доски и обратно к своему месту. Была уже глубокая ночь, а они так и не могли прийти к правильному решению.
— Но не в Москве, а в Пирамиде! — взвизгнул Конфуций, срывая голос до хрипа. — Я уже третий час вам объясняю, что у них там что-то вроде государственного переворота или заговора, или его просто подставляют, чтобы выгородить себя.
— Так ты думаешь, что Воронов просто жертва интриги этой твоей Лари? — Костя скривился, как от уксуса. — Я бы попросил не путать работу с личным, она, к великой радости, не моя, а уж кто в итоге станет чьей жертвой — время покажет!
— И ты вроде у них теперь главный? — с надеждой взглянул на Конфуция Птоломей.
— Да не главный он у них! — наконец не выдержал уже сам генерал Евсеев. — Ты опять искажаешь факты. Птоломей, ну какой ты твердолобый, правда. Конфуций наш у них, — как у нас на зоне смотрящий. Он может их всех построить и пересчитать.
— Хотя руководить и приказывать он не может! — опять указал на недостатки Птоломей.
Евсеев закатил глаза к небу:
— Ну вот на этом месте я тоже не понимаю.
— А кому приказывать, кого брать, опять упорхнули, невидимые? — продолжал Птоломей гнуть свою линию. — А нужно было всех брать, скопом!
— Воронов был практически у меня в руках, но Лари не могла не отомстить Эльвире, у нее был срыв на фоне любовной драмы, ну вы видели, я заснял, что мог, на свою камеру.
— Ты заснял финальную сцену, когда стреляет Воронов, но его уже здесь нет. Еще видны два каких-то головореза и эта Лари, но так размыто, расплывчато. Ну, давайте возьмем хотя бы ее! Ну, хоть в качестве доказательства, как реально существующую материальную субстанцию… Но и это невозможно, потому что она с тяжелыми пулевыми ранениями сейчас находится в Пирамиде!
— Тьфу ты, ёшь твою двадцать! — опять выругался Птоломей. — Мы ждали тебя, как Бога, думали, что сейчас возьмем все их воронье гнездо, а тут снова-здорово!
— Ну что ты на него наезжаешь! — вступился за своего любимчика Евсеев. — Парень сделал такое, что нам и не снилось! Не все так уж безнадежно: мы знаем, что их цель — Байкал, и знаем, что центр — Пирамида — находится где-то в том районе. Потом, Конфуций наш у них в законе, поэтому и они все у нас под отчетом! — Евсеев похлопал рукой по толстенной кожаной папке Конфуция. — Можно сказать, что это мировая победа над засильем инопланетного разума, а ты все: «Взять, взять!» А потом взяли же эту Вороновскую кредитную линию, ту, что он Конфуцию выделил! Она-то Воронову уже не понадобится! А это пару лимонов на личные нужды! Мы наконец-то закупим всю наимоднейшую технику, не хуже тэдов экипируемся. Закупим машин для каждого нормального сотрудника, у нас будет свой наградной счет в банке, и первым мы наградим, конечно, тебя, Конфуций!
— Спасибо, — скромно потупил глаза в пол Конфуций, — за время своего честного служения, сразу у двух господ, я уже накопил кое-что на безбедную старость, — тихо прошептал он, но, похоже, шепот его уже не был услышан генералом, который активно проектировал «город будущего».
— Да и штат за эти средства можно увеличить, — воодушевился Толубеев, — и новых людей можно обучить! Да что там говорить, Конфу — наша слава, гордость и надежда! Но уж больно хитро у них там все понаворочено, башку можно сломать.
— А вы относитесь проще, Виктор Семеныч, ну знают они кое-чего, так это и наши дети будут скоро знать, мир так быстро меняется… И потом, они такие же запутанные, как и мы, у них, как и у нас, проблемы и в личной жизни, и в общественном устройстве.
