И мы жили так, ещё несколько столетий, сражаясь со всё возрастающим потоком неандертальцев из малой Азии. Иногда отступая, и отбрасывая их раз за разом. А меж тем, мимо нас на север каждый год уходили десятки семей врага, и они распространились по быстро теплеющим северным землям. Но сами неандертальцы, не представляли угрозы для союза городов, у них не было армий, и они никогда не приближались к нашим землям. А крупные племена людей успешно сдерживали конкуренцию с ними. И многим стала порядком надоедать эта война с теми, кто не представлял угрозы своему родному дому.
А потом произошло то, чего я больше всего боялся, один из городов решил выйти из-под моего подчинения, и мы устроили нашествие, и сложилось так, что город пришлось уничтожить. При этом в братоубийственной войне погибло много воинов людей с обеих сторон. А потом, спустя всего десять лет, другие три города ополчились против меня и моей столицы, остальные города воздержались, и в этот раз уже проиграли мы. Был страшный бой, и мы уничтожили много воинов людей, глупо и бессмысленно. Но восставшие не убили меня, они изгнали. Все понимали, как я много сделал для своего народа, они просто потребовали:
-"Уходи и больше никогда не возвращайся! А если вернёшься, вот тогда убьём!".
И они дали мне тёплую одежду, еду и инструменты, и я ушёл прочь из союза городов, который теперь уменьшился и состоял из трёх городов на расстоянии тридцати километров друг от друга, с населением по 700, 600 и 500 человек. И нескольких крупных племён с населением менее 400 человек. Конечно, это всё не города, а просто крупные деревни. Я нередко называю их городами, чтобы показать их качественное отличие от тех племён, которыми обычно жили люди в те тёмные времена. Потому что, когда весь мир населён семьями людей не более чем по двести человек, то столь высокотехнологичное поселение численностью 400 или даже 700 человек, как центр культуры и науки, это всё же самый настоящий город.
Я не знал что делать, и пошёл, куда глаза глядят, мир рушился, мой народ, как мне тогда казалось, доживает последние деньки, а по всей Европе бродят неандертальцы. И я стал просто бродить по теплеющей Европе и быстро выяснил, что оказывается, здесь на севере, люди успешно противостоят племенам неандертальцев. То есть вымирания не было. Люди успешно заселили Европу, и да это была эпоха расцвета неандертальцев, что из центральной Азии тогда разбрелись по всей Европе, и, наверное, даже двинулись на восток. Но мой народ жил здесь, сражался и держался.
Глава 11: Бутылочное горлышко человеческой расы.
Я бродил по Европе сотни лет, и даже как-то летом добрёл до холодного северного моря и прошёл вдоль его побережья, изучив, что там и как. Ледник практически растаял, и теперь можно было пройти на север на сотни и сотни километров до самого северного моря, что раньше было почти невозможно. А ещё, наблюдая за неандертальцами, я обнаружил, что те гораздо лучше от природы переносят холод, чем простые люди. У них был более быстрый метаболизм, и они были массивнее простых людей, а массивность позволяет лучше беречь тепло. Если обычный человек начинал мёрзнуть при 0С, а -10С мог перенести лишь в течение пары часов не более, и дальше надо было либо греться у костра, либо одевать одежду. То у современного поколения неандертальцев этот барьер температур был в среднем на десять градусов ниже. При 0С они не испытывали вообще никаких проблем и дискомфорта, а -10С они могли переносить длительное время без обуви и одежды. При этом обычный человек без одежды при -25С погибал или получал тяжёлые обморожения уже спустя час, то есть в мороз не смог бы отойти от огня вообще, и спасала только одежда. То неандертальцы, даже без одежды, с трудом, но могли при -25С охотиться и добывать себе зимой пищу по нескольку часов. Таким образом, по температуре люди могли конкурировать с ними, но только благодаря одежде. Мои первичные надежды, что неандертальцы не пойдут за людьми из-за холода, потерпели полный крах. Неандертальцы вполне прилично себя чувствовали вплоть до -15С, а температуры до -25С переносили, хотя и с трудом. В то время, как в самые холодные периоды зимы в Европе температура редко опускалась ниже -30С, и такие периоды тянулись недолго, и спасал огонь. В итоге, в общем-то, люди и неандертальцы жили бок о бок, и уйти от неандертальцев куда-то было нельзя.
Увы, я стал замечать, что всё чаще неандертальцы стали использовать аналоги одежды. У них, конечно, не было таких тёплых башмаков как у меня, и вообще обуви. И конечно у них не было искусно сделанного защитного костюма из толстой плотной кожи, что я использовал как походной доспех. Однако, те неандертальцы, что ушли на север и видели простых людей, моих потомков, стали использовать шкуры, не всегда, но часто они надевали толстые волосяные шкуры убитых ими животных, чтобы греться. И это позволяло им конкурировать с нами. И теперь уже они ушли на север также далеко, как и мы. Но люди здесь в Европе не сдавались, мы теснили их, и погибали, а они теснили нас. Игра шла не в одни ворота, я иногда участвовал в этой игре, убивая отдельные небольшие семьи неандертальцев. Но, увы, здесь на севере было очень мало ядовитых змей и их сложно было найти. Мои запасы яда постоянно были на нуле, а без ядовитых дротиков сложно убить целое племя врага в одиночку, даже почти невозможно. Впрочем, иногда я прибивался к племенам людей, и жил какое-то время с ними. Впрочем, находить с ними общий язык стало сложнее, они забывали старый общий язык, их диалекты сильно менялись. Постепенно люди забывали и обо мне, великом белом демоне, да и не отличался я от них теперь настолько, чтобы можно было считать меня божеством, как раньше. И вот наступил день, когда я уже не смог поговорить с очередным найденным мной племенем. Правда, был один огромный плюс, из-за того, что я стал намного более похож на людей, и уже не был таким уродом, как раньше. Хотя, отличия всё ещё были и очень заметные.
Так я и скитался, очень долго, думаю несколько тысячелетий или даже больше. И я не просто скитался, я периодически селился то в одной части Европы то в другой. Иногда занимался всякой ерундой, можно сказать хобби. Делая то, что интересно, и живя в своё удовольствие. Так однажды я прямо посреди первобытной лесной глуши Южной Франции построил себе настоящий дом из камня, обнёс территорию 200 на 200 метров деревянной оградой, вырубил там деревья, и стал выращивать яблони и черешню. И домик этот был настоящим шедевром первобытной архитектуры, я вырубил для него кирпичи, камни пригодные, чтобы сложить из них стены, залил туда глину, и получилась кладка, хотя сохло очень долго, и связь получилась ненадёжной. А потом я на костре изготовил первую в истории человечества черепицу из обожженной глины, и покрыл ей покатую крышу с силовым каркасом из древесины. И это был именно домик, первый в истории человечества небольшой домик с дверью и окном. Окно конечно просто провал без стекла, с плоской крышей над головой под чердаком, из выструганных досок. Таким образом, получился небольшой чердак под черепицей, и ниже на первом этаже жилое помещение, но на чердак я потом не лазил. Окно и дверь на ночь закрывались деревянными щитами с колышками, на всякий случай от диких зверей и людей. А самое главное, в домике был небольшой камин с узкой каменной трубой, что выходила на крышу, но в камине вечером можно было жечь огонь, и я провёл так много вечеров, внутри в домике, в безопасности, как никогда раньше. Строение было конечно очень трудоёмким по моим меркам, и для племени таких домиков не понастроишь, но лично для себя я приложил усилия, потому что надоело жить в пещере. И мне хотелось развить тему курятника, который у меня был раньше, и построить себе нечто долговременное и роскошное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
