– И то верно, – разом посерьезнев, Мануэль развернулся к монаху. – Святой брат, прошу вас о милости.
– Я приму вашу исповедь, тан ги Сикейрос, – сказал брат Агероко. – Тан Раскона…
– А я позабочусь, чтобы вас не беспокоили, – пообещал маленький тан. – Хотя не думаю, что мое вмешательство потребуется. Нашим новым гостям нужно еще минимум полчаса, чтобы подняться наверх. Возможно, даже тана Интеко успеет… – он оборвал фразу, увидев, как женщина отрицательно качает головой.
– В темный лед или к Отцу-Солнце – я пройду свой путь сама! – спокойно заявила она. – Ты ведь тоже не хочешь каяться, а, кр-расавчик?
– Не хочу, – подтвердил Раскона. – Однако у меня есть уважительная причина.
– Это какая же?
– Я сегодня не собираюсь умирать.
– Ну-ну. А ликтские ядра об этом знают?
– Понятия не имею, – безмятежно произнес маленький тан. – Но непременно скажу им при случае.
– Ну-ну, – повторила Интеко. – Я на это посмотрю.
Оценка Диего была точной – гости, вызвавшие у коменданта неприязнь едва ли не большую, чем приближающаяся эскадра противника, и в самом деле появились у стен форта через полчаса. Возглавлял их короткую процессию сам губернатор Сан-Фокси – благородный тан Франсиско ги Арана-и-Артоха, невысокий толстенький чиновник, главным достоинством которого было дальнее родство с герцогом Фарнейским. По всей видимости, путь к подъемнику и особенно само вознесение наверх тяжело далось его превосходительству – губернатор пыхтел, словно кит, поминутно утирал со лба пот и удерживался на ногах лишь благодаря почтительной поддержке – под локоть – своего секретаря, имя и фамилию которого Диего никак не мог запомнить. Еще в первую встречу он – мысленно, разумеется, – обозвал этого высокого, худого и белобрысого юнца мачтой-альбиносом и теперь его память отказывалась сменить столь подходящий ярлык. Особенно после некоторых рассказов дядюшки Хо, позволивших Раскона сделать вывод: тан секретарь – начинающий и весьма успешно начинающий мерзавец.
Вторым в губернаторскую свиту вошел святой брат Бартоломео, третьим же стал тан Ирио ги Салазар, капитан стоящего в бухте «золотого» галеона. Хотя из всех четверых он выглядел наименее усталым, но при этом казалось, что благородного тана мучают – и весьма серьезно – то ли желудочные колики, то ли мелкие бесы. Тан Ирио то краснел под стать мундиру, то бледнел, то начинал хмуриться – а уже в следующий миг кривился в улыбке. Глаза же у него при этом бегали так, что на ярмарке первый же встречный стражник наверняка потащил бы тана Ирио в «холодную», приняв за вырядившегося не по уму мелкого мошенника.
– Что здесь происходит? – визгливым фальцетом осведомился ги Арана.
По идее, отвечать на вопрос губернатора должен был ги Сикейрос, однако после исповеди тан комендант не вернулся обратно вместе с монахом, а наоборот, отошел еще дальше.
– Брат Агероко, – тихо шепнул маленький тан, – поздоровайтесь с ними.
Монах удивленно покосился на Диего.
– Давайте же.
– Доброго дня, тан ги Арана, – послушно начал Агероко, – брат Бартоломео, тан Нордсвинд.
– Ах, вот как зовут секретаря, обрадовано подумал Диего, – тан ги Салазар.
– Э-э… что? – растерянно выдохнул губернатор.
– Святой брат подал нам отличный пример, – улыбаясь, произнес Диего. – Благородные таны в любых обстоятельствах должны вести себя подобающе, не так ли?
– Э-э… ну…
Секретарь, наклонившись к уху губернатора, принялся что-то длинно разъяснять, пока раздраженный ги Арана не отмахнулся от него свободной рукой.
– Доброго дня, тан Раскона, – буркнул он. – Брат Агероко…
– Вы, кажется, не узнали моего абордаж-мастера, – выждав полминуты, вкрадчиво сказал маленький тан. – Должно быть, вас ввел в заблуждение новый мундир таны.
– Диего, ты чего несешь? – быстро шепнула Интеко. – Это же старый мундир!
– Знаю, – в тон ей отозвался Раскона. – Но подшитый Марко, а не тобой и выглаженный как следует, он выглядит почти как новый. И очень идет… к твоим глазам.
– Воротник я все равно сорву, – пообещала женщина. – Это клятое золотое шитье даже сквозь платок искололо мне всю шею и скулы.
– Тебе просто надо привыкнуть…
– Ой, чья бы рыба рот разевала!
На последний выпад у Диего не нашлось достойного контраргумента. Полагающийся ему мундир капитан-командира он после первой – и единственной – примерки велел спрятать на дно сундука. Однако, говоря, что Интеко мундир идет, маленький тан был совершенно искренен – по крайней мере, это был заметный прогресс по сравнению с ее любимыми дорожными костюмами… всеми двумя.
Диего вздохнул и вновь обратил внимание на губернатора.
Тан ги Арана очень правдоподобно изображал танец раздраженного кабана – с фырканьем, злобным похрюкиванием, рытьем земли копытом и гневным шевелением пятачком. В итоге роль гонга в грозу[35] сыграл Нордсвинд, на свою беду решивший подсказать тану Франсиско требуемую фамилию. Ответный рык: «Да знаю я!» заставил секретаря в ужасе отшатнуться от губернатора. При этом он, как и следовало ждать, выпустил начальственный локоток, из-за чего лишившийся поддержки ги Арана едва не полетел кувырком. К счастью, стоявший позади него тан Ирио сумел выдержать удар губернаторской тушки.
– Д-доброго д-дня, тана ги Торра.
– Доброго дня, тан губернатор, – поклон бывшей танцовщицы по изяществу исполнения не оставлял лазейки даже самому пристрастному критику. – Я чрезвычайно удивлена, ой, простите, то есть рада увидеть вас здесь. Вы, конечно, прибыли, чтобы лично дать отпор коварному врагу?
– Что?!
– Мы прибыли, – выдвигаясь из-за губернатора, проскрипел брат Бартоломео, – дабы выяснить, что послужило причиной для объявления тревоги.
– О, нет ничего проще, – Интеко широко взмахнула шляпой, – Вот!
– Сейчас не время для шуток… тана!
Бартоломео гневно взглянул на стоящего в трех шагах Агероко, но клирик «Мстителя» ограничился тем, что воздел руки к солнцу.
– Какие шутки, святой брат, о чем вы? – удивился Раскона. – Возможно, ка-лейтенант ги Торра не была совсем уж конкретна в своем указании, но вообще-то ликтская эскадра – достаточно заметный… э-э, предмет.
– Что-о-о?!
Диего ужасно захотелось осведомиться, помнит ли ги Арана еще какие-нибудь слова.
– Насколько вижу я, – пришел на подмогу губернатору брат Бартоломео, – корабли перед нами вообще не подняли флагов?
– Одна из любимых шуток ликтов, – устало сказал Диего. – Их одиночные корабли любят прикрыться чужим стягом, но с эскадрой подобный фокус проделать сложнее, поэтому они просто не подняли ничего… пока. Но вы не волнуйтесь, святой брат, они поднимут его непосредственно перед залпом. Букву Кодекса они соблюдают строго.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
