Нана.
Нана задерживается на минут двадцать к ужину. Хотя, с пятничными пробками в Москве это не удивительно, все спешат домой в такое время.
Девушка приезжает одна в той же куртке и джинсах с бутылкой вина и виноватым лицом. При виде нее внутри меня всё сжимается от горечи. Дато разрушил жизнь и своей любимой дочери.
— Простите, Саша задерживается на работе, но он обещал подъехать как освободится — она нерешительно заходит в дом, внимательно осматривая его. Нана ни разу не была в нашем доме.
— Проходи к столу. — беру из ее рук куртку и вешаю ее в шкаф. Мне хочется, чтобы вечер прошел хорошо. — Чувствуй себя, пожалуйста, как дома.
Джо сидит с Арианой и помогает ей собирать мозаику. Муж всегда возится вечерами с дочерью несмотря на трудности на работе. Я могу следить за ними часами. Мои самые любимые человечки на этой земле.
Джо тоже нервничает перед встречей с сестрой. Они когда не были близки и всегда ненавидели друг друга, но гены не выковырять пальцем. Они оба были детьми одной матери, которая любила их и умерла из-за Дато, который просто извел ее.
Нана при виде Джо замирает на месте, не в силах сдвинуться. Она внимательно смотрела на рыжую головку дочери у массивной фигуры брата. Он поднимает глаза и обжигает ее холодным взглядом, я просила Джо быть сдержаннее и попробовать наладить отношения. За эти годы ему удалось унять крутой нрав, но полностью его искоренить так и не удалось.
— Привет. — у него получилось очень сухо, но все же он попробовал быть вежливым. Честно говоря, он то и ужин не хотел этот.
— Привет. — ответила она ему. Такие не похожие, оба истерзаны.
— Не стой, проходи. — Джо поджимает губы. Я посылаю ему испепеляющий взгляд, заставляя быть вежливее. Он закатывает глаза и встает с места.
Ариана машет ручкой своей тете.
— У Вас очень красивый дом. — говорит Нана, усаживаясь за стол. Джо тоже ни мог не заметить, как она изменилась: волосы стали короче, никакого яркого макияжа, очень сдержанная одежда. Я бы даже сказала, что от нее пахнет бедностью. Местами на одежде я замечаю заплатки.
— Спасибо! — говорю ей, разнося горячее. Мне хотелось, чтобы сегодня все было по-домашнему, поэтому я старалась, и сама готовила ужин. — Помню, что ты очень любила плов с куркумой.
— Да. — кивает она, благодарно принимая тарелку, полную ароматного плова. — Давно его не ела, мама раньше всегда его готовила.
Джо хмыкает, но ничего не говорит. Уверена, что он никогда его даже не пробовал. Радости детства прошли мимо него.
— Где ты сейчас живешь? — спрашиваю ее ради приличия, пытаясь занять образовавшуюся паузу.
— У своего парня, Саши. — она разводит плечами, выдавливая легкую улыбку. Девушка старается не смотреть на Джо. Он же начинает хмуриться и задумчиво смотрит на неё.
— А кем работает Саша? «Он часто задерживается?» — спрашивает муж, стискивая вилку. Удивленно смотрю на него, что-то привлекло его в ответе Наны. Я знаю его уже достаточно хорошо, чтобы понять, что с ним что-то не то. Девушка опускает глаза и прикусывает губу. Она долго медлит с ответом.
— Ладно, ты раскусил меня, нет никакого Саши. — отвечает она, откладывая приборы. — Мне просто был нужен повод, чтобы говорить с Вами.
— Для чего? — у меня округляются глаза от испытываемого шока.
— Ты уничтожил все, что мне было дорого. — тихо шепчет Нана Джо, приобретая безумные черты. Замечаю, как у нее дергается правая часть лица от нервного тика. — Хотелось посмотреть, как ты живешь, пока я существую.
— Я предлагал тебе помощь. — говорит спокойно муж, но вижу, как напрягаются мышцы спины и рук. Я бросаю быстрый взгляд на дочь, желая увести ее поскорее из этой комнаты. — Деньги, работу!
— Мне ничего не нужно от тебя. — говорит девушка, качая головой и нервно откидывая волосы. — Ты не вернешь мне маму и папу, которых ты забрал. Да, папа был не лучшим человеком, но его жизнь ты не имел права отнимать!
