Да и вообще…
Вряд ли Котовскому нравятся истерички.
Я попыталась напомнить себе, что мне и Котовский-то должен быть по барабану, но тут же разум подсказал, что тогда и увиденная картина смущать не должна. Мне следует в таком случае спокойно пожать плечами и закрыть дверь за собой, выходя из комнаты. А если в глубине души моментально просыпается желание удушить виновницу торжества, то… Нет уж, так просто я не сдамся.
Даня не раз прямо говорил, что любую выдумку можно превратить в реальность. И хотя так легко решиться на это я не могла, никому своими грязными лапами в нашу историю влезть всё равно не позволю!
Тем не менее, Котовскому все равно не по душе истерички. Так что я заставила себя спокойно зайти в комнату и громко хлопнуть дверью.
- Даня, - проворковала Виталина. – Иди ко мне…
Надо же. Даже не различает шаги девушки и мужчины? Какая поразительная внимательность!
Витася разлеглась на нашей с Даниилом расстеленной кровати, вся такая донельзя соблазнительная, что меня едва не стошнило. Чёрное кружевное белье имело что-то общее с тем самым комплектом, который скорее себе, а не мне подарил Котовский, и выглядело, признаться, очень развратно.
Что такой наряд забыл в гардеробе почтенной матери семейства, я у себя не спрашивала. А вот что почтенная мать семейства забыла в кровати моего жениха!
Ладно. Не моего жениха.
Шефа, невестой которого я притворюсь.
Но какая разница! Она-то не знает о подмене!
Глаза Виталина завязала галстуком, тем самым единственным, который Котовский какого-то черта прихватил с собой, а потом ещё долго смотрел на него, рассказывая мне о том, как ненавидит все эти удавки. Волосы её разметались по подушкам, сама женщина разве что руки свои к изголовью кровати не примотала. На ногах красовались туфли на огромной шпильке, как раз такие, в которых ходят всевозможные дамочки не очень тяжелого поведения.
Как мило.
- И как мне это понимать? – ледяным голосом произнесла я.
Виталина вздрогнула и быстро стянула галстук с глаз. Теперь он соскользнул ей на шею, и меня так и подмывало затянуть узел потуже, но нарушать закон ради такой вот, как Витася – гиблое дело. Её можно "убить" и словом, если очень постараться.
- О, Оля, - Виталина притворилась смущенной, хотя ужимкам её я не верила совершенно. – Как нехорошо вышло… Кто бы мог подумать… Даня сказал мне, что ты уже перебралась в другую комнату, и потому… Прости, дорогая, - она улыбнулась. – Мы так утонули в нашей страсти…
- Даня узнал о том, что Дана расселила нас по разным комнатам, ровно три минуты назад, - мрачно отметила я. – За это время он никаким образом не мог слетать к тебе, предложить надеть вот это развратное нечто, завязать себе глаза галстуком и залезть в нашу с ним кровать вот в этих козлиных копытах, - я кивнула на туфли. – Что-то в твоей логике не сходится.
- Он, вероятно, не хотел тебя расстраивать, - улыбнулась Витася. – Но… Прости нас, Оля. Чувства взрослых людей бывает не унять, как бы они ни пытались…
Я смерила её взглядом, должно быть, очень красноречивым, потому что Витася даже немного замялась, но свою актерскую игру, тем не менее, не прекратила. Я ни на секунду не поверила в то, что она в самом деле пришла к Даниилу, но, вероятно, была не слишком убедительна – Виталина все ещё полагала, что сумеет выйти из этой стычки победительницей.
- Если б Даниил не умел унимать свои чувства, - протянула я, - боюсь, исход был бы для тебя совершенно другим.
- И каким же? – она села на край кровати и скрестила руки на груди.
Очень удачно.
- Каким? – изогнула брови я, пытаясь вести себя как можно более уверенно. – Ну, например… - я подалась вперед и вдруг схватила Виталину за галстук, рывком подтягивая её поближе к себе, и посмотрела прямо в глаза. – Например вот что. Ты бы вылетела из этого дома, не успев даже в него зайти. Потому что Даниил мне рассказывал о том, что в детстве терпеть тебя не мог, и в юности никакой большой любви между вами не было. А сейчас ты его раздражаешь, но остаешься в этом доме только потому, что Даня любит детей и не хочет портить праздник твоему Алешке. И как женщина ты ему совершенно не нравишься. К тому же, Даня не такой придурок, чтобы укладывать тебя в нашу с ним постель. Если б ему так хотелось, отвез уже бы в какой-нибудь отель… Но, видать, не хочется. Так что сейчас ты наденешь халат, или в чём ты сюда пришла, и пойдешь вон из нашей комнаты. И больше никогда не переступишь этот порог. Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно? – с угрозой поинтересовалась я. – Если нет, то я могу позвать, например, Даню. И Елену Владимировну. И мы пообщаемся насчет правдивости твоих заявлений.
- Да что ты…
- Что я о себе возомнила? Что я себе позволяю? – мрачно полюбопытствовала я, примерно представляя себе, что за мысли нынче крутились в голове Виталины. – Я представила себя невестой Даниила и позволяю выставить нагло клеящуюся к нему женщину из своей спальни, вот и всё, - я выпрямилась и скрестила руки на груди. – Вон пошла.
Витася, все ещё задыхаясь от возмущения, попыталась заявить мне что-то, но все её голословные восклицания разбились о моё мрачное выражение лица и ледяное спокойствие.
