— Я так люблю тебя, Джо!
— Я тоже люблю тебя, Эмма!
Бонус
Меня переполняет чувство абсолютного счастья. Оно заполняет меня от корней волос до кончиков пальцев. Быстро пробегаю языком по припухшим губам после страстного пробуждения в объятиях Джо.
Прижимаю к груди маленький комочек, очередную рыжую ведьмочку. Теперь мы счастливые родители трех прекрасных дочерей: Арианы, Виктории и Алисы. Мы называли ее Лисенком из-за хитрых глазок.
Дочери смягчили буйный характер мужа. Мне бы хотелось сказать, что он стал совсем белым и пушистым, но это было бы не правдой. Порох в пороховнице Джо мог спалить столицу и ее окрестности.
— Не устала? — шепот Джо отозвался мурашками на теле. Он показался в дверном проеме в спортивных шортах. Любимый продолжал интенсивно заниматься спортом, сохраняя свою фигуру в совершенном состоянии. Годы его не меняли.
— Нет. — отвечаю одними губами и кладу Алису в кроватку. Она мирно сопит, пряча свой крошечный пальчик в ротик. Если Ариана и Ви были папиными дочками, то Лисенок была моей. Она любила записывать на моих руках.
Не успеваю опомниться, как оказываюсь у него на руках, зажатая в стальные тиски. Сердце ухает и срывается в пропасть. Я никогда не смогу привыкнуть к этой волне желания и щемящего сердце чувства всепоглощающей любви, становящейся с каждым годом все сильнее и сильнее.
Раньше между нами была дикая страсть, раздирающая на части и толкающая на необдуманные поступки, способная причинить боль. Сейчас же это было нечто прочное и неотделимое от нас, склеивающее намертво и не позволяющее больше творить глупости. Мы так сильно дорожили нашим благополучием, улавливая любое изменение и чувствуя друг друга.
— Я соскучился по тебе, моя маленькая женушка. — Джо ловко забрался под мои пижамные шорты, находя чувствительную горошинку. Муж без тени жалости надавливает на нее, срывая с моих губ стон, полный желания. Он знает мои самые чувствительные точки, любит доводить меня до исступления.
— Ох… — меня подбрасывает от ласк. Зарываюсь пальцами в его жестких волосах, притягивая к себе и умоляя поцеловать меня так, как я люблю. Пытаюсь поймать его губы. — Не лукавь. Мы только утром…занимались любовью.
— Аж утром! — выдыхает он, издавая некоторое подобие рыка, стаскивая с меня шорты и затем футболку. Он весь мокрый, соленый и такой сексуальный. Настоящий зверь. — Как давно это было!
— Согласна! — признаю, пытаясь освободить его от одежды. Хочется поскорее почувствовать мужа в себе, ощутить во всей красе его пульсирующий член.
Я читала и слышала, что после несколько лет брака в отношениях наступает момент, когда партнеры пресыщаются и им становится неинтересно рядом с друг другом. Но с Джо все было по-другому. С каждым днем мы хотели друг друга все больше и больше. Желание становилось лишь острее.
Джо врывается в меня одним толчком, кусая грудь. Он рвано толкается, издавая хриплые стоны. Я знаю, что он скучал по мне. Чувствую его желание. Могу лишь отвечать взаимностью.
— Не могу насытиться тобой. — шепчет муж мне на ухо, терзая мою плоть и отправляя меня на восьмое небо. — Моя Куколка! Моя Эмма!
— Так бери… меня … я лишь твоя. Всегда буду только твоей. — оставляю на его спине царапины, раздирая мокрую спину, полосуя ее как тигрица. — Любимый!
Мы переплетаемся, становясь одним целым. Наши языки связываются в мертвый узел, подтверждая единение. Мы целуемся как безумные, так будто в последний раз.
После нашей разлуки нас преследует чувство, что каждая минута бесценна. Нельзя упускать время, нужно ценить каждую секунду, проведенную вместе. Никто из нас не знает, что будет завтра и что нам отведено.
Громко кончаю, утыкаюсь носом в плечо Джо, вдыхая его запах и откидываясь назад. Я так устала за весь день, силы покидают меня. Веки медленно тяжелеют, и я начинаю проваливаться в сон.
Муж ласково целует меня и укладывается рядышком. Его близость приносит сладкое умиротворение.
