– Моя дорогая, моя самая-самая любимая, – прошептал Аксель, обхватив мое лицо ладонями, когда вернулся в Тюильри из Турина и обнаружил меня лежащей в постели. – Тревоги разрушают ваше здоровье. Вы держите на своих плечах всю Францию. Ах, как бы я хотел принести вам мир и покой! Я должен любым способом увезти вас из этой страны.
Я крепко обняла его и спрятала лицо у него на груди. Я так рада видеть его! Его присутствие вселяет надежду и несет с собой облегчение. Аксель только что приехал, он даже не успел переодеться, его панталоны заляпаны грязью и промокли от дождя. Он привез с собой своего огромного волкодава Малачи – собака сопровождает его повсюду, куда бы он ни пошел, – и сейчас пес подошел к нам и уткнулся прохладным носом в мою ладонь.
Аксель просидел у меня некоторое время. Он успел переброситься несколькими словами с доктором Конкарно, когда тот явился осмотреть меня, и тепло обнял детей, которых привела мадам де Турсель, чтобы они пожелали спокойной ночи. Я рассказала ему о том, что усилия выдать Муслин замуж не увенчались успехом.
– Они не отпускают ее, – пожаловалась я. – Король Испании был готов предложить ей руку своего сына. Но Ассамблея запретила кому-либо из нас покидать пределы Франции. Они говорят, что этот закон был принят для нашей же безопасности, чтобы нас не похитили и не превратили в заложников. Но правда заключается в том, что именно им мы нужны в качестве заложников. Здесь мы можем принести им больше пользы!
– Муслин очень похожа на вас, – сказал Аксель после того, как мадам де Турсель увела детей в их комнаты. – И Луи-Шарль тоже. Давайте вместе постараемся, чтобы ваши щечки вновь стали такими же розовыми, как у него.
Он сообщил мне, что его встреча с Шарло в Турине принесла одно только разочарование. Шарло вербует сторонников короля, и ему даже удалось собрать некоторую сумму денег. Но такими темпами пройдет много месяцев и даже лет, прежде чем под его началом окажется армия, достаточно большая для того, чтобы вторгнуться во Францию и нанести поражение Национальной гвардии.
– Вашему брату Леопольду следует присоединиться к нему и предоставить для этой цели свои войска, – продолжал Аксель. – В противном случае у сил, противостоящих революции, нет ни единого шанса на успех.
Я вздохнула. Больная нога снова заныла, и я чувствую себя очень усталой. Я откинулась на подушки, и Аксель бережно подоткнул одеяло со всех сторон, укрыв меня им до подбородка.
– Не отчаивайтесь, мой маленький ангел, – прошептал он, целуя меня в лоб. – У меня есть другой план. Дайте мне месяц на подготовку. Ваши щечки вновь расцветут, и все будет хорошо. Я обещаю.
24 февраля 1791 года.
Я навестила Акселя в его квартире, и здесь, во дворе, меня поджидала прекрасная зеленая карета!
Разумеется, мне сразу же захотелось забраться внутрь, и я была поражена тем, какой удобной и просторной она оказалась. Если потянуть за рычаг, из пола поднимается обеденный столик. Внутри также помещаются шкафчики для посуды, встроенная кладовая для продуктов и плита для обогрева и приготовления пищи.
Я уселась рядом с Акселем на скамеечку для кучера, и мы покатили по дороге на Венсенн.
– Где вы научились управлять экипажем? – поинтересовалась я, когда наша карета набрала скорость, а копыта лошадей громко и ритмично зацокали по пыльной дороге.
– Кучер отца, старый Сибке, научил меня управлять лошадьми, еще когда я был мальчишкой. Я начинал с повозок, запряженных волами, потом перешел на кареты с четверками лошадей и наконец взялся за экипажи. Но эта тяжеленная повозка – самая большая, с какой мне когда-либо доводилось управляться. Мне даже жаль бедных лошадей, ведь им приходится тащить такую тяжесть. Надеюсь, вы понимаете, что во время путешествия лошадей придется менять каждые пятнадцать миль или около того. Будет очень сложно разместить свежие подставы через такое короткое расстояние по всему маршруту. Если понадобится, я буду просто покупать их.
– Вы и так проявили чрезмерную щедрость.
Аксель пожал плечами.
– Как и многие другие, кто тоже внес свою лепту. Например, король Испании, итальянские принцы, доброжелатели и сочувствующие из Вены, Санкт-Петербурга и Стокгольма. Среди них есть даже бывшая цирковая гимнастка! Она просила передать вам, что надеется и молится о том, чтобы с вами ничего не случилось, и вы легко эмигрировали из Франции.
– Поблагодарите от меня миссис Салливан.
– Охотно.
– Я должна попросить вас еще кое о чем, Аксель, – сказала я, когда мы въехали в парк, развернулись и отправились в обратный путь к дому.
– Да?
– Я прошу вас не ехать с нами.
– Но вам нужна моя защита.
– Генерал Буилле обещает встретить нас с верными ему войсками и препроводить через границу вскоре после того, как мы оставим позади пригороды Парижа.
– Но ведь вы можете столкнуться с грабителями, дезертирами или даже бандами революционеров.
– У нас будет оружие. Кроме того, чем меньше нас будет, тем меньше вероятность, что мы привлечем к себе ненужное внимание.
– Этот экипаж, – заявил Аксель, похлопав по сиденью, – не может не привлекать внимания. Можете быть уверены в этом.
– Я хочу, чтобы вы покинули Францию другим путем, не тем, которым поедем мы. Если случится самое худшее и наш побег не удастся, вы должны остаться на свободе, а не попасть в плен вместе с нами. В этом случае вас почти наверняка казнят. Собственно, я думаю, в первую очередь, о себе. Я не смогу жить без вас. Я просто умру. Я знаю это. Кроме того, – продолжала я, – вы должны путешествовать в одиночку и другим маршрутом еще по одной причине. Если нас схватят, вы сможете продолжить попытки освободить нас. Вы нужны нам.
– По крайней мере, позвольте мне вывезти вас из Парижа, – чтобы я мог убедиться, что вы благополучно покинули дворец.
– Хорошо. Но дальше вы поедете один.
– Надеюсь, наша разлука будет недолгой. Вскоре мы окажемся за пределами Франции, и эта ужасная Ассамблея, которая подчинила себе здесь все, не будет иметь над нами никакой власти. – Он взял мою руку и поднес ее к своим губам. – Скоро, совсем скоро, мой маленький ангел, этот долгий кошмар закончится.
2 марта 1791 года.
Наконец после долгих и отчаянных усилий мне удалось убедить Людовика согласиться с планом бегства, разработанным Акселем. Король совсем пал духом и очень напуган. Все дело в том, что он прочел адресованные Акселю письма от моего брата Леопольда и его кузена Карла. И те откровенно признаются, что не предпримут никаких шагов до тех пор, пока мы не окажемся за пределами Франции, чтобы Ассамблея не могла взять нас в заложники. Итак, Людовик осознал, что у нас не остается другого выхода, кроме как бежать из страны.
