обидно, он погибнет со своими торпедами, которые, однако, потонут не
сразу.
Увы, они должны потонуть, так как мы их не можем взять с собою, и они не
должны плавать на поверхности, чтобы не попасть в руки русских.
Весь этот ужас скрашивается только благодаря мужеству, проявляемому
офицерами и командами.
Но не время для размышлений! Всем довольно работы: и миноносцам,
которые тонут, и тем, которые спасают. Мне самому то и дело приходится
отдавать приказание за приказанием и по возможности вести миноносцы
так, чтобы и остальные не наткнулись на мины. Курс держим на юг, так как
мне он кажется самым безопасным. Вероятно, заграждения расположены
именно по этому направлению, а следовательно, мы будем идти
параллельно ему.
Разумеется, те, которые подходят к борту подорвавшегося миноносца, сами
подвергаются огромной опасности, но другого выхода нет. Если бы еще
точно было известно расположение заграждения, тогда все миноносцы
остались бы за ним, а спасение велось при помощи шлюпок. Но раз вокруг
мины, то для меня как начальника может быть только 2 решения: или
предоставить подорвавшийся миноносец его собственной участи и с
другими стремиться полным ходом выйти с минного поля, или посылать
миноносец к борту пострадавшего снять экипаж, находясь поблизости,
наготове помочь и второму, если он попадет на мину. Первое решение мне,
как германскому офицеру, не могли прийти даже на ум. Таким образом,
оставалось только последнее.
Спасение шлюпками тянется слишком долго. Уже более часа S-59
перевозит ими команду S-58. Он не может подойти к самому борту, ибо на
поверхности рядом с ним видны мины. Все это время остальные миноносцы
держатся тут же, на минном поле.
Наконец S-59 готов и идет за остальными миноносцами. Но не успевает он
пройти и тысячи метров, как его постигает та же судьба. Сквозь темноту
ночи опять сверкает зловещее "ММ".
Теперь уже я сам иду к борту S-59. Очень неприятное плавание. Вот я вижу
2 большие мины плавающие на поверхности, почти рядом с S-59. Скорее к
борту, взять команду, и прочь от тебя, доблестный корабль! Ты слишком
тяжело поврежден, чтобы тебя можно было довести домой. S-59 уже имел
на себе два лишних состава, а поэтому, когда S-56 пришлось снять с него
всех людей, на нем оказалось три лишних комплекта. Всего на нашем борту
находилось теперь почти 400 человек. Но как хорошо держат себя люди! Ни
страха, ни злобы, ни слова упрека. Даже нет торопливости при пересадке.
Все идет как на учении. По временам слышатся возгласы: "Сперва возьмите
раненых, а потом перейдем и мы". Да, это были надежные люди.
Я еще имею 4 миноносца! Неужели еще не конец этой дьявольской ночи?
Нет! Мы все пока на минах. Довольно размышлений! Они не помогут.
Скорее, как можно скорее прочь из этих злых вод. Дальше, дальше на запад
с S-56, V-76, V-77 и V-78 со скоростью 27 узлов! Одно утешение: стало
светать. Но бедам еще не пришел конец. Вдруг опять тихий звук взрыва под
последним миноносцем, V-76 (капитан-лейтенант Яспер). Высокий столб
воды, и "MM". V-77 спасает экипаж, a V-76 тонет.
Осталось только 3 миноносца. Одиноко и грустно мы ищем правильный
путь домой и на этот раз находим… Удивительным стечением обстоятельств
S-56 избежал всех мин, хотя как флагманский шел в голове кильватерной
колонны. Наконец и с ним произошло несчастье, но, правда, без тяжелых
последствий. Неожиданно лопнула одна из труб, и из котлов ушла почти вся
вода. Миноносец принужден остановиться. Сейчас же к нему на помощь
подходят V-77 (капитан-лейтенант Стратман) и V-78 с моим верным
начальником полуфлотилии капитан-лейтенантом Регенсбургом и храбрым
командиром корабля капитан-лейтенантом Кранцем. Они
отшвартовываются к бортам и дают воду. Исправление аварии длится почти
час. Кругом все еще мины.
Наконец мы на чистой воде, заботы о сохранении миноносцев в целости
окончены, и навстречу нам идут другие миноносцы. Они высланы контр-
адмиралом Лангемаком, находящимся на "Кольберге". Вскоре и он сам
встречает нас приветственным сигналом, трогающим душу и сердце.
