Мы использовали для путешествий пироги, в которых в специальных бурдюках запасалась вода на неделю и больше, и немного еды, в таких пирогах опытные гребцы могли покрыть расстояния в сотни километров, и я узнал, что очень часто в океане существуют острова, на которых тоже можно было жить. И по этим островам я расплодил людей, я не думаю что все семьи уцелели спустя поколения после своего прибытия, думаю наоборот, многие погибли, но люди появились и там, кто-то уцелел.
И позже, я уже один, без людей, сам отправился дальше, когда я плыл на пироге на восток, меня поймал жестокий шторм, который нёс меня очень долго по воле ветра. И я очень долго плыл и был уже почти при смерти, и вода кончалась, и я уже понял, что смелый дурак, и нельзя так плавать по океану, слишком опасно. Но когда вода в бурдюках совсем кончилась, судьба снова улыбнулась мне. Я нашёл новые земли, где снова никого не было, то была Америка. Я странствовал по её лесам несколько столетий, стараясь составить для себя карту тех земель и понять, как вернуться отсюда в Европу, но так чтобы не по морю. И больше всего, меня поразило небо, оно здесь было другим, не таким как на родине, я уже знал, что в разных частях планеты небо и звёзды разные, и выучил их наизусть, и постепенно учился ориентироваться по звёздному небу, чтобы понять, где я нахожусь и куда надо идти. И я проплутал там долго и уже основательно заблудился и не знал, как вернуться назад. Но потом, я всё-таки нашёл путь домой в Европу через Аляску, по льду перешёл из Северной Америки на Евразию, и там дальше скитался по Камчатке, изучал её вулканы. Надо сказать, вулканы это отдельная история, они, несмотря на явную опасность, меня так привлекали, и тогда, там я впервые нашёл металл. Я не знаю, что это был за металл, но он плавился в лаве! И я, используя каменные приспособления, отлил из него лезвие для копья, я пытался расплавить его на огне, но не смог. Однако, я сохранил это лезвие на долгие годы, и оно было прочнее любого камня в десять раз и не ломалось. А вместе с ним я сделал себе небольшой металлический топор, ножи, и несколько иголок и инструментов для резания. С тех пор я узнал, что такое металл. И я страшно долго скитался там один, по лесам и полям восточной Сибири, не зная, где я, не зная куда идти и как вернуться.
И настал день и я там, где-то в Сибири встретил людей, и это были неандертальцы. Впервые за тысячи лет я увидел их, суровых северных людей, в примитивных шкурах, они охотились на мамонтов. И я понял, что иду правильно, и я понял, что я в Сибири, и если идти дальше на запад, то я приду в Европу, и опять знакомое звёздное небо меня не обманывает, я близко от родины. И прошло два года, и я вернулся в Европу.
С тех пор здесь сильно потеплело, и я смог пройти вдоль всей северной Европы посмотреть на новый мир, и это был мир неандертальцев, они были везде, и лишь иногда я находил племена людей. Я двинулся туда, где когда-то были великие города людей, в район современной Греции, полагая, что там сейчас, максимум племён людей. Но когда я добрался туда, выяснилось, что людей там нет, они все вымерли, и теперь везде доминировали неандертальцы. От моих великих городов не осталось ни малейшего следа. Я не смог найти даже руины. И вообще все завоевания культуры и цивилизации, которых я достиг в прошлом, были надёжно забыты. Я тогда сел и стал плакать, понимая, что по факту, отправляясь в свой много тысяче летний вояж по миру, бросил человеческую расу. Теперь, совсем немного людей жило на территории Франции и Южной Франции, я нашёл там с десяток племён, они всё ещё боролись за жизнь, сражаясь с неандертальцами, и они все жили вперемешку рядом, люди и неандертальцы.
Выбора особо не было, я занялся тем, чем занимался во все века. Здесь на юге Франции, я основал шестой великий город. Принцип был прежним, я похитил несколько женщин и создал племя, потом я похитил ещё несколько женщин и мальчиков для размножения. И спустя двадцать лет появился небольшой город. Спустя ещё десять лет город усилился, его население выросло до 500 человек, и я начал плодить семьи людей, поселенцев, что посылались во все концы Европы. И этот город просуществовал много столетий, и я постепенно отодвинул позиции неандертальцев в Европе. Потом меня свергли, я бежал и чуть позже построил ещё один город в ста километрах к западу. Потом меня снова свергли, потом я плюнул на людей от обиды и снова отправился в вояж, но на этот раз по Европе и Африке. Я хотел собрать данные о количестве неандертальцев по миру, я предполагал, что Африка стала местом их расцвета, но ошибся. Африка стала куда менее приятным местом для жизни, чем раньше, это произошло из-за сильного изменения климата, и сильного потепления на всей планете, и в Африке потеплело в первую очередь. Осадков стало больше, погода теплее, это вызвало сильный рост джунглей.
В ходе моего длительного вояжа по Африке выяснилось, что практически все простые люди там вымерли, и осталось лишь несколько семей в северной Африке, что выжили там чудом. И я думаю, эти семьи долго не проживут, потому что это обычные люди, и даже не мои потомки, без оружия, знаний и средств конкурентной борьбы с иными народами. Но и неандертальцы не достигли расцвета, их численность населения очень сильно сократилась, из-за жары, болезней и каких-то паразитов. Общая численность людей в Африке теперь сильно упала, и большая часть людей и неандертальцев теперь проживала в Европе. В итоге, я пришёл к выводу, что в настоящий момент, 90% населения Земли проживает в северной Африке, Малой Азии, Испании и Европе до Урала. Если кто-то и пошёл дальше на восток, то таких очень немного. При этом 96-99% населения Земли на текущий момент это неандертальцы и лишь 1-4% это люди моего типа. И очевидно, что почти все люди моего типа, или даже вообще все люди моего типа в настоящий момент живут в Европе, Франции, Германии и побережье Чёрного и Адриатического морей.
В итоге я вернулся в Европу, и какое-то время мирно жил там, не тужил, охотился, ел, потом снова охотился, опять ел и спал, спал и ел. Я уже понял, что хотя людей и сравнительно мало, но ситуация стабильна, и они не вымирают успешно удерживая свои ареалы обитания с неандертальцами, просто неандертальцы расплодились везде и их очень много. Также имели место и перекрёстные браки. Я думаю, в тот момент на Земле проживало никак не меньше трёх пяти миллионов неандертальцев, и это был их пик развития. В то время как людей проживало более ста тысяч, и это не так уж мало. Что уж говорить, я успокоился, и понял, что менять мир это не моё, и просто поселился где-то в районе центральной Франции, там было в меру холодно, довольно дичи, безопасно. И я прожил там очень хорошо долгие тысячи лет, впав в безразличие ко всему, построив себе новый домик лучше прежнего и сад. Точнее, я не знаю, сколько я там прожил. Вообще надо сказать, в те смутные времена очень сложно оценить, сколько лет я прожил там или в другом месте. Это связано с тем, что долгие периоды времени сложно подчинить исчислению, особенно если не было зим, как, например, в период моих скитаний по Тихому океану. Поскольку у меня не было календаря как такового, и я особо не считал. Поэтому особо долгие периоды своей жизни, застоя, сложно их оценить, длились ли они 500 лет или 5 тысяч. Эти сверхдолгие периоды моей жизни просто остались в моей памяти как нечто очень долгое, но не поддающееся точному летоисчислению.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
