— Девочки, грузитесь сюда.
Поверхность дачи тянулась во все стороны до горизонта. На экране нижнего обзора была видна быстро удаляющаяся дыра, след взрыва. Ящики с добычей стояли у задней стены.
Двадцать пиратов сидели на полу, вытирая шапками довольные потные лица. Ольга сидела в кресле пилота, Пурдзан, Василий и Хафизулла стояли за ее спиной. Мин-хан сидел вместе с пиратами и девушками, обнимая Татьяну и Резеду за плечи. Он что-то рассказывал, девушки хихикали. Василий шепнул Пурдзану краем рта:
— Надо договориться с орлами.
— Не выйдет, — шепнул в ответ Пурдзан, — они сняли фески.
— Тогда…
— Да, курпан-баши.
— Хаф, готовься.
Пурдзан начал медленно, не оборачиваясь, доставать из-за пояса пистолет. Поставил на автоматический огонь. Кивнул Василию. Василий обернулся:
— Мин-хан, поди сюда, я спросить хочу об одном деле. И девочек с собой возьми.
Мин-хан устало поднялся и проковылял к пульту. Девушки последовали за ним. Хафизулла вытащил свой пистолет, Василий — свой.
— Мин-хан, присоединяйтесь, — прошептал Василий.
Мин-хан кивнул.
— Мои в центре правые, Мин-хан — правые с краю, Пур — левые с краю, Хаф — левые в центре. Раз, два, три!
Все четверо, улыбаясь, обернулись и одновременно открыли огонь. Через секунду пираты были мертвы. Девушки зажали уши. Ольга не дрогнула, она продолжала вести катер к причальным крепежам крейсера. Крейсер занимал половину переднего экрана. Катер уже покинул атмосферу. В темном небе, как обычно, носились луны и широкими потоками плыли звезды.
— Что дальше? — холодно спросила Ольга.
— Дальше — просто, — ответил Пурдзан и повернулся к Мин-хану.
— Мин-хан, правда говорят, что ты лоцию всегда с собой таскаешь? Моя на крейсере осталась.
— Ты уже спрашивал, — усмехнулся Мин-хан, вытаскивая из широкого рукава металлическую пластинку.
— Посторонись, дочка.
Мин-хан перегнулся через плечо Ольги и вставил пластинку в щель на пульте. Щелкнул тумблером. Цветные луны исчезли, звездные потоки прекратили свое движение. На экранах появилось обычное небо. Крейсер занимал уже две трети переднего экрана.
— Куда летим? — спросил Мин-хан Василия.
— Где мы в первый раз увиделись. На льдину с жучками.
— Ага… Слезай, дочка.
Мин-хан сел на место Ольги и его толстые пальцы быстро забегали по клавишам навигационного компьютера.
— Так… топлива мало. Только-только долетим — если повезет.
— Ты быстрее, — поторопил Пурдзан, — лоцию, небось, у рыбок брал? Времени может не хватить, сейчас кончится.
— Нет, разбомбил станцию. "Дыню".
Пальцы Мин-хана продолжали шарить по клавишам.
— "Дыню"? Возле Горы Антов?
— Ее.
— И чем платил?
— Я же сказал — разбомбил.
Мин-хан на секунду остановился, весело поглядел в глаза Пурдзану. Пурдзан забеспокоился:
— Ты давай, курс набирай. А то кончится…
— Успеем. Хорошая лоция, не рыбьи какашки, — Мин-хан снова принялся колдовать над пультом. — Ничем не платил. Разбомбил, вскрыл. У меня был парень, черный, из Четвертого Рейха. Ему принцесса наша все, что могла, отрезала. Умный был парень. Забрался в систему моментально, заставил на нас работать. Станция этих лоций выплюнула штук сорок, а потом взорвалась, мы еле ноги унесли.
— Жалко, теперь только у рыбок…
— Ни хрена, я еще одну станцию знаю.
Внезапно звезды снова пришли в движение. По небу полетели луны. Из щели на пульте шел едкий дымок.
— Кончилась твоя лоция, Кизяк, — ухмыльнулся Пурдзан.
— А я уже набрал курс, Чертик, — ухмыльнулся в ответ Мин-хан, — сворачиваем.
И он круто повернул штурвал. Крейсер исчез с переднего экрана и через мгновение появился на экране заднего вида. За крейсером нежно голубел диск Колаксая, в центре которого темнела жирная точка — ограбленная дача Восьмирукого.
— Мы же всю добычу везем! — испугалась Гюльчачай, — крейсер нас не догонет?
— Может, и не догонит, девонька.
Мин-хан готовил катер к прыжку.
— Это же «Собака» Шабеля. У нее скорость… А где сам Шабель, кстати?
— Его Ольга пристрелила, — ответил Василий.
— Зарезала, — поправила Ольга.
— Не важно.
Василий внимательно глядел на жирную точку в центре голубого диска. Восьмирукий проснулся. Его ограбили. Он должен, вроде, начать погоню. Интересно, как выглядит его корабль?
Ответ последовал незамедлительно — ответ удивительный. И ужасный.
По голубому диску Колаксая медленно поползла трещина. Еще одна… Множество трещин. Легким дымком развеялась атмосфера. Диск из голубого стал желтовато-бурым.
Василий представил себе миллионы треухов, миллионы людей — охранников, торговцев, их красивых женщин в прозрачных накидках… Белые слоники, которые трубят, таща тяжелые повозки… К ним ко всем пршло то, чем христиане в Византии пугают своих детей. Конец света.
А диск Колаксая рассыпался, исчез. От диска осталась только ось — длинный металлический стержень. На одном конце стержня помещалось то, что все считали дачей Восьмирукого. На самом деле это был нос его корабля. А на другом конце стержня, на корме, наивные люди и такие же наивные треухи когда-то выстроили огромный город с домами наполовину из камня, наполовину из дерева. Город Хору.
Первый залп корабля пришелся по крейсеру. Мин-хан не стал ждать второго залпа и дернул красную рукоятку. Изображения на всех экранах помутнели.
— Лететь недалеко. Полчасика.
Мин-хан откинулся в кресле.
Пурдзан поскреб бороду.
— Ну и устроили мы тут…
Больше никто не проронил ни слова.
Звезды и луны все так же отражались в темной поверхности льда. Аппарат, похожий на рогатый шлем Искандера, стоял на месте. Рыбьими яростными лицами кончались его рога, такое же лицо венчало вход. Совсем недавно Василий всаживал пули в похожие лица, но сейчас он был рад их видеть. Он вдруг вспомнил тела в серых туниках, качавшиеся на Карсабале… А ведь неплохая идея! Об этом надо подумать. Но не сейчас.
Хафизулла, пользуясь своим положением раненого, уковылял любоваться вмурованной в лед бабочкой. Остальные принялись выгружать ящики. Пурдзан собрал с мертвых пиратов рыбьи трубки и тоже отволок их в аппарат.
— Все, не могу! Люблю лед в стакане с соком репы, а ходить по нему…
Пурдзан снял жилетку, в карманах которой позвякивали драгоценные золотые улитки, и аккуратно положил ее на верхний ящик, а сам сел, привалившись к стене. По его курчавой шерсти стекали крупные капли пота.
Василий вытащил из пурдзановской жилетки одну улитку и поместил ее в ажурную клетку на алтаре. Ольга мрачно растянулась на кушетке в форме дракона. Девушки вместе с Хафизуллой скользили по льду, разглядывая насекомых. Вошел Мин-хан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
