– Во втором тоже?
– Не, там мелочь.
И правда, мелочь – килограммов по пятьдесят, на взгляд, зато много.
А вот и наш транспорт подкатывает. Сани растянулись длинной полосой, первые уже можно под погрузку ставить, а последних и не видно в подступающей темноте.
– Командир, чего грузить будем, в каком порядке да чего мужикам скажем?
Да, мужикам тут поживы особой нет, обидеться могут, они-то рассчитывали со склада чего ценного поиметь, а тут поезд с бомбами да гробами. Всё одно надо идти разговаривать.
– В мешках, что в вагоне рядом с сеном, что?
– Овёс.
– Уже неплохо. А посылок много?
– Вот этого добра много, где-то под тысячу штук.
Штука штук это сильно.
Рядом с остановившимися санями заметил старшего лейтенанта.
– Серёгин, давай первую десятку под погрузку к последнему вагону перед цистернами, оттуда грузи самые мелкие бомбы.
Мужики от такой новости заволновались.
– Спокойно, товарищи, бомбы в транспортной упаковке, без взрывателей, ими сейчас хоть сваи заколачивай, всё по одному месту.
– Командир, – подошёл смутно знакомый мужик, вроде как из Гавриленков. – Парни твои говорили, что склад едем вывозить, и вроде как не забесплатно. А тут поезд и бомбы. Как-то нехорошо получается.
– А ты, дядя, думал, на складе пирожные будут да сапоги хромовые? Значит, гляди: из того, что вам в хозяйстве сгодиться может, здесь есть вагон овса, двенадцать лошадей с хорошими телегами, да исподнее немецкое, тонкое, но гладкое.
– Товарищ командир, лопаты ещё нашли, ломы да кирки – в вагоне с танковым железом, восемь ящиков.
– Ну вот, слышали старшину, ещё добра вам отыскал.
– И всё? – мужик хитро на меня посмотрел.
– Бомбы хочешь?
– Не, бонбы нам без надобности. Евсей, пойди на лошадок и телеги глянь.
– Гляну, Митяй, – один из мужиков отделился от всё разрастающейся толпы наших погонщиков и двинулся к вагонам.
– А ещё, Митяй, интересный груз нам достался. Скоро немцы Рождество справляют и шлют родственники своим козлам – доблестным немецким солдатам – на праздник подарки всякие. Вот эти подарки мы у них и прихватили. Не знаю, будете ли вы, мужики, справлять Рождество, но подарки вам положены, поэтому каждый получит по коробке.
– Большие коробки-то? – спросил кто-то из толпы.
– Вот примерно такие, – показал руками размеры.
– А внутри чё?
– А вот это чё кому достанется.
– Посмотреть надо, а вдруг там херня какая.
– Нет, мужики, копаться никто в коробках не будет. Это, так сказать, приз на удачу.
– А вдруг ерунду какую дашь?
– Выбирать будете сами – какая глянется, такую и возьмёте.
– Вот это добре, – народ оживился, вероятно, погонщики верили в свою удачу. – Если сами, то хорошо.
– Мало будет по одной, – снова вмешался Митяй. – Себе сколько возьмёшь?
– Себе я вообще ничего не беру, у нас в отряде, как в колхозе.
– Ага, знаем мы, как председатели колхозов живут.
– Значит, у нас колхоз неправильный, хочешь, у бойцов спроси, так что дадут мне только то, что посчитают нужным. И кстати, больше у нас получает тот, кто больше жизнью рискует, кто из разведки не вылезает, рискуя на карателей каждую минуту нарваться, да поезда немецкие рвёт.
– Митяй, – это вернулся Евсей. – Кони и телеги у германца добрые, но коли кто их увидит, то дорога прямая на осину – уж больно добрые и заметные. Да и не подержишь этих бугаёв на сене, им зерно подавай, они тебя сами скорее сожрут, чем их прокормишь.
– Видишь, председатель, придётся тебе тогда нам по две коробки выделить.
– Ну две так две. Старшина, грузи что есть для нас ценного. Мужикам по две коробки, и больше им ничего не надо.
– С чего это не надо? А инструмент, овёс да и бельё?
– Э, нет. Либо всё тобой перечисленное и приз, в котором может быть что-то ценное или ни хрена. Или два приза с непредсказуемым результатом.
Мужики заволновались и заспорили.
– Пока будете ругаться, несколько мешков с овсом распотрошите, да лошадям своим в торбы насыпьте, всё одно всё не увезём. И давайте под погрузку, товарищ старшина покажет, кому куда. Потом доспорите.
По сути, схема была простая – сначала грузим тяжёлое и малогабаритное, а потом уже добавляем объём. Потому сначала решили грузить бомбы и снаряды, которые оказались в вагоне с танковыми запчастями. Снаряды, с большой вероятностью, тоже были предназначены для танков, потому как представлены были тремя калибрами, двадцать, тридцать семь и семьдесят пять миллиметров. Естественно, больше всего обрадовали двадцатые и семьдесят пятые, под которые у нас были стволы. Если двадцаток было очень, на мой взгляд, много, больше двух тысяч, то семьдесят пятых набралось только двадцать ящиков, или восемьдесят штук. Больше всего было 37-мм – почти три тысячи, но нам они были не в жилу совершенно. Уговорил их не уничтожать Крамской.
– Леший, жалко же. Для начала порох из гильз есть на что пустить, хотя бы на те же ловушки и самодельные картечницы. А из снарядов неплохие гранаты выйдут, даже с самопальными взрывателями одна из двух будет срабатывать, а если с Большой земли помогут, всё ж таки взрыватели привезти это не то, что гранаты, то вообще любо-дорого выйдет.
Так что снаряды решили забирать все. Кроме снарядов были и четыре ящика винтовочных, ну, в этом случае скорее пулемётных, патронов. В общем, налёт получился не такой уж и обломный, как показалось на первый взгляд.
– Командир, – Кошка выглядел слегка озабоченным. – Как бы с мужиками неприятность не вышла, достанется кому-нибудь фигня полная, а это вполне возможно, дело может и до обид дойти. А как потом это скажется?
– Леонид Михайлович, конечно, кому-то достанется, как ты выражаешься, полная фигня, но кому-то и что-то стоящее попадётся – часы, бритва, зажигалка, что там ещё может в подарках к Рождеству оказаться? И тот, кому достанется хорошая вещь, разболтает об этом. Если бы я или ты раздали коробки, то тогда нас бы и обвинили, но раз сами будут выбирать, то виноватым окажется тот, кому повезло. И остальные захотят следующий раз опять поехать – вдруг в этот раз повезёт. Где-то примерно так.
Старшина задумался, а я стоял и смотрел на две концевых цистерны. Вот же ж проклятие: сначала платишь огромные деньги, чтобы купить бочку бензина, а через несколько дней приходится сжигать в сотни раз больше. Где справедливость?
– Есть у нас во что бензин слить?
– Нет. Несколько канистр в машинах, но они и так полные. Есть две небольших бочки, по пятьдесят литров, в вагоне со снарядами, но одна с жидким маслом, другая с густым. Самим надо, даже если густое выскребем, то бочку нормально не отмыть и бензин испортится всё одно.
– Вёдра-то хоть есть?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