Неприятеля мы так и не видели. Как выяснилось позже, он даже не выходил
в море.
Проклятая, злая ночь была позади нас!
Из 11 миноносцев осталось только 4: S-56, V-77, V-78 и G-89. Я, мои
офицеры и команды переживали тяжелые минуты. Но мы сделали все, что
могли, и это сознание утешает нас.
Война требует жертв. Правда, мы не потопили ни одного неприятельского
корабля, но зато все же разрушили важные сооружения Балтийского порта и
проникли в те воды, где русские чувствовали себя в полной безопасности.
Отныне они должны быть всегда готовы к таким же случаям, как этот. Все
же наше дело имеет большое значение, так как неприятель как раз
подготовлял перевозку войск из Ревеля в Ригу, что для нашей армии тогда
было очень невыгодно.
В эти тяжелые часы мы, офицеры и команды X флотилии, научились
понимать и ценить друг друга. Ни слова, ни действия, ни приказания не
омрачают память об этих часах тесного, самоотверженного и светлого
единения.
Со скорбью донося о потере стольких миноносцев, с гордостью за личный
состав и в надежде, что с такими офицерами и командами мне придется
принять участие в других операциях, я закончил рапорт так:
"Краткие промежутки между взрывами, частая гибель миноносцев и
ежеминутное сознание возможности погибнуть требовали от офицеров и
команд огромного самообладания, граничившего с подвигом.
С чувством гордости я как начальник флотилии могу донести о выдающемся
поведении офицеров и команд. Люди соперничали в выдержке и спасали
прежде всего раненых. Все маневры, спасение людей и подготовки к
взрывам производились с величайшим самообладанием и тщательностью.
Только такому примерному, хладнокровному и доблестному поведению
офицеров и команд можно приписать то, что общие потери были всего 16
убитых".
Каким-то образом объяснить или оправдать эту операцию просто невозможно, и
совершенно правы были русские офицеры, которые назвали эту вылазку форменным
безумием. Но, если командование германского флота, прекрасно зная о минных
заграждениях, послало на верную гибель свои корабли — это их, немцев, проблемы. "Все
то хорошо, что к победе ведет. Война есть война, остальное не в счет", — сказал
Фирдоуси в поэме "Шах-Наме".
Береговые посты сообщили о многочисленных взрывах, напоминающих артиллерийскую
канонаду. Из Рогокюля в море вышел "Новик" вместе с 1-м и 5-м дивизионами эсминцев,
всего 12 кораблей, однако, разумеется, никого не нашел.
В эту ночь германский флот получил ощутимый удар, но мне не хочется соглашаться с
теми историками, которые называют колоссальные потери немцев свидетельством
прочности обороны Финского залива. Корабль, попав на минное поле, может взорваться и
затонуть. Это аксиома, не требующая подтверждений. И крепость обороны проверяется не
припадочным идиотом, который бьется лбом в стену, а умным и умелым врагом. Барона
фон Витинга ни к умным, ни к умелым отнести нельзя.
Операции на германских коммуникациях в 1916 году
Имея подавляющее превосходство в силах, Балтийский флот тем не менее не сумел
создать серьезной угрозы морским коммуникациям противника. Немцы продолжали
беспрепятственно получать из Швеции железную руду. При этом не прекратились
перевозки даже из портов Ботнического залива, который находился совсем недалеко от
русских баз в Финляндии.
И все-таки в 1916 году, когда линейные корабли Балтийского флота даже не высовывали
носа из портов, легкие силы совершили несколько попыток атаковать германские
торговые суда.
Английское посольство в Стокгольме предупредило русских, что 5, 10 и 13 июня в
Германию на нескольких транспортах будет отправлено 84000 тонн железной руды.
Командующий Балтийским флотом решил "произвести обследование района Лансорт —
Готланд — северная оконечность о. Эланд с целью уничтожения обычно находящихся в
этом районе дозорных и сторожевых судов, караван которых, в частности с большим
грузом железной руды, должен выйти из Лансорта к югу в 19–20 часов 28 мая" (По
старому стилю).
Для выполнения задачи был сформирован отряд особого назначения. В него вошли
крейсера "Рюрик", "Олег" и "Богатырь" под прикрытием эсминцев 6-го дивизиона —
