— Ты мне только что снилась! Я так и знал, что ты сегодня приедешь, иди сюда! — Он притянул ее к себе и стал страстно целовать, увлекая за собой в сладкое, нежное забытье.
— Подожди, подожди, — шептала Эля, закрывая его рот рукой. — Я приехала по делу.
— Какие у нас с тобой ночью могут быть дела? Да, у нас может быть только одно, самое главное дело… — И Воронов, входя в азарт, продолжал увлекать ее за собой, потихоньку снимая верхнюю одежду. — Я так тебя хочу, я так ждал тебя! — пьяный от счастья, он сжимал ее в своих объятиях.
— Скажи, ты меня действительно любишь?
— Что за вопрос, — продолжал целовать Элю Воронов, — я бы никогда не решил жениться, если бы не любил тебя!
— А почему ты считаешь, что любишь, если до меня никогда никого не любил?
— От этого и страдал, я был очень одинок и даже не знал, что такое жить полной жизнью, это потрясающий метод познания мира!
— Я тебя тоже очень люблю, с тобой я забываю весь мир!
— Мир — это кучка мусора, если в нем нет тебя! Мир — это призрак, иллюзия. Потому что ты — это я, а как я могу жить без самого себя? — сострил Воронов. Он спрятал свое лицо в ее ладонях, он страстно вдыхал аромат ее волос, целовал ее лицо, шею. — Дорогая моя, я очень люблю тебя! Я не знаю, как я жил до тебя! Иногда мне кажется, что без тебя я не живу и не жил!
— Вот в этом и весь вопрос, — Эля мягко выскользнула из его объятий и села на край кровати. — Скажу прямо, без предисловий: сегодня ваша Лари пытала Ивана и отобрала у него дар, о котором ты прекрасно знаешь! При этом она чуть не убила его девушку, Аню, такую же экселендку, как я! Она провела над ней опыт с уколом Тоу-ди! Теперь Аня в реанимации, а Ив отправился искать защиты у Хранителей! Поэтому я считаю, что нет больше смысла делать вид, что кто-то чего-то не понимает! Если ты действительно любишь меня и хочешь, чтобы мы были вместе, — ты уничтожишь этот вирус Тоу-ди! Или хотя бы попытаешься! — Говоря эти слова, Эля застегивала кофточку и поправляла юбку, чтобы не смотреть в глаза Воронову. Ее лицо горело, ей казалось, что она горит изнутри и вся комната залита красным цветом пожара. Она слышала, как молчал Воронов, она чувствовала, как ударила его прямо в сердце, она слышала его сердечные удары, они были громкими, чуть ли не на всю комнату. Он лежал на кровати так, как будто не лежал, а летел вниз с огромной высоты, расставив в стороны руки, его вдавливали в кровать воздушные потоки. Ее сердце тоже колотилось, как перед смертью, словно готово было выскочить. «Неужели это конец стремительного романа?» — подумала Эля и тихо добавила: — Ты должен что-то сделать, чем-то доказать свою любовь, иначе мы никогда не сможем быть вместе! Прости, но я не смогу смотреть моим братьям в глаза! — И не глядя на Воронова, она изящно выскользнула из комнаты. Воронов продолжал молча лежать, смотрел в потолок, и тот кружился у него перед глазами, унося в бесконечный туннель. Произнесенные слова парализовали его, ввинчивали в матрац, он лежал не в силах преодолеть силу тяготения — он не верил тому, что услышал.
«Вот и все!» Эльвира завела машину и понеслась обратно, в Москву, еще ощущая вкус поцелуев, еще испытывая дрожь и щемящую негу, которая, может быть, была последней в ее жизни. Она не стала дожидаться ответа, пусть он останется наедине с самим собой, пусть решает не в порыве страсти, а трезвым умом! Воронов все правильно понял, судя по тому, как он молчал и слушал, его самого это потрясло. Вот пусть сам и решает, что действительно для него важнее — он сильный, умный, могущественный, он найдет способ, как все уладить! Она почувствовала огромное облегчение, как человек, совершивший преступление, чувствует облегчение после признания в суде. Она все сделала правильно, и теперь совесть ее чиста. Сколько мог этот дамоклов меч висеть между ними! Зато теперь выяснится правда — если он ее так любит, как ему кажется в момент страсти, если он не может без нее жить, он должен немного побороться за свою любовь. Эльвире стало необыкновенно легко и радостно, она будто летела на крыльях. Ведь когда-то она сама сказала Ивану: «Сделай правильный шаг, даже если ты и не знаешь, куда он ведет. Правильные поступки приводят к правильным последствиям!»
* * *
— Алло, Крыжаков, это Эльвира Литвинова! Серьезно, очень! Срочно приезжай, нет, по телефону не могу! Позже — будет поздно! Жду! — Эля забежала к себе домой и принялась собирать вещи, неизвестно, чем закончится вся эта история.
