понимая, что в свою игру играет в одиночестве.
— Можешь пойти и спросить об этом у него, — кажется мой ответ ее удивил, впрочем, выражение непонимание на идеальном лице быстро сменяется хитрым прищуром.
— Слишком самоуверенно для той, кто отличился таким неподобающим образом. Марк, Дима, может быть, есть и кто-то еще? Ты, часом, не со всей командой спишь?
Этот разговор и то мнимое преимущество, которое демонстрирует эта напыщенная девица веселят меня немерено.
Автомат с угрожающим рычанием выплевывает последние капли кофе и издает призывный писк. Забираю свой стаканчик, разворачиваюсь к Диане и, преодолевая желание вылить напиток на голову белобрысой амебе, говорю, копируя ее елейный тон:
— Дам тебе ценный совет: информацию нужно тщательно проверять, чтобы при попытке чего-то добиться не случался казус. А птичке передай, что во избежание переломов на пернатых крыльях, ей следует держаться от меня подальше.
Разворачиваюсь и ухожу, не предоставляя амебе возможности что-то ответить. Как она умудрилась меня так завести? С трудом перебарываю желание вернуться и выдрать косу с корнем из ее пустой башки. Только этих проблем мне не хватало. Впрочем, глупо было полагать, что моя вольная или невольная выдумка не обретет каких-либо последствий и просто забудется. И как бы я не оттягивала момент объяснений, как бы не уговаривала себя каждый раз, когда разговор срывался, что это судьба, видимо, все же от неизбежного не скрыться.
Нужно поговорить с Марком сегодня же, пока очередная птичка ему на хвосте не принесла новость в неизвестно насколько искаженном виде.
Ирка подтягивается спустя минут десять — довольная и счастливая. Хвастается пятеркой и непрерывно щебечет, что осталось всего ничего и выходим на финишную прямую.
— Идем отмечать? — спрашивает она.
— Вдвоем или выдержишь общество Марка?
— На самом деле, — тихо говорит Ира, тушуясь, — я думала, что мы можем сходить вчетвером.
— Вчетвером? — переспрашиваю недоверчиво, — и кто четвертый?
— Я хотела рассказать… — бормочет Ирка так тихо, что едва могу разобрать слова, — просто как-то не до этого было. Да и ты сейчас занята Марком настолько, что тебе не до меня и моих отношений…
— С кем?
Ирка глубоко вздыхает, закрыв глаза, задерживает дыхание на пару секунд и шумно выдыхает.
— С Егором, — выдает она с таким лицом, будто ее сейчас будут ругать за сказанное.
— С Егором? — уточняю я просто для того, чтобы убедиться, что мне не послышалось.
— С Егором! — нетерпеливо фыркает Ирка.
— Так вы тогда встретились!
— И поговорили, — кивает Ира, — я подумала, что ты права, и, что мне стоит попробовать встретиться, и знаешь, без своих понтов он оказался вполне нормальным парнем. Его иногда несет, конечно, но мне показалось, что это от нерешительности.
— Ну не знаю, Максу он физиономию разукрашивал очень решительно!
— Вер, мы встретились, прогулялись, посидели в кафе. Сначала было немного неловко, но потом как-то само собой наладилось.
— Ну с Егором, так с Егором, — согласно киваю я, — только я его что-то не видела сегодня на экзамене.
— Он просил позвонить, как закончим.
— Ты позвонила?
— Еще нет, — жмет плечами Ира.
— Мне отвернуться или сразу уйти, чтобы не смущать? — подшучиваю я, но Ирка реагирует на шутки неправильно, лишь краснеет и впадает в непонятное состояние, при котором заламывает пальцы, и когда один из них под ее давлением вот-вот грозит сломаться, я перехватываю ее многострадальную руку, — хватит. Пойду в туалет, а ты звони, только оставь в покое свои пальцы.
Беру сумку и быстро ухожу, а краем уха слышу, как Ира начинает разговор. Интересная из них, конечно, выйдет пара, и что только объединяет таких людей? В туалет мне не надо, поэтому присаживаюсь на ближайший подоконник. Сколько нужно тут посидеть пока они там договорятся? Проходит минута, вторая, а потом замечаю, как в коридор заходит Марк, а следом и Мартынов. А с кем тогда там Ира разговаривает?
— На отлично? — спрашиваю Марка, едва они подходят.
— Как всегда, — жмет он плечами, потрясывая зачеткой.
— А Ирина где? — спрашивает Егор, и это так непривычно, что на секунду теряюсь с ответом.
— В столовой сидит, нас ждет, — отвечаю я, и тише добавляю, — наверное.
— Отметим первый экзамен? — предлагает Мартынов, — как сессию откроешь — так ее и проведешь.
Обсуждать одни и те же планы с двумя разными людьми, которые вроде как эти планы и создают, но отчего-то не могут действовать более слажено, немного напрягает.
— Втроем? — решаю подыграть я, пока Ирка не видит.
— Вообще-то, — опа, вот и Мартынова заглючило на фразе, вон даже Марк на него с усмешкой смотрит, верно догадывается, что все я уже знаю, — я хотел сказать… А Ирина ничего не говорила?
— О чем? — не сдаюсь я, хотя сохранять серьезный вид все труднее.
— Перестань, — наклоняется ко мне и шепчет на ухо Марк, которому, видимо, так же забавно, как и мне.
Он так близко, что внутри возникает спонтанное желание навязаться в его объятия, а еще лучше ощутить прикосновение губ в той точке, что под мочкой уха, ведь его дыхание уже раздразнило чувствительную кожу.
— Вчетвером так вчетвером, — заключаю я, облегчая несчастному Мартынову жизнь.
Кто бы мог подумать, что я буду так заботиться о Мартынове. Я!
Из столовой нервной поступью выходит Ирка, видит нас, и на ее лице сменяется не одна эмоция, а в какой-то момент мне вовсе кажется, что она сейчас развернется и убежит. Но Ирка не убегает, стоит и, не замечая нас с Марком, играет в гляделки с Егором.
Самое смешное, что это продолжается и в кафе. Мы располагаемся за уютным столиком в уголке рядом с небольшой, но густо обвитой гирляндами елочкой. Сидим парами друг против друга и совершенно не понимаем, как себя вести. Я перевожу взгляд с Марка на Егора, ища каких-то решений от них, но, кажется их эта гнетущая тишина и Иркины ерзанья по диванчику из кожзама совершенно не напрягают.
— Что будем заказывать? — спрашиваю, пытаясь немного разрядить атмосферу и найти хоть какое-то объединяющее всех занятие.
— Может пиццу? — предлагает Марк.
— Лучше жаркое! — отвечает Егор, тыча пальцем в картинку в меню.
— Что-нибудь легкое, — блеет Ирка.
Блеск! То, что я хочу чай и сырники лучше промолчать. Может выпить им предложить для смягчения атмосферы?
— А где Миша? — вновь встреваю я, — вы же почти всегда втроем.
— Он наши последние намерения не разделяет, — усмехается Мартынов, — поэтому тащить его с нами в кафе смысла нет.
— Ничего, и на него найдется укротительница, — усмехается Марк.
И вдруг повисает вообще гробовая тишина, которая не смущает разве что Марка, беззаботно листающего тонкое меню. Я осторожно пихаю его локтем и, когда он поворачивается,