+++
— Эмма! — рев Джо будит меня. Я вскакиваю ноги и бегу к двери на голос мужа, не сразу вспоминая, что я абсолютно голая. Поэтому впопыхах возвращаюсь, быстро натягиваю на себя пижаму и выбегаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нахожу разъярённого Джо с багровым лицом в комнате Арианы. Дочка с белым лицом стоит с широко расставленными руками и пытается собой закрыть фигуру испуганного Кирилла, парня дочери.
— Держи меня, или я придушу их обоих! — рычит Джо, играя мускулами рук. В состоянии бешенства его трясет.
До конца не проснувшись, я не могу понять, что Кирилл делает в спальне Арианы. Им всего одиннадцать. Они же не…
Судорожно сглатываю и оседаю на стул, рассматривая дочь и пытаясь собраться с мыслями.
— Кирилл просто поругался с родителями и остался у меня! — оправдывается она, пытаясь защитить своего благоверного. — Не трогай его, папа! Мы не сделали ничего плохого! Ты не можешь убить его за то, что он просто спал со мной.
Мы с Джо одновременно кривимся от двусмысленности фразы. Но еще неиспорченной Ариане не понять, что такого плохого она сказала.
— Какого хера он вообще у нас тут делает? — рявкает Джо. — Поругался с родителями, остался у себя! ДОМА! В СВОЕЙ УБЛЮДСКОЙ КРОВАТИ!!!
Джо обводит взглядом нежную комнатку дочери с мягкими игрушками и книгами. Здесь еще царит девичий хаос. Тут не место парню.
— Папа, ну я же сказала! — она капризно топает ногой, качая головой. — Разреши ему остаться, пока все не уладится!
— Так, давайте успокоимся. — чувствуя, что скоро муж взорвется, встаю на ноги и бегу к нему, приобнимая и пытаясь удержать рядом с собой. — Для начала все выпьем кофе и разберемся во всем уже на сытую голову, хорошо?
Сжимаю плечо Джо, намекая ему без слов, что если он не подчинится — его ожидает отлучение от тела, и тогда ему мало поздоровится с опухшими яйцами. Он издает рык, матерится себе под нос, но отходит.
— Так, а Вы по разным углам! Твоя мама вообще знает, где ты?
— Сомневаюсь, что она вообще заметила моё отсутствие. — буркает мальчик. Последнее время в его семье не все было хорошо, ему сильно доставалось. Иногда я замечала на его лице синяки. Чужая семья потемки, нельзя в нее лезть. Несколько раз я пыталась поговорить с его материю и намекнуть, что бить ребенка нельзя, но она лишь убегала от меня.
Джо нахожу на кухне со стаканом виски.
— Не хмурься так, морщины появятся. — шучу над ним, щелкая по носу и чмокая в щеку.
— Она уже совсем взрослая. — шипит он недовольно. — Ей всего одиннадцать, а она уже в свою кровать укладывает не пойми кого, представь, что будет через пару лет! Я всегда говорил, что до добра этот Кирилл не доведет!
— Успокойся, Джо, они дети. У них в голове мыслей даже нет таких.
— У него точно и НЕ ТАКИЕ мысли есть! — шипит он, сжимая стакан с дикой силой. Так и вижу, как оно трескается в его руках от этого натиска.
— Перестань. — хлопаю его по лбу. — Ты просто, как любой отец, переживаешь за свою дочь. Если хочешь защитить её, не отталкивай, а наоборот, займи ее сторону, помоги.
— Занять её сторону? — вскидывает он удивленно брови. — Может быть мне ему еще одеяло поправлять перед сном в её комнате.
— Почему бы и нет! — подтруниваю над ним, наблюдая за метаниями Джо из-под опущенных ресниц. Он как тигр в клетки из стороны в сторону кидается.
К нам спускаются дети, Арианна держит Ви за руку, потирающую глаза кулочками. Кирилл, опустивший голову, спускается за девочками, мальчик ждет казни, дрожит как осиновый лист при виде сурового выражения лица Джо.
Благодарю Бога, что в это воскресное утро Алиса еще спит. Быстро расставляю чашки для чая и кофе и быстро нарезанные бутерброды. Не было времени готовить здоровый завтрак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Джо садится специально между Арианой и Кириллом, чем ужасает нашу парочку и веселит меня.
— Значит так, Ромео недоделанный. — хрипит уже подвыпивший Джо. — Я разрешу тебе спать в моем доме только на моих условиях. Ты будешь спать в гостевой комнате. ОДИН. Если я увижу и хотя бы подумаю, что ты был в комнате моей дочери, кастрирую.
