о ней... Когда Эми стало шатать после того, как она закончила со студентами и высвобождением их внутренней Тьмы, я не на шутку взволновался. Даже особо не помнил, как перенëс магией тела в спальни. В голове билась только одна мысль: побыстрее, пока Эми не упала. Она настолько выдохлась, что особо не возмущалась, когда подхватил её на руки и понëс в кабинет. Обнимая её на диване я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Не потому, что выдалась возможность побыть вместе наедине, нет, это тоже, но в первую очередь потому что, чувствовал, что с ней всë в порядке, просто сильно израсходовала магию. И даже в таком состоянии Эми умудрилась остаться собой: пока не выяснила, что происходило в её отсутствие – не угомонилась. Но как же было тревожно слушать о визите домой. Вроде обошлось. Я порывался сам рассказать о себе, но понял, что не готов терять Эми. Не сейчас. Как показывает жизнь, рано или поздно правда всë равно вскроется. Но чем позже, тем лучше, и не важно, что потом будет гораздо тяжелее, больнее и труднее, чем сейчас.Что ж, пора, наконец-то, признаться самому себе: Глен, ты влюбился! Причём серьёзно, со всеми вытекающими...***В ректорской, как всегда была только секретарь. Привычно поздоровавшись, я забрал письма собрался идти к себе, как Айлин внезапно встрепенулась и зашуршала страницами ежедневника.– Ректор Рихтер, Вас вчера спрашивала госпожа Мирхон. Проректор Шер передал Ваше устное распоряжение о том, чтобы все вопросы и цели визита были изложены в письменном виде, поэтому я попросила оформить всë, как полагается, но она отказалась. Сказала, что сегодня снова зайдёт.– Спасибо, Айлин.Интересно, что понадобилось бывшей кастелянше так скоро после увольнения? Отсрочка? Сумма, просчитанная Ростроком получилась внушительной. Если студенты других факультетов недополучали в среднем по одному комплекту за год, то Тёмному факультету выдавался лишь один на год. Но больше всего госпожа Мирхон поимела с подложных списаний постельного белья и прочего.В целом, размеры украденных у Академии денег персоналом поражал. И ведь даже нигде ни у кого ничего не ëкнуло, когда воровали у студентов.Я кинул письма на стол и подошёл к окну. Окна башни Тëмного факультета безмолвствовали. Успокоив себя, что её обитатели спят, набираясь сил, занялся разбором корреспонденции. К счастью, ничего особенного не произошло. Так, обычная деловая переписка с Советом.В дверь постучали.– Да!В приоткрывшуюся щель просунулась голова Олли, а затем и он сам весь.– О, работает!– Вообще-то я тебя добавил в исключения.В ответ он скорчил такую мину, что впору непослушных детей пугать.– Вот и кто ты после этого? Значит, я полчаса примерялся к этой демоновой ручке, чтобы не шарахнуло, как в прошлый раз, когда явился без вызова... И всë зря?!– Слушай, а мне понравилось. Сразу ясно, что интеллигентный воспитанный человек пришёл по делу. Пожалуй, удалю тебя из исключений...– Только попробуй! – прошипел Олли, сверкнув молниями в глазах. – Могу я хоть где-то почувствовать себя свободным, а не в доме своих родителей, где всë по линеечке и ранжиру?!Я отложил в сторону очередное письмо и внимательно посмотрел на друга:– Что, опять баронесса Шер написала?– Угу. Матушка, как всегда в своём репертуаре. Снова слëзно умоляла остепениться. Конечно, вот так всë сразу брошу и как давай жениться!– Друг мой, а что именно ты вот бросить не можешь?– Как что?! Жен... Желание остаться свободным до тех пор, пока сам не захочу распорядиться своей личной жизнью! Если она в ближайшее время снова заведёт об этом разговор, я точно взорвусь!У Олли и впрямь начали разряды проскакивать в волосах. По всей видимости тон письма баронессы был весьма резок и категоричен.– Зная, как ты деликатно умеешь отвечать на письма, не связанные с назначением свиданий, думаю, в ближайшие полгода данная тема не всплывëт.– Я тоже на это надеюсь, – буркнул Олли, наливая себе воды в стакан. – Кстати, а тебя где всю ночь носило? Заходил к тебе вечером, но не застал.– Я в башне заночевал.– Да что ты?! И как? – молнии в глазах тут же сменились огоньками любопытства.– Помог "дораскрыть" оставшихся студентов, потом перенес их в спальни.– Ну и?!– А потом наблюдали за их состоянием.– И всë? –в голосе Олли проскользнули нотки разочарования.Я развёл руками.– До чего же ты скучный... Я разочарован. ТАКАЯ девушка рядом, а он... Тьфу!– "ТАКАЯ" девушка вчера сама в конце дня была похожа на смерть. Полностью исчерпала себя. Большое чудо, что в обморок не упала, а всего лишь уснула.Олли покачал головой:– Чокнутые трудоголики. Вы оба. Один всю жизнь долг и службу ставит превыше всего, вторая – пока до сути не докопается – не успокоится. Ты хоть ситуацией-то воспользовался? И не надо меня взглядом, полным негодования, прожигать. Я всего лишь имел ввиду поддержку, соучастие... Хотя о чëм это я... С тебя, деревянного, станется оставаться максимально корректным и тактичным, когда стоит проявить напор...Я решил промолчать. Не в моих правилах хвастаться подробностями личной жизни. Тем более, что неизвестно, как всë сложится. И сложится ли?– Кстати, слышал новость? Повара полностью рассчитались с Академией. Казначей был вне себя от радости, когда увидел после обеда пополнение счëта на кругленькую сумму.– Нет. Как-то не до сплетен было. Айлин сказала, что бывшая кастелянша вчера приходила. Может быть ты в курсе, что ей понадобилось?– Не знаю. Но это пока. Если она хоть с кем-то говорила кроме твоей секретарши, выспросить подробности не составит труда.– Буду весьма признателен.– В таком случае, я пойду.Но у Олли ничего не вышло: его намерения прервал стук. Распахнув дверь, он отошёл в сторону, пропуская госпожу Мирхон. Женщина была бледна и явно нервничала.– Добрый день, ректор Рихтер, проректор Шер.Олли подал вопрошающий знак глазами, остаться ему или уйти.– Можете быть свободны, Оллерстен.– Нет-нет, – сразу забеспокоилась бывшая кастелянша. – Если можно, я бы попросила проректора Шера остаться.Сложно отказать женщине в просьбе, особенно, если учесть её странное поведение. Олли закрыл дверь, а затем, дойдя до моего стола, встал по правую руку.– Я хотела бы погасить все свои обязательства перед Академией.От удивления мы с Олли переглянулись. Ведь всего ничего прошло с момента увольнения кастелянши.– Прочтите, госпожа Мирхон, а почему Вы пришли именно ко мне? Вам следовало бы обратиться по этому вопросу к казначею Академии.– Его не оказалось на месте. Но получается даже лучше: ни у кого не возникнет сомнений насчёт того, что я принесла деньги. Прорептор Шер тому свидетель.С этими словами женщина сняла с плеча холщовую
