Проблема заключалась в том, что ему никогда не приходилось применять эти методы к сочленителям, уже не говоря о сочленителях с заложником в животе.
– Скади не позволит, – мягко сказал Клавэйн, а затем тронул Хоури за руку. – Прежде чем успеем прикоснуться к ней, она убьет Ауру. Пусть будет так, как она хочет. Не бойся.
– Нет, Клавэйн, – прошептала Хоури.
– Я прилетел сюда освободить Ауру, – продолжал он. – И я должен решить эту задачу.
– Я не хочу, чтобы ты умер.
Скорпион заметил, что в уголках глаз Клавэйна собрались веселые морщинки.
– Да я в этом и не сомневаюсь. Сказать по правде, мне тоже умирать неохота. И мало приятного, когда срок твоей жизни определяют за тебя. Но Скади уже приняла решение, и чему быть, того не миновать.
– Предлагаю взяться за дело, – вмешалась в разговор Скади.
– Подожди, – попросил Скорпион. Фраза, которую он выстраивал в голове, усиливала ощущение нереальности происходящего. – Если мы отдадим Клавэйна и ты убьешь его, что помешает тебе нарушить обещание?
– Она и об этом подумала, – сказал Клавэйн.
– Конечно я обо всем подумала. А кроме того, я подумала и о противоположном: что помешает вам не отдать Клавэйна, если я сначала отдам Ауру? Взаимное доверие – недостаточная гарантия выполнения условий сделки. Поэтому я готова предложить решение, которое обе стороны наверняка найдут полностью приемлемым.
– Скажи им, – попросил Клавэйн.
Скади указала на Жакоте:
– Ты, охранник, сделаешь кесарево сечение. – Она перевела взгляд на Скорпиона. – А ты, свинья, станешь палачом Клавэйна. Я буду руководить обеими процедурами. Они пойдут параллельно, шаг за шагом, надрез за надрезом. И закончатся одновременно.
– Нет… – в ужасе выдохнул Скорпион, когда услышанное достигло его сознания.
– Похоже, вы все еще сомневаетесь в серьезности моих намерений, – проговорила Скади. – Может, мне убить Ауру прямо сейчас, и дело с концом?
– Нет! – отрезал Клавэйн.
Потом он повернулся к спутникам:
– Скорп, придется на это пойти. Ты уже тысячу раз доказал, что у тебя крепкие нервы. Сделай, дружище.
– Не могу.
– Никто и никогда не просил тебя о таком, я понимаю. Но теперь прошу я. Надо, Скорп.
– Я не могу, – только и сумел выдавить свинья.
– Надо.
– Нет! Ему – не надо. Это сделаю я.
Все, включая Скади, повернулись на голос. В проеме стоял Васко Малинин, с пистолетом в руке, совершенно спокойный и решительный.
– Я готов, – повторил он.
Очевидно, он стоял там уже давно, не выдавая своего присутствия.
– Тебе приказали ждать снаружи! – рявкнул Скорпион.
– Кровь отдал другой приказ.
– Кровь? – переспросил Скорпион.
– Мы с Эртон услышали стрельбу. Звуки доносились из корабля. Я доложил Крови, и он разрешил выяснить, в чем дело.
– И ты оставил Эртон снаружи одну?
– Ненадолго, сэр. Кровь выслал шаттл, он будет здесь через час.
– Мы договаривались о другом, – произнес Скорпион.
– Прошу прощения, сэр, но Кровь решил так: раз началась стрельба, надо действовать по обстановке.
– С этим не поспоришь, – сказал Клавэйн.
Скорпион кивнул, шатаясь под тяжестью навалившегося ужаса. Но он не мог переложить такое бремя на плечи Васко, и было не важно, сколь горячо тот желает разделить ответственность.
– Ты все сказал? – спросил он.
– Море выглядит странно, сэр. Вода позеленела, вокруг айсберга до самого горизонта появились скопления биомассы.
– Жонглеры встревожены, – проговорил Клавэйн. – Кровь уже сообщил нам о повышении активности океана.
– Также поступили доклады свидетелей о вхождении в атмосферу различных небесных тел.
– Битва приближается, – заключил Клавэйн, словно давно предвидел это. – Что ж, Скади, думаю, тянуть дальше действительно не к чему.
– Твоими устами глаголет сама мудрость, – отозвалась она.
– Обрисуй, как все пройдет. Наверное, в первую очередь нужно снять с тебя броню?
– С этим я справлюсь сама, – ответила сочленитель. – А вы тем временем приготовьте инкубатор.
Скорпион махнул рукой в сторону Васко:
– Бегом к лодкам. Доложи Крови, что у нас идут сложные переговоры, и тащи сюда инкубатор.
– Будет исполнено, сэр. Послушайте, я знаю, каково вам… – Васко не смог закончить фразу. – Я к тому, что могу сделать это вместо вас.
– Знаю, – ответил Скорпион, – но мы с Клавэйном друзья. Выходит так, что его смерть должна остаться на моей совести.
