Почему же, коль скоро существует столь древняя традиция христианского отношения к войне, накануне вторжения в Ирак улицы Америки не заполнили миллионы христиан, почему они не говорили: «Мы не должны этого делать — это противоречит христианскому учению о том, при каких условиях мы можем вступать в войну»? На это можно дать простой ответ: потому что церкви в США в значительной степени — пленники империи.
Если говорить об охране окружающей среды, то большинство лидеров правых христиан не упоминают об этой проблеме или ссылаются на данное Богом человеку право господствовать над природой. В результате они не поддерживают меры по охране среды или даже выступают за их отмену. Многие из них насмешливо отзываются о проблеме глобального потепления, тем самым призывая других не принимать всерьез мнения ученых по этой проблеме.[222]
Правые христиане видят в правительстве в лучшем случае «неизбежное зло» и поддерживают риторику светских правых политиков, которые призывают «уменьшить правительство и снизить налоги». Таким образом, они поддерживают экономическую и налоговую политику, которая выгодна самым богатым членам общества. Все это происходит на фоне увеличения разрыва между богатыми и остальными членами общества, особенно бедными, хотя во многом это относится и к среднему классу. Такое расслоение усиливалось на протяжении последних двадцати пяти лет.[223] Многие правые христиане поддерживают экономическую и налоговую политику, которая прямо противоположна положениям Библии, в которой Бог желает, чтобы на земле воцарилось более справедливое распределение благ.
И снова я хочу подчеркнуть, что описываю не евангелическое направление в целом, но именно взгляды правых христиан. Не все евангелические христиане таковы. Более того, все высказанные мной замечания я позаимствовал у евангелических авторов, которые критически относятся к тому, что сегодня происходит с их традицией.[224]
К таким авторам принадлежит Джим Уоллис, автор бестселлера «Божья политика». В начале своей книги он задает вопрос: каким образом религия, основанная Иисусом, начала поддерживать богатых, войну и Америку в противовес всем остальным странам? Это провокативный вопрос для христианина, и он должен просто преследовать нас в этой стране, которая, как нам часто кажется, забыла Христа.
Поскольку публике хорошо известно, что такое правые христиане, это порождает у многих людей, стоящих вне церкви, крайне негативные представления о христианстве вообще. Приведу некоторые примеры из моего собственного опыта:
• Большинство моих студентов в Орегонском университете выросли вне церкви — штат Орегон, быть может, занимает последнее место во всей Америке по «христианизации» населения. Большинство из них крайне негативно относится к христианству. Несколько опросов показали, что с христианами у них ассоциируются следующие качества: буквализм, антиинтеллектуализм, самооправдание, склонность к осуждению, фанатизм. Нетрудно догадаться, что именно послужило источником для подобных представлений о христианах. Некоторые взрослые профессионалы говорили мне, что они стесняются признаться своим коллегам, что посещают церковь, потому что это изменит мнение о них в худшую сторону. Один из них сказал: «Стоит упомянуть об этом, и в разговоре наступает мучительная пауза».
• Мы с женой знаем многих людей, которые находятся в духовном поиске, в поиске пути, но при этом они совершенно не думают, что могут найти в христианстве хоть что-либо ценное для себя.
• Мой друг сказал мне: «В наше время самое сильное препятствие для евангелического христианства — это само евангелическое христианство».
Предыдущая часть эпилога была написана не ради красивых слов и не в качестве обличения; я просто хотел показать, какое воздействие на людей оказывает самая заметная форма христианства в Америке. Я знаю, что среди правых христиан есть немало прекрасных и достойных людей, которые искренне любят Бога и Иисуса. Но на их богословские и политические представления влияют лидеры, которых все видят и слышат. И это внушает мне опасения.
Я также боюсь, что кто-то услышит в моих словах осуждение. Я помню слова Иисуса: «Не судите, чтобы и вы не были судимы; ибо, каким судом судите, таким будете судимы» (Мф 7:2; Лк 6:37). Окончательный суд принадлежит Богу, это не наше дело. Но Иисус не говорил: «Не пытайтесь ничего оценивать». Напротив, он учил, что надо оценивать, надо пытаться понять, что происходит. Обращаясь и к своим современникам, и к нам, он сказал: вы способны предсказывать погоду — почему же вы не умеете различать знамения времени? (Лк 12:54–56; Мф 16:2–3).
