и сожгли вместе с ним, принеся короля, таким образом, в жертву Одину в надежде на обильный урожай».
Саксон Грамматик рассказывает, что в правление короля Снио Датского настали голодные времена. «Хроника датских королей» содержит интересную историю о том, как этого правителя съели грызуны, которых наслал на него его бывший хозяин великан Лаэ. Возможно, Снио, подобно Дональду и Олаву, был принесен в жертву богам, чтобы получить хороший урожай.
Способы, которые использовались при принесении людей в жертву, были различными. Иногда их сбрасывали со скалы, иногда вешали, иногда топили в болоте. Мне представляется весьма вероятным, что человека, приносимого в жертву ради урожая, отдавали на съедение крысам, подобно тому как, по словам господина Дюшайю, одно африканское племя бросает преступников муравьям. Это чем-то напоминает странную казнь Рагнара Лондброга, который, по приказанию Эллы, правителя Нортумбрии, был до смерти зажален змеями в темнице. Если верить Гримму и Вольфу, в некоторых областях Германии крестьяне до сих пор практикуют подношения мышам и крысам, и это можно объяснить только отголосками языческих обычаев, поскольку смысл этого обряда утерян.
В Марке говорят, что эльфы появляются на Святки в виде мышей, и для них принято оставлять пироги. В Богемии в сочельник остатки рождественского ужина отдают мышам, произнося при этом: «Мыши! Ешьте эти крошки и не трогайте пшеницу!»
Если верно мое предположение о том, что происхождение легенды о епископе Гатто связано с принесением в жертву вождей и королей во время голода, а также о способе жертвоприношения, то неудивительно, что, когда смысл этого действия оказался утерян, смерть от крыс или мышей стала считаться Божьим возмездием за грехи, такие как жестокосердие, убийство или святотатство. Однако Гиральд Камбрейский и Уильям Малмсберийский не потрудились указать причину, по которой такое наказание постигло героев их историй.
У большинства народов крысы и мыши считались священными животными. Скандинавы и тевтонцы считали их душами умерших.
В статье о Гамельнском Крысолове я упоминал историю Претория о том, как душа покидала тело девочки в виде рыжей мыши. Согласно богемскому суеверию, человек не должен засыпать, испытывая жажду, потому что душа его в таком случае оставит тело и отправится на поиски воды. Однажды трое рабочих заблудились в лесу. Мучимые жаждой, они стали искать какой-нибудь источник воды, но напрасно. В конце концов один из них лег на землю и уснул, но остальные продолжали свои поиски, и им удалось найти родник. Они напились и вернулись к своему товарищу. Он все еще спал. Вдруг они увидели, что изо рта у него вылезла маленькая белая мышка, побежала к роднику, попила и снова скрылась во рту. Тогда рабочие разбудили спящего и сказали ему: «Ты настолько ленив, что даже не пошел сам за водой, а отправил свою душу. Больше мы не будем иметь с тобой дела».
Один мельник, нарубив дров в Черном Лесу, прилег отдохнуть и уснул. Слуга увидел, как из него выскочила мышка. Вместе с другими работниками они кинулись ловить ее; разумеется, им и в голову не могло прийти, что это была душа их хозяина. Напуганная мышка убежала, и мельника разбудить так и не сумели. Павел Диакон рассказывает, что душа короля Гунтрамна покидала тело в виде змеи. Хью Миллер излагает шотландскую историю о двух приятелях, один из которых спал, а другой сидел рядом. Тот, что бодрствовал, заметил, как изо рта спящего вылезла пчела, перебралась по соломинке через ручей, скрылась на какое-то время, а затем вернулась и вновь исчезла во рту. Все эти истории похожи, только место мыши в иных занимает змея или пчела. Представление о том, что душа сродни мыши, лежит в основе и некоторых нелепых рассказов, вроде тех, что приводит Лютер в «Застольных беседах». Таковы истории о женщине, родившей крысу, или о матери, которой так надоела возня и шум детей, что она в сердцах пожелала, чтобы они стали мышами, и необдуманное желание ее немедленно исполнилось.
Это представление проникло и в христианскую иконографию. Согласно широко распространенному немецкому суеверию, душа умершего, после того как покинет тело, первую свою ночь проводит со святой Гертрудой, вторую со святым Михаилом, а третью уже там, где ей суждено пребывать. Святая Гертруда считается покровительницей странствующих душ, именно она первой дает им пристанище в начале их долгого путешествия. Символом ее, когда она предстает в этом качестве, является мышь. Было придумано множество объяснений этому факту. Так, по одной из версий, некая девица пряла в День святой Гертруды, и мыши в наказание прогрызли ее клубок. Более изящное толкование таково: святая так горячо молилась, что не замечала ничего вокруг, в том числе и мышей, которые свободно резвились возле нее и забирались на ее пастушеский посох. Есть версия, что мышь олицетворяет злого духа, которого поборола святая Гертруда.
Святая Гертруда заняла место древней тевтонской богини Хольды, или Перхты, которая была покровительницей душ девиц и детей. В немецких легендах она появляется как Белая Дама и время от времени или сама превращается в белую мышь, или обращает в мышей тех, кого заманивает в свой дом.
Возможно, пословица «Крысы покидают рушащийся дом» изначально основывалась на аналогии с распадом тела, которое покидает душа.
Очевидно, что в легендах о епископе Гатто и короле Попьеле в роли крыс выступают души погубленных ими людей.
Крысы Бингена возникают из языков пламени, в котором погибают несчастные бедняки. То же самое говорится о крысах, сожравших барона фон Гюттингена. Крысы появляются из тел людей, отравленных Попьелом.
Существует интереснейшее исландское предание, имеющее поразительное сходство с легендой о епископе Гатто, Видерольфе и иже с ними, в котором, однако, не фигурируют крысы.
В X веке в Исландии выдался очень голодный год, и большая часть населения испытывала страшную нужду. Вся надежда была только на помощь богатых людей, иначе многие семьи бедняков просто не смогли бы пережить наступающую зиму. И вот Свати, языческий правитель, выступил вперед и вызвался накормить значительное число голодающих. Согласно уговору, бедняки собрались у его дверей, и Свати приказал им выкопать огромную яму на своем лугу. Они проворно принялись за работу, и к вечеру яма была готова. Тогда несчастных согнали в большой сарай, дверь заперли и сказали, что утром всех их заживо похоронят в той самой яме, что они вырыли.
«Вам вскоре станет ясно, — произнес Свати, — что, если часть из вас избавится таким образом от всех неприятностей, число голодных ртов тут же уменьшится и появится больше еды для тех, кто остался».
В словах Свати была некая доля истины,
