* * *
– Я разговариваю с вами только потому, что это было бы в духе Хелен, – сообщила Вивьен Штерн Каролине Альбрехт, которая сидела напротив нее за столиком в углу кафе «Лаумер». Еще ночью она ответила на сообщение Каролины в «Фейсбуке» и, к ее удивлению, согласилась на ее предложение встретиться в кафе. После того как Каролина объявила, что она оплатит заказ, молодая женщина без всякого стеснения заказала самый дорогой завтрак с бокалом «Просекко». Каролина впервые за много дней вновь почувствовала аппетит и выбрала булочку бриошь и легкий кофе.
– Она все равно хотела с тем, что разузнала, обратиться к прессе. Но ее убили.
– Что вы сказали? – Каролина ошеломленно посмотрела на молодую женщину. Вивьен Штерн было двадцать пять лет, и она уже год училась в университете в Вильямстауне штата Коннектикут на факультете геонаук и биологии. Если бы она сказала, что на следующий год заканчивает школу, то Каролина ей бы легко поверила. Девушка была очень худа, с гладкими пепельными волосами и симпатичным лицом.
– Я думала, она совершила самоубийство.
– Ничего подобного! – ответила Вивьен убедительным грудным голосом. – Она вышла на след очень серьезного дела и была настроена в высшей степени оптимистично. В такой ситуации не бросаются под поезд.
– Что же это за дело? – спросила Каролина. Ее чуть не вывернуло наизнанку, когда она увидела, что Вивьен кладет на круассан кусок копченого лосося и отправляет в рот.
– Хелен была одержима мыслью, что ее мать намеренно не стали спасать, чтобы получить ее органы, – объяснила она с набитым ртом. – Я всегда считала это утверждение несколько абсурдным, но она собрала доказательства, и однажды я убедилась в том, что она была права. Ей хотелось выяснить все, что тогда произошло. Она говорила, что все ей лгут и у нее однажды произойдет нервный срыв, если она не узнает правду. Кроме того, у нее было подозрение, что ее друг хочет ее отравить.
– Насколько близко вы были знакомы с Хелен?
– Достаточно близко. Мы еще в школе были лучшими подругами, а потом вместе учились здесь, во Франкфурте. – Вслед за круассаном с копченым лососем Вивьен Штерн взялась за яйцо всмятку. Казалось, она была ужасно голодна.
– Понятно. – Каролина посмотрела в свой блокнот. Она записала несколько вопросов, которые хотела задать девушке, но та опередила ее и рассказала, что друг Хелен ее постоянно опекал и пичкал бесконечными медикаментами.
Каролина Альбрехт положила ручку и тяжело вздохнула. Вивьен оказалась болтуньей со склонностью к мелодраматической увлеченности деталями и слабостью к преувеличениям. Каролина впустую тратила свое время. Кроме того, ей приходилось делать невероятные усилия, чтобы понимать конспиративный шепот, потому что в зале стоял невообразимый шум. Несколько дам среднего возраста, сидевшие за соседним столиком, то и дело непосредственно закатывались гремящим хохотом.
– Хелен была психически надломлена, это очень бросалось в глаза. – Вивьен покачала головой и вздохнула. – Я ей предложила на год уехать со мной в Америку учиться. Там была бы новая жизнь, новые люди, новые друзья. Она бы оставила здесь все это дерьмо. Ей очень понравилась эта идея, и мы начали планировать нашу поездку. Мы никому ни о чем не рассказывали, но Йенс-Уве каким-то образом об этом пронюхал. Может быть, он проверял ее мобильник или компьютер. Во всяком случае, однажды вечером он неожиданно явился ко мне и заявил, что я очень пожалею, если и в дальнейшем буду вбивать в голову Хелен подобные идиотские идеи. Она якобы любит его и не поедет ни в какую Америку. Я сказала ему, чтобы он шел куда подальше, и он после этого по-настоящему рассвирепел и ударил меня. Когда я потом рассказала об этом Хелен, она промолчала. Во время нашего разговора постоянно звонил ее мобильник. Он набирал. Постоянно хотел знать, где она и с кем. Это наводило на нее безумный страх, особенно когда она узнала, что со своей первой женой он поступал точно так же. Он терроризировал ее до тех пор, пока она не добилась постановления суда после своего заявления на него. Когда Хелен мне это рассказала, я стала еще больше убеждать ее уехать со мной в Америку и рассказать о Йенсе-Уве отцу и Марку.
– Марк? – Каролина постепенно потеряла ориентир в отношении людей, имена которых ей не были знакомы или которые не играли в ее жизни никакой роли.