Знаки надежды: развивающееся и возникающее христианство
Теперь я перейду к знакам надежды. Об одном я уже только что говорил: это закваска самокритики среди христиан евангелического направления. Это движение от жестких форм веры к новым, которые можно назвать «постевангелическими», при этом люди сохраняют евангелическое рвение и благочестие, стремясь выйти за рамки конфликтующих полярностей «консерватор — либерал». И к этому приходят не просто отдельные евангелические интеллектуалы, но целые конгрегации. Такое направление часто называют «развивающейся церковью».
А параллельно в основных деноминациях появилось еще одно внушающее надежду явление, что я, как и некоторые другие люди, называю «возникающим христианством». Этот тип христианства можно назвать «неотрадиционализмом». Тут важны обе части слова. «Нео» говорит о том, что это свежее, новое явление, которого раньше не существовало. А «традиционализм» указывает на то, что это не просто новое явление, но, скорее, восстановление и новое открытие важнейших элементов христианской традиции, возвращение к ней.
Это движение пустило корни не только в семинариях, где отдельные его ингредиенты можно было встретить уже сто лет тому назад, но и во многих конгрегациях, которые теперь иногда называют «возникающими». У них есть несколько характерных особенностей.[225]
• Здесь взрослые заново обучаются и пересматривают свои богословские представления, чтобы открыть для себя богатство Библии и христианской традиции. Такой пересмотр необходим, поскольку многие из нас были воспитаны в ранней парадигме христианства, которая потеряла для нас свой смысл. Однако возникающее христианство не отказывается от Библии и традиции, но вместо этого снова стремится сделать их основой христианской идентичности и жизни.
• Это общины практики, они обучают духовным практикам христианской традиции и призывают к их применению. Они со всей серьезностью относятся к реальности священного, и это становится «новым открытием» веры для христиан, которые сделались скептиками из-за неприятия ранней парадигмы. Духовные практики: повседневные, такие как созерцательная молитва или другие ее формы, чтение Библии или классической христианской литературы, память о Боге в обычной жизни; общие практики, такие как богослужение и акты сострадания, — позволяют глубже укоренить жизнь в Боге. Эти практики помогают внимательно относиться к тому, «что есть», к священному, к Богу.
• Это общины, требующие верности Богу и целенаправленной жизни, их члены принимают путь христианина всерьез. Это открытые общины, готовые принять любого желающего. Но чтобы стать их членом, а не просто гостем или близким по духу, необходимо желание посвятить этому себя, вступить в завет, чтобы углубить свои взаимоотношения с Богом, открывшимся в Иисусе.
• Эти общины часто ценят красоту как средство передачи священного. Добро, истина и красота, если использовать древнюю классификацию, воспринимаются как знаки священного. Как именно совершается богослужение: музыка, слова, движения, — все это немаловажные вещи.
• Эти общины ценят сострадание, справедливость и миротворчество как важнейшие христианские добродетели. Это главное следствие нового открытия Библии с ее стремлением к справедливости и миру. Они с благоговением относятся к замыслу Бога относительно нашей земли. Что касается их политических взглядов, большинство из них прогрессивисты — одни умеренные, другие радикальные. Хотя в целом они остаются меньшинством среди американских христиан, сейчас их стало больше, чем было десять лет назад. И эти христиане — именно как христиане — начинают подрывать монополию правых христиан в политике.
Если же сказать одним предложением, эти конгрегации совершают переход от христианства обычаев к христианству осознанного выбора — именно такой выбор делает человека членом церкви. Этот феномен в какой-то степени новый для западного христианства. В США до самого недавнего времени было принято считать, что каждый человек должен быть членом церкви (вероятно, это же можно сказать и о синагоге), это положение изменилось лишь несколько десятилетий назад. Пока существовали такие культурные ожидания, основные деноминации сохраняли большое количество своих членов, которые стремились к безопасному и респектабельному христианскому образу жизни. Никто не требовал от них каких-либо необычных или рискованных поступков.