Нужно торопиться, нужно срочно собрать совет, но сначала поговорить с Крыжаковым — надежным, как скала, и добрым, как мама. Первым обо всем должен узнать он. Очень бы хотелось обсудить все с Андреем, но Эля заранее могла предсказать его реакцию. А на совете придется все рассказать про Воронова. Нужно предупредить всех, чтобы сменили сим-карты, у Лари теперь есть все телефоны с записной книжкой Ивана. Но Иван звонил только ей и Андрею, значит, первыми, кого вычислят — будут она или Андрей. В любой момент можно ожидать неожиданностей. Эля, поглощенная своими мыслями, забрасывала в чемодан вещи машинально, без разбора: летние майки и зимние шапочки, пляжные шорты и теплые перчатки, все летело в общем вихре. «Кто этот человек, лица которого Иван так и не видел? Кто пошел на сделку с тэдами и ради чего? Наверняка его сейчас вводят в курс дела. Первые два дня Элион, получивший метку, скорее всего приходит в себя, если, конечно, его не подготовили заранее. Интересно, сколько у него есть времени? Наверное, день-два для того, чтобы уйти в тень: экселендцы свою ноту протеста отправили, но Элиона лишились. Начнется война, а у них ни Элиона, ни антивируса, что делать? Ничего не понятно!»
Эльвира бегала по своей огромной квартире, не в силах усидеть на месте. Этот старый дом, в одном из самых престижных районов в центре Москвы, всегда был ее крепостью, и вот теперь нужно его покидать неизвестно насколько. Квартира, с высокими потолками и толстыми стенами, служила ей еще и танцклассом: прыжки и музыка никогда не были слышны соседям. Да и площадь позволяла: посреди квадратной комнаты красовался благородный белый рояль «Bosendorfer», на котором сияла позолоченная фирменная гравировавка «Жить. Побеждать. Действовать. Играть». Именно эта надпись и помогла когда-то Эльвире сделать выбор именно этого экземпляра, среди всех его рояльных сородичей. На всю длину стены было встроено огромное зеркало с прилегающим к нему танцевальным станком. В этом балетном классе прошла вся ее жизнь, это зеркало запомнило Эльвиру с детства и хранило все ее секреты. Эльвира взволнованно бегала от огромного шкафа, расположенного у другой стены, к чемодану, брошенному посреди комнаты, твердя одно и то же: «Что делать?», «Нужно что-то делать!». В голове проигрывались возможные вариации будущего — сюжеты один хуже другого.
«Какой выбор сделает Воронов? От него зависит сейчас все! Захочет — вычеркнет ее из жизни и удалит из телефона ее номер. А захочет — сдаст ее тэдам. Нет — это чушь, глупость! Он так долго скрывал правду от них. Они оба играли друг с другом в игру. Оба давали понять, что все знают, но запретной пломбы не срывали. И вот теперь все сказано! Да, он молчал, но до сих пор ты не ставила ему условия! — говорила себе Эльвира. — А теперь требуешь от него невероятных поступков! Это вам, Роман Анатольевич, не театр покупать! Это тот выбор, о котором вы так часто упоминали! Между мной и вашим миром! Вот мы вас и проверим! Хотя стоит ли всерьез относиться к словам, произнесенным в момент страсти! Но Эльвира все же надеялась, сердце ей подсказывало, что Воронов давно уже свой выбор сделал. Скорей бы приехал Крыжаков!» Уже прошло минут сорок, мог бы и появиться. Эльвира нервно распахнула дверцу шкафа, машинально перебирая платья и концертные костюмы. Интуитивно выхватила самое нежное и красивое, самое любимое — свадебное платье. Оно выглядывало из тонкого прозрачного чехла, но и сквозь чехол ощущалось, как платье светится. Легкое, воздушное, почти невесомое, розовое с белыми вставками, сокровище, было усыпано мелким жемчужным бисером и расшито серебряным дождем. Эля сняла чехол, поднесла платье к себе и засмотрелась на свое отражение в зеркале. От такой красоты захватывало дух! «Неужели это я? И неужели все зря? Свадьбе не суждено свершиться? Как же она мечтала полететь в нем на воздушном шаре вместе с Вороновым!» Эля еще раз взглянула на себя в зеркало и вдруг издала пронзительный крик ужаса, такой, что зеркала зазвенели. Из глубины отражения на Эльвиру взирало чужое, искаженное злобой лицо. Платье, шурша, упало на пол. В зеркале зловещим оскалом хищника отражалось лицо чужой, незнакомой женщины. Эля отпрыгнула в сторону. Лари сверкая злыми зелеными глазами, схватила с пола тонкую фату и, водрузив ее себе на голову, нагло изгалялась у зеркала. Она торжествовала, наводя ужас на онемевшую от шока Эльвиру. Лари добилась своего! Именно этого она и ждала так много долгих дней и ночей!