– Это ее друг, практически второй отец. Она его знала по группе помощи, где бывала вместе с бабушкой и дедом. Но она ни в коем случае не хотела ему это рассказывать. Она говорила, что Марк убъет Йенса-Уве, если узнает об этом. Лучше всего было бы просто исчезнуть, неожиданно. – Вивьен вздохнула и сделала глоток «Просекко», потом брезгливо поморщилась и запила его свежевыжатым апельсиновым соком. – Я тайно все организовала. Студенческую визу, квартиру, заявление в университет в Коннектикуте, билеты на самолет и так далее. 1 октября мы должны были лететь. При этом Хелен разыгрывала роль счастливой невесты, чтобы не давать Йенсу-Уве повода для беспокойства. Она даже купила подвенечное платье! Одновременно она тайком беседовала с разными людьми и была совершенно уверена, что сможет кое-что предпринять в отношении того самого врача, на совести которого была ее мать.
«История становится все занятнее», – подумала Каролина и почувствовала внутреннюю дрожь от волнения. Неужели ее терпение будет наконец вознаграждено?
– Вы знаете его имя? – задала она самый главный вопрос.
Вивьен замялась.
– К сожалению, нет.
Разумеется, она солгала!
– Ну хорошо, тогда я благодарю за то, что вы уделили мне время. – Каролина заставила себя улыбнуться и взялась за портмоне, чтобы оплатить счет. – Может быть, мне хоть немного поможет то, о чем вы мне рассказали.
– Почему вы не предоставите полиции найти того, кто застрелил вашу мать? – спросила Вивьен.
– Я так и делаю, – возразила Каролина. – Они найдут его, я в этом уверена, но меня интересует совсем другое.
– Что же это?
Каролина замялась. В глазах девушки была не жажда сенсации, а скорее какое-то недоверие. Вивьен Штерн не хотела никаких кровавых деталей, она хотела понять, почему Каролина связалась с ней и почему интересовалась историей Хелен. Неожиданно она почувствовала себя как на экзамене, пусть даже это было глупо.
– Снайпер после каждого убийства отправлял в полицию извещение о смерти, – сказала она прямо. – В нем он указывал причину, по которой он это сделал. Он убивает не тех, кто непосредственно виновен, а их ближайших родственников. Матерей, сыновей, жен.
– Почему? – Вивьен, казалось, была искренне поражена.
– Чтобы члены семьи умершего испытали ту же боль, какую они причинили своим равнодушием и алчностью. Об этом он написал в анонимном письме в полицию.
– О боже!
– Мою мать убили якобы потому, что мой отец виновен в убийстве человека из алчности и тщеславия. – Выговорить это Каролине оказалось легче, чем она предполагала. – Мой отец – хирург-трансплантолог. Он проводил эксплантацию органов матери Хелен.
Вивьен смотрела на нее с открытым ртом.
– Я хочу докопаться до правды, так как отец мне ничего не говорит, – продолжала Каролина. – Я должна знать, что тогда произошло, что сделал мой отец и его коллеги-врачи. Моя тринадцатилетняя дочь стояла рядом с моей матерью на кухне, когда снайпер застрелил ее. Вы можете себе представить, каково ей сейчас.
Девушка участливо кивнула.
– Если я выясню, что написанное снайпером – правда, я никогда не прощу это отцу, – сказала Каролина, тоже понизив голос. – И я сделаю все, чтобы он отправился за решетку.
Она глубоко вздохнула. Вивьен Штерн пристально посмотрела на нее, потом порылась в сумке и достала потрепанную черную тетрадку.
– Это блокнот Хелен, здесь записано все, что ей удалось разузнать. Она всегда оставляла его у меня, потому что никому не доверяла. Наверное, я должна была бы передать его в полицию, но я боюсь. – Неожиданно у нее в глазах заблестели слезы. – Мне… мне кажется, что снайпер – это Йенс-Уве. Он… он раньше был врачом и имел к этому какое-то отношение. – Вивьен опять стала копаться в сумке, как выяснилось, в поиске пачки бумажных носовых платков. Каролина подождала, пока она высморкается. – С тех пор, как он меня ударил, я испытываю смертельный страх! Этот тип способен на все. Через три дня я буду в США, в полной безопасности, но до этого прошу вас нигде не упоминать мое имя. Обещаете?
Ее страх не был наигранным, и Каролина это видела. Ей незачем было упоминать имя Вивьен Штерн. Или все же у нее были основания? Ведь комиссар наверняка поинтересуется, откуда у нее этот блокнот.
– Я хочу быть с вами честной, – ответила она. – Если полиции это будет важно, я передам блокнот руководителю следственной группы и скажу, откуда он у меня.
Вивьен смерила ее взглядом и проглотила слюну, потом медленно кивнула.
