друг мой… ‒ с ласковой улыбкой протянул я. ‒ Не мог бы ты наконец представить меня боссу?
— Д-да, к-к-конеч-ч-но, ‒ заикаясь выдавил он. ‒ З-за мной.
Барыга, мелко трясясь, развернулся и деревянной походкой поплёлся по коридорам на второй этаж. Я же шёл за ним, слушая Альтера, который требовал порвать всех присутствующих в здании.
"Ну чего тебе с ними возиться? Просто берёшь и режешь. Можно сжечь, можно заморозить и разбить. Так чего ради ты сейчас плетёшься за этим обоссавшимся пидорасом?"
Мне просто интересно сначала поболтать с этими торговцами смертью, прежде чем сожрать их души. Так что не бухти. О, пришли, кажется.
В этот момент мы дошли до двери, и барыга развернулся ко мне. Проходя мимо, я похлопал его по плечу и перерезал горло, оставив тело конвульсивно дёргаться и отдавая душу Альтеру, который с радостью принялся обгладывать оболочку. Причина такого выборочного пожирания души была в прочитанных книгах. Там были довольно подробно описаны механизмы работы Посмертия и перерождения. Если пожирать всё, то душа перестаёт существовать, из-за чего источник энергии Мироздания безвозвратно теряется. После некоторых раздумий мы решили, что ядра лучше отправлять на перерождение. То есть действовать как классические порождения Тьмы, которые никогда не позволяли себе рушить основу души, довольствуясь внешней оболочкой. Сказать честно, они не много теряют. Если оболочка несёт в себе "вкус", который зависит от эмоциональной составляющей памяти, то вот ядро абсолютно безвкусно.
— Туки-туки, дядя, ‒ зашёл я в кабинет и оглядываясь. ‒ Эй, хватит прятаться, я всё равно тебя уже нашёл. Вылазь из-за шкафа.
С кряхтением из-за обозначенного предмета мебели вылез довольно толстый дворф, который старательно пытался не упасть в обморок. Почему? Ну, во-первых, из коридора сюда картинно затекала кровь, а во-вторых, я сейчас перестал сдерживать свою ауру, которая у меня уже давно не была белой и пушистой.
— Ч-что т-тебе н-надо? ‒ выдавил из себя коротышка. ‒ Я всё отдам!
— О! Как замечательно! ‒ обрадовался я и притушил воздействие. ‒ Тогда мне нужны все деньги, которые есть.
— Хорошо, ‒ тут же засуетился дворф.
Буквально через три минуты на столе лежал объёмный чемодан, в котором были ровными пачками сложены купюры максимального номинала. Пиздец тут оборот денег, однако. В чемодане, блин, раз в пятьсот больше, чем то, что нам дала Пенни. А ведь мы ещё и трети тех денег не потратили.
— Всё, больше ничего нет, ‒ отчитался толстячок.
— Ну тогда удачного перерождения, ‒ пожелал я ему, вырывая душу. ‒ Эй, Альтер, хочешь побуянить немножко? Тут ещё пятнадцать разумных в здании.
"Спрашиваешь? Конечно!" ‒ тут же рванулся монстр к управлению.
***
(Спустя полчаса на крыше одного из зданий неподалёку)
Блин, ну ты, конечно, монстр.
"А ты чего ждал? Что я буду с ними болтать? Я, блять, убивать пришёл, а не разговаривать!"
Ладно, чёрт с тобой. Это было даже прикольно. Но устраивать кровавый душ было всё же лишним. Хорошо, что чемодан не забыли при отходе.
Сейчас я, собственно, сидел с этим чемоданом на крыше какой-то недовысотки и наблюдал за копошением местных ментов рядом с тем зданием, где теперь было много трупов и ни одного живого. Меня они никак вычислить не могут, так что шевелиться смысла нет. Конечно, можно прямо сейчас пойти в общагу, но не особо хочется. Хотя, с другой стороны, делать мне всё равно нечего.
Накинув инвиз и расправив крылья, я полетел в сторону академии. Приземлился в паре кварталов от входа и дошёл уже по-человечески, чтобы не травмировать случайных наблюдателей неожиданным падением с неба. Хотя кого я обманываю? В этом мире никто не удивится, даже если я на розовом единороге по радуге спущусь. Маги, что сказать…
— Мила, я вернулся, ‒ крикнул я, заходя в наш блок. ‒ Чай давно кипел? Мила?
Я развернул ощущение жизни и понял, что девочки нет. И это странно, потому что время уже к десяти, и раньше она никогда не задерживалась настолько. Ни разу она не приходила позже восьми. Хотя бы просто потому, что ребёнку её возраста нечем заняться с такое время в городе.
Нахмурившись, я положил чемодан в своей комнате и сосредоточился на нашей связи. За прошедшее время я успел неплохо освоиться с такой удобной штукой. И сейчас я практически сразу понял, что девочка без сознания, что явно не было нормой. Схватив куртку, я выпрыгнул в окно и матерясь полетел туда, откуда тянулась нить связи.
Минута полёта на скорости под сотню километров в час, и я камнем падаю на лужайку перед каким-то особняком. Рядом что-то пищит, впереди раздаются крики, призывающие назваться и покинуть частную территорию, но мне плевать. Мощный выброс чёрной маны под ноги начинает растворять землю, и через три секунды я проваливаюсь в какой-то плохо освещённый подвал. Взгляд выхватывает тусклую лампу, кусок грубой ткани, на котором лежит массивная туша, и лежащую у стены девочку.
Подскочив к Миле, осмотрел малышку на предмет ран и облегчённо выдохнул. Пара ушибов, синяки да ссадины, но ничего серьёзного. Да, костюм у неё непробиваемый, но импульс от удара не гасит.
— Мила, девочка моя, просыпайся, ‒ похлопал я её по плечу, одновременно направляя аналогичный импульс через астрал. Малышка заворочалась и, резко дёрнувшись, с испугом уставилась на меня. ‒ Спокойно, всё уже хорошо. Что произошло?
— Не знаю. Мы шли с Роггом, а потом я тут. Почему голова так болит?
— Потому что кто-то решил устроить суицид через похищение тебя. Посиди минутку. Можешь пока полечиться. Ну а я пойду поговорю с этими гениями.
Оставив девочку у стены, я мельком осмотрел второго пленника, которым был, собственно, Рогг, и пошёл к единственной двери. Она была стальная, толстая и зачарованная. А уж замок так и вовсе внушал уважение. Но для меня это всё было не более чем пылью на пути, потому что одного удара когтей было достаточно для того, чтобы срезать петли и уронить дверь.
С той стороны уже подбегали вооружённые мечами охранники, которые при виде меня остановились и встали наизготовку.
— Итак, ребятки, ‒ "ласково" улыбнулся я. ‒ Поясните мне, что здесь делают моя дочь и мой друг? Оба без сознания, заперты и избиты. Ну? ‒ чуть придавил я их жаждой крови.
— Не можем знать. Однако вы вторглись на территорию владений императорской семьи и понесёте за это наказание.
— Да-а? ‒ удивлённо протянул я. ‒ И что же