— Джо не убивал Дато. — поправляю ее, отчетливо видя черты лица Дато в Нане, его безумие. По взгляду Джо я понимала, что и он это видел. Нана сошла с ума. — Ты знаешь это!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Из-за него мама убила его! — вскрикивает истерично девушка.
— Эмма, уведи Ариану! — распоряжается Джо, поджимая губы. Я тут же вскакиваю на ноги и беру малышку на руки, чтобы защитить её от безумной тетушки.
— Я не причиню вреда своей крови и плоти. — обижено говорит девушка, демонстрируя нам свои руки. — Не нужно смотреть на меня как на безумную.
— А разве это не так? — осторожно спрашивает Джо, подаваясь вперед. — Нана, я не бросал тебя, несмотря на все мелкие и крупные пакости, которые ты устраивала мне. Я высылал тебе деньги, чтобы ты могла жить так, как тебе захочется. Предлагал свою помощь… Всё это время я слежу за тем, чтобы ты не попала ни в какие неприятности, оплачиваю твоё жилье, чтобы тебя не выгнали из него.
— Святой добродетель. Примерный семьянин. — она звонко смеется, напоминая сумасшедшую. — Теперь ты живешь другой жизнь, но обы знаем, каким чудовищем ты был раньше!
— Был. — соглашается он и встает из-за стола, чтобы подойти к ней. — Нана, мы хотим помочь тебе… Мы не будем с тобой никогда близки, уже слишком поздно. Но ты не будешь одинока.
Девушка отпихивает Джо, хватает вилку со стола и вкалывает ее ему в бедро. Он не издает ни звука, чтобы не напугать дочь. Я глотаю крик, чтобы не напугать Арианну, срываюсь с места и отношу её обратно в комнату.
— Побудь здесь, милая! — нежно целую её и бегу вниз.
Внизу я застаю плачущую Нану на груди у Джо. Она рыдает взахлеб, муж стоит прямо, вытянув руки по швам и не решаясь обнять сестру. У него очень озадаченный вид, он смотрит на меня умоляюще.
— Я накрою в гостевой. — говорю я.
Мы находим Нане психолога, чтобы помочь справиться с пережитым. Джо находит ей другую работу и помогает поменять жильё. Их отношения не становятся теплее, но она приходит к нам на праздники, и я заезжаю к ней иногда, чтобы выпить по бокалу вина.
Жизнь и вправду начала у нее налаживаться.
Джо.
Как мужчину меня не очень радует, что моя дочь крутит маленькой попкой в полупрозрачных лосинах и пачке. Арианна двигается с невероятным изяществом, демонстрируя талант, доставшийся ей от матери.
Густые рыжие волосы выбились из пучка, даже сейчас они демонстрируют своевольность.
Не удерживаюсь и смотрю на Куколку рядом, ее глаза светятся при виде дочери. Она прикусила палец и теперь считает такт, чтобы убедиться, что малышка ничего не упустила. Это ее выпускной танец.
По щекам Эммы текут слезы, она напоминает ребенка за просмотром мультика.
Кладу руку ей на колено, испытывая прилив нежности и возбуждения. Если бы не чертов детский праздник и дочь на сцене, я бы утащил уже Куколку в подсобку и поимел бы в разных позах.
Детские праздники вообще не моё, моего терпения хватает только на выступление моего ребенка. Как позорят чужие бездари пусть смотрят другие родители.
— Ох, Джо! Какая же она уже взрослая! — шепчет Эмма, сжимая мою руку в ответ и нежно целуя меня в щеку. Приходится положить ее сумку мне на колени, чтобы скрыть стояк. Доказывай потом мамочкам и папочкам, что это реакция на мою жену, а не на детей. — Ей уже шесть, и скоро она пойдет в школу!
В отличие от Эммы меня эта новость не радует. В школе сотни таких Джо с пробитой башкой, способных причинить моей девочке боль. Я бы вообще подпускал мальчиков к девочкам только после прохождения теста на их адекватность и зрелость.
Куколка бросает на меня осуждающий взгляд, я лишь пожимаю плечами. Я что виноват, что не импотент?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Когда заканчивается концерт, она тащит меня за кулисы, чтобы побыстрее поздравить дочь с праздником, а я ее утаскиваю в туалет. Если не займусь с ней этим прямо сейчас, опозорю наше имя на весь детский сад.
— Ты не можешь удержать член в штанах до дому? — притворно шипит она, хотя я вижу, чтобы сама задирает юбку на голову, чтобы ускорить время.
