Так давайте выпьем за то, чтобы в городах России было как можно больше врачей и юристов, рожденных в горах славного Кавказа!
ПРО ЮРИСТОВ
К старому аксакалу пришли двое спорщиков с просьбой рассудить их. Он внимательно выслушал сначала истца. Когда тот кончил говорить, старый кавказец немного подумал и сказал: «Да, ты прав!».
После чего попросил говорить ответчика. Тот стал всячески оправдываться и сваливать вину на другого. Мудрец и его очень внимательно выслушал, а потом сказал: «Ты совершенно прав!».
Тут вмешалась жена мудреца:
«Что же ты, старый глупец, говоришь – как это может быть, чтобы оба спорщика были правы?!», – спросила она так, чтобы те не слышали.
Мудрец глубокомысленно помолчал, немного подумал и сказал:
– Знаешь что, ты тоже права!
Этот тост за тех, кто всегда прав. За юристов!
* * *
Некая грузинская женщина, которую муж нещадно колотил, от горя и досады пошла к писарю в соседний аул, чтобы он составил ей прошение о разводе. С этим прошением она предстала перед великим князем.
Однако он, не получив щедрого подношения от просительницы, решил ей отказать. А на прошении начертал: «Разрешить выйти второй раз замуж невозможно...» и, немного подумав, добавил: «... терпеть старого мужа». А да будет вам известно, что в старинном грузинском письме отсутствовали знаки препинания.
Бедная женщина, получив отказ, уныло побрела восвояси. Но по дороге решила зайти к одному из самых мудрых аксакалов.
Она протянула ему прошение, чтобы он по его образцу написал другое, лучше. Почтенный мудрец посмотрел на бумагу и сказал женщине: «Зачем же писать новое прошение, когда на этом ясно сказано, что великий князь милостиво разрешает тебе выходить второй раз замуж?».
– Зачем ты смеешься над несчастной? – спросила женщина, и мудрец объяснил ей, что надпись князя можно читать двояко.
Обрадованная женщина щедро вознаградила своего спасителя и пошла искать нового мужа.
Я же хочу выпить за умение правильно читать и писать, столь необходимое каждому юристу!
* * *
Давайте выпьем за самых щедрых, за самых красивых, за самых веселых, за самых красноречивых, за самых... Короче, давайте выпьем за нас, выпускников юридического института, пять лет назад приехавших из далекого Баку, осчастлививших своим присутствием всех девушек этого города, обеспечивших до конца жизни всех преподавателей этого института и порадовавших владельцев всех ресторанов и кафе!
За нас, кавказцев, без которых любая наука, в том числе и правоведение, казалась бы скучной и ненужой!
* * *
Мудрого аксакала однажды спросили:
– Кого из своих десятерых сыновей вы больше всего любите?
Он ответил:
– Того, кто держит слово, боится бесчестия и стремится к более высокому положению.
Мой тост за тех, кто верен своему слову, кто боится потерять честь, кто не не стоит на одном месте и постоянно стремится вперед и вперед. За юристов!
* * *
Известный английский дипломат Талейран наверняка своими предками имел кавказцев, иначе ему никогда бы не пришла в голова такая замечательная мысль: «Некоторые высокие должности похожи на крутые скалы: взбираться на них удается только орлам и пресмыкающимся».
Не будем спорить с великим дипломатом, однако заметим, что на каждое правило обязательно есть исключение. И таким исключением является наш глубокоуважаемый прокурор.
Несмотря на свою довольно-таки высокую должность, он никогда и ни перед кем не пресмыкался, и в то же время не отличался орлиной гордостью и презрением к нам, рядовым юристам, откликаясь на самые различные просьбы.
Скорее всего, его можно сравнить с прекрасным джейраном, который своим неутомимым бегом заставляет недоброжелателей опускать руки и прекращать всякие попытки его настигнуть.
Та выпьем за то, чтобы в нашей стане было как можно больше таких прокуроров!
* * *
Да будет вам известно, что мой дед всю жизнь торговал бараниной, и мой отец торговал бараниной, и я, достойный сын своей солнечной Грузии, тоже торгую бараниной. И ничуть не хочу быть ни депутатом, ни банкиром, ни прокурором, ни судьей, и сейчас объясню почему.
Заболел однажды мой дядя Зораб, который вот уже пять лет живет в Москве. И прибегаю я в аэропорт, подхожу к кассе и сую в окошко сто долларов. «Дорогой! – говорю, – дай один билет на Москву». А он мне, представляете, возвращает паспорт вместе с деньгами и говорит: «Билеты проданы».
