соразмерять и рассчитывать свои действия с их возможными негативными последствиями, императрица вовремя поняла, что отстранить от Академии ученого, признанного авторитета среди академиков зарубежных государств, значило бы для нее скомпрометировать себя перед лицом мировой и русской общественности и известных просветителей Франции, Германии и Швейцарии, с мнением которых она так всегда считалась и даже периодически советовалась с ними.
Поэтому Екатерина II своевременно опомнилась и 13 мая 1763 года, после своего опрометчивого решения, делает срочный запрос: «Если Указ о Ломоносова отставке еще не послан из Сената, то сейчас его ко мне обратно прислать», а затем, выдержав в приличествующую случаю временную паузу, императрица в конце того же года жалует Ломоносову чин статского советника с годовым окладом в 1875 рублей. Спустя шесть месяцев она предпринимает следующий примиренческий дипломатический шаг – 7 июня 1764 года императрица в окружении фаворитов и придворных сама приезжает к Ломоносову домой на набережную Мойки. «Санкт-Петербургские ведомости» с широким размахом описали визит Екатерины II в дом ученого на Мойке: «Императрица с двором изволила осмотреть производимые ученым работы мозаичного художества для монумента вечнославныя памяти Петра I». Умудренный Ломоносов не обольщался видимыми знаками внимания со стороны Екатерины II, тем более что в Академии с ее приходом к власти подняли головы и весьма оживились его заклятые враги, а прежние покровители ученого постепенно, один за другим оттирались в сторону новыми фаворитами царицы. Он продолжал работать и публиковать результаты своих ученых деяний, способствующих славе отечественной науки.
Подытожив свой научный путь, Михаил Васильевич писал 30 января 1761 года в письме своему доброму приятелю Теплову, считая, что природа дала ему «терпение и благородную упрямость и смелость к преодолению всех препятствий к распространению наук в Отечестве…».
Весной 1765 года Ломоносов тяжело заболел. Понимая безысходность своего положения, академик мужественно встретил последний день своей жизни, сумев оставить письмо близким и своим верным друзьям: «Я не тужу о смерти, пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети Отечества пожалеют. Жалею только том, что не мог я свершить всего того, что предпринял я для пользы Отечества, для приращения наук и для славы Академии, и теперь, при конце жизни моей должен видеть, что все мои полезные намерения исчезнут вместе со мной…». Гений русской науки скончался 4 апреля 1765 года в пятом часу дня.
Не все знали, что Михаил Васильевич являлся не только разносторонне талантливым ученым с мировым признанием, но и изобретателем, мастером на все руки. Но лишь узкий круг друзей и коллег знал его как заядлого коллекционера и собирателя редких книг. Его домашняя библиотека в доме на правом берегу реки Мойки считалась одной из лучших и ценных в Санкт-Петербурге. В ней хранились уникальные экземпляры старинных книг, напечатанных в разных странах, древних художественных альбомов, старинных гравюр и офортов. Знавшие о его страстной любви к собирательству книг высоко ценили его домашнюю библиотеку и даже завидовали ее владельцу.
В связи с этим уместно упомянуть, что через несколько дней после смерти М. В. Ломоносова представители Академии наук отправились на Мойку к его наследникам, чтобы забрать для академического архива его научные бумаги и, конечно, библиотеку академика. Однако, к их огромному удивлению, растерянные близкие покойного с извинениями рассказали представителям Академии, что все рабочие помещения Михаила Васильевича и его комнату с библиотекой опечатали по высочайшему распоряжению. К этому краткому сообщению тогда более не было добавлено ни одного слова. Таинственное исчезновение библиотеки и архива академика М. В. Ломоносова оставалось многие годы тайной за семью печатями. Лишь в советское время завеса таинственности стала постепенно приоткрываться. В результате научного поиска исследователя Елены Сергеевны Кулябко оказалось, что наследники Ломоносова по личному указанию Екатерины II вынуждены были продать библиотеку русского ученого фавориту императрицы и одному из главных участников дворцового переворота 1762 года графу Григорию Григорьевичу Орлову, после которого ее владельцем становится великий князь Константин Павлович. Книжные раритеты Ломоносова позже унаследовал его внебрачный сын – флигель-адъютант П. К. Александров, которого больше интересовали военные дела, а не книги. В 1832 году часть книг из коллекции М. В. Ломоносова (юридическая литература и раритеты по истории Прибалтики) он презентует Дерптскому университету (ныне – Эстония, город Нарва), а остальные книги дарит Александровскому университету Финляндии. После подобного открытия Е. С. Кулябко в Хельсинки в научную командировку отправили опытного сотрудника Архива Академии наук СССР Юлию Платоновну Тимохину, которая взяла с собой книгу сотрудника Института русской литературы (Пушкинского дома) доктора филологических наук Г. Н. Моисеевой «Ломоносов и древнерусская литература», послужившую тогда советскому архивисту своеобразным справочным пособием.
Суть дела заключалась в том, что профессор Г. Н. Моисеева, работая в архивах Ленинграда, Москвы и Киева, длительное время специально находила издания и рукописи, на которых сохранились своеобразные для Ломоносова отметки (маргиналии). В обширном «Приложении» к своей книге ленинградский ученый дала список многочисленных фотокопий с типичными ломоносовскими пометами на книгах. Поэтому Ю. П. Тимохина пользовалась в Хельсинки этими фотокопиями как справочным пособием и довольно легко идентифицировала хранящиеся в библиотеке финского университета фолианты книг из библиотеки ученого. В этой заграничной научной командировке в Хельсинки архивист Ю. П. Тимохина сумела обнаружить в финском Александровском университете 57 экземпляров книг из персонального собрания М. В. Ломоносова. 28 июня 1977 года президент Академии наук Анатолий Петрович Александров и ректор Хельсинкского университета профессор Эрнст Пальмен завизировали своими подписями исторический акт передачи финским университетом в дар советской Академии наук комплекта старинных книг из библиотеки М. В. Ломоносова. В своем выступлении на церемонии передачи раритетных фолиантов в Ленинград Эрнст Пальмен демонстративно акцентировал, что «подобный шаг предпринят как свидетельство высокого уважения к русской и советской науке, как вклад в научное и культурное содружество СССР и Финляндии».
После смерти М. В. Ломоносова в 1765 году участок, дом и хозяйственные строения на правом берегу реки Мойки переходят по наследству его единственной дочери – Елене Михайловне, вышедшей замуж за переводчика, а позже – личного библиотекаря Екатерины II Алексея Алексеевича Константинова. Следует упомянуть, что при своей жизни М. В. Ломоносов неоднократно отказывал в благословлении молодых людей, и потенциальный жених – выпускник столичного Университета и сын протопопа несколько раз уходил из дома на Мойке, получив очередной решительный отказ несговорчивого отца своей любимой. Свадьба молодых людей состоялась уже после кончины ученого. Брак оказался счастливым, и в доме на Мойке вскоре зазвенели голоса и смех внуков М. В. Ломоносова. У четы Константиновых родились три красавицы дочери и сын.
После смерти в 1808 году мужа (Алексея