– Скорп, за свою совесть можешь быть спокоен, – ответил Клавэйн.
Нет, подумал Скорпион. Не о совести тут речь. И не о том, что в обмен на жизнь ребенка, которого он не знает и до которого ему нет дела, придется истязать лучшего друга – своего единственного друга-человека, – медленно умерщвляя его. Но что, если и правда нет выбора? Что, если Клавэйн хочет от него именно этого?
Но от таких доводов не легче сейчас и не будет легче потом, когда придется с этим жить. Ведь Скорпион знал: то, что произойдет в следующие полчаса – а он был уверен, процедура больше не займет, – запечатлеется в памяти так же четко, как шрам на плече, оставленный его собственной рукой, когда он срезал изумрудную татуировку, это клеймо человеческого рабства.
А может, Клавэйну не придется страдать. Ведь сумел же он подавить боль, когда отрезали руку. Наверное, сумеет установить еще более мощную нейронную блокировку, и любые муки ему будут нипочем.
Но ведь Скади, конечно же, знает об этом.
– Ступай, – приказал свинья Васко. – И не спеши возвращаться.
– Я вернусь, сэр.
Васко помедлил у переборки, во все глаза глядя на рубку, словно пытаясь закрепить в памяти ее и собравшихся в ней. Скорпион понял, о чем парень думает.
Когда он вернется, Клавэйна уже не будет в живых.
– Сынок, – сказал Малинину старик, – делай то, что тебе говорят. Со мной все будет в порядке. Спасибо за заботу.
– Все-таки хочется чем-нибудь помочь, сэр.
– Спасибо, не нужно. Поможешь в другой раз. Прими это как очередной жизненный урок: иногда просто невозможно сделать то, что кажется правильным. Надо просто отойди и подождать, пока не настанет твой день. А мне придется проглотить горькую пилюлю, но рано или поздно это будет с каждым из нас.
– Понимаю, сэр.
– Мы с тобой знакомы недолго, но я уже понял, кто ты по натуре и какие у тебя способноcти. Ты хороший человек, Васко. Такие нужны колонии. Помни об этом и защищай ее интересы.
– Сэр, – кивнул Васко.
– Когда все закончится, у нас будет Аура. Но прежде всего она дочь своей матери. Помни об этом и напоминай другим.
– Я буду помнить, сэр.
– Аура наше общее достояние, Васко. Она очень слабая и хрупкая. Пока девочка растет, нужно, чтобы кто-то защищал ее. Поручаю это тебе и твоему поколению. Берегите ее, ведь в этом мире она, может быть, последнее, что еще имеет значение.
– Я позабочусь о ней, сэр. – Васко взглянул на Хоури, словно просил у нее разрешения. – Мы все о ней позаботимся. Я обещаю.
– Похоже, ты говоришь серьезно.
– Я постараюсь все сделать как надо, сэр.
Старик медленно кивнул; было видно, как он устал: взгляд устремлен вдаль, в пропасть, чью глубину может постигнуть только он.
– Бо́льшую часть жизни я именно этим и занимался. И обычно у меня все получалось. А теперь иди и передай мои наилучшие пожелания Крови.
Васко переступил с ноги на ногу, словно хотел сказать что-то еще. Но что именно, так никто и не узнал. Он повернулся и вышел.
– Зачем ты отправил его? – спросил Скорпион, выждав несколько секунд.
– Не нужно ему ничего видеть…
– Я сделаю все быстро, если она позволит, – проговорил Скорпион. – Лишь бы Жакоте сработал без задержек. Тебя устраивает это, Скади?
– Ты будешь действовать так, как я скажу, ни быстрее, ни медленнее.
– Все и так плохо, не нужно лишнего, – попросил Скорпион.
– Он не будет страдать? – спросила Хоури. – Он сможет блокировать боль?
– Я подумала об этом, – поспешила ответить Скади с радостью рептилии, которая наслаждается собственной злобой. – Клавэйн, объясни своим друзьям, как мы собираемся все устроить.
– Выбора нет?
– Если ты хочешь выполнить свою задачу.
Клавэйн потер лоб, белесый от изморози, брови, словно изваянные из тонкого льда:
– С той самой минуты, как я вошел в рубку, Скади пытается пробиться сквозь мои нейронные заслоны. Она запустила штурмовые алгоритмы, и те атаковали мои стандартные системы безопасности и блокировки, защищающие глубинные структуры управления. Уж поверь мне на слово, в этом она большой мастер. Единственное, что мешает ей прорваться внутрь, – это мои древние имплантаты. Это как взламывать арифмометр. Ее методы слишком совершенны для таких схваток.
– И что это означает? – Хоури прищурилась, словно пропустила что-то очевидное.
– Если она преодолеет защиту, – объяснил Клавэйн, – то сможет пресечь любую мою попытку заблокировать боль. Поочередно откроет все шлюзы и позволит боли затопить меня с головой.