Я, понятно, не растерялся, и просовываю в окошко еще пятьсот долларов: «Дорогой! Дай билет! Сильно спешу! Дядя Зораб умирает!»
Кассир снимает трубку телефона и говорит: «Девушка, дайте мне областного прокурора!» Вах, я перепугался, думаю куда бежать, а кассир продолжает: «Извините, господин прокурор, но ваша бронь на сегодня отменена. Полетите завтра утром!»
Вот так вот. Выпьем же за тех людей, которые обладают даром убеждения!
* * *
Мудрого и старого правителя одной маленькой восточной страны как-то спросили:
– Как вам удается сохранять мир и спокойствие в своем государстве?
И он ответил:
– Когда я в гневе, то мои люди спокойны. Когда они гневаются, то я спокоен. Иными словами, когда я сержусь, они успокаивают меня, а когда сердятся они, я успокаиваю их.
Наша юридическая контора – это государство в миниатюре. Мой тост за то, чтобы подобным образом сохранялся мир и спокойствие в нашем большом коллективе!
Про экономистов
Казалось бы, о какой экономике, а, тем более, об экономии может идти речь, когда стол ломится от закуски, а вино – белое и красное, полусухое и полусладкое, льется рекой. Кавказцев принято считать не только гостеприимными хозяевами, но и щедрыми, порой расточительными людьми.
Однако это не мешает ходить им с пальцами, унизанными перстнями с драгоценными камнями, шеями, увешанными золотыми цепями, и ездить на шикарных иномарках. Так в чем же секрет их благополучия? В знании важнейших экономических законов, о и многих из них можно узнать из многочисленных кавказских тостов. Например, из следующего.
В Армении принято говорить, что женщина, особенно молодая и красивая, может сделать миллионером своего мужа или любовника только в одном случае – если до знакомства с нею он был миллиардер.
Так давайте же выпьем за женскую бережливость!
* * *
Кабинет директора ереванского банка находился в пятнадцати шагах от деньгохранилища. Однако в случае необходимости он предпочитал посылать за деньгами одного из своих заместителей. Директор дожил до ста лет, а его заместитель умер в тридцать. Мораль: не деньги убивают человека, а беготня за ними.
Так давайте выпьем за мудрых банкиров и за экономику вообще!
* * *
В одном отдаленном ауле разразилась страшная засуха, в результате чего люди, особенно дети и старики, начали умирать от голода и невыносимой жажды.
Отец троих сыновей, истинный кавказец, отличавшийся, однако, необыкновенной суровостью, почувствовал, что недолго ему еще осталась жить на этом свете, призвал своей сыновей к своему смертному одру и сказал:
– Остатки того, что мы еще не проели, я завещаю самому экономному из вас... Как ты думаешь питаться, Серго?
– О, я буду питаться очень рационально, – воскликнул Серго, который был старшим сыном, – и на завтрак, и на обед, и на ужин у меня будет лишь хлеб с колбасными обрезками.
– О, расточитель! – рассвирепел отец. – Ничего тебе не оставлю. Умирай с голоду! ... А ты как поступишь с остатками всего моего имущества, Вано?
Вано, который был средним сыном, решил превзойти своего опростоволосившегося брата и ответил:
– Лакомиться колбасными обрезками я не стану, – воскликнул он, – ведь это же настоящее разорение. Я только буду слегка натирать этими обрезками корку черствого хлеба. Махонького кусочка мне хватит на много-много дней.
– Транжира! – в великом гневе закричал умирающий. – Ты так же глуп, как и твой старший брат. Я лишаю тебя наследства.
И наконец он обратился к младшему своему отпрыску, который был его любимцем:
– Гиви, а как думаешь поступить ты?
– Я буду всегда жевать лишь черствый хлеб, а колбасные обрезки стану обонять и видеть только в прекрасных, удивительных снах и грезах.
– Вот так и надо жить в наше тяжелое время, – похвалил Гиви умирающий отец и, успокоенный, отдал все свое состояние младшему сыну, а Богу – душу.
Мир его праху. Но выпьем мы не за него, а за то, чтобы не было среди нас таких «экономных», как этот суровый кавказец и его достойные сыновья. За разумную экономию!
* * *
Сидят два грузина в ресторане – старый и молодой – и наблюдают за тем, как любовница старого выплясывает под зажигательную музыку. Молодой грузин вздыхает, смотрит с завистью на своего старшего товарища и неожиданного спрашивает:
– Интересно, за что женщины любили мужчин раньше?
