После разграбления Дели Тимуром Северная Индия оставалась слабой и раздробленной. Южная Индия находилась в лучшем положении; наиболее могущественным из южных княл^еств был Виджаянагар. Это государство и город привлекали много беженцев индусов с севера. По свидетельству современников, это был богатый и очень красивый город. «Город невиданной и неслыханной красоты, с которой ничто на земле сравниться не может»,— говорил Абд-ар Раззак из Средней Азии. В этом городе были аркады и великолепные галереи для базаров, и над всем этим возвышался княжеский дворец, окруженный «множеством ручьев и каналов, текущих по руслам из шлифованного камня, ровным и блестящим». В городе было много садов, и именно поэтому (как пишет итальянец Николо Конти, посетивший его в 1420 году) он имел 60 миль в окружности. Позднее, в 1522 году, здесь побывал португалец Пазе, предгаритель-но посетивший города итальянского Возрождения. Город Виджаянагар, заявил он, «равен по размерам Риму и очень красив на вид». Он полон очароЕанияи чудес с его бесчисленкыми прудами, каналами и фруктовыми садами. Это «наиболее обеспеченный город в мире», «он изобилует всем». Залы дворца богато отделаны наверху резными украшениями из слоновой кости, изображающими розы и лотосы. «Все это настолько роскошно и прекрасно, что вряд ли можно найти где-либо что-нибудь подобное». О правителе государства Кришнадева Райя Пазе пишет: «Это наиболее почитаемый и самый могущественный государь, какого только можно встретить. У него веселый нрав, он очень жизнерадостен. Он оказывает почести иностранцам, принимает их благосклонно, расспрашивая об их делах, каково бы ни было их общественное положение».
В то время как на юге процветал Виджаянагар, крохотный Делийский султанат подвергся новому нападению. С северных гор спустился еще один захватчик, и в битве при Панипате, на знаменитом поле боя близ Дели, где так часто решалась судьба Индии, он завоевал в 1526 году делийский престол. Это был Бабур, тюрко-монгол, потомок Тимура, выходец из Средней Азии. Он положил начало Могольской империи в Индии.
Победа Бабура объяснялась, вероятно, не только слабостью Делийского султаната, но и тем, что он располагал новым, усовершенствованным видом артиллерии, не известным еще в то время в Индии. Начиная с этого периода Индия, видимо, уже отстает в развитии военной науки. Правильнее было бы сказать, что вся Азия застыла на одном месте, в то время как Европа двигалась вперед. Начиная с 17 века и далее империя Великих Моголов, как ни могущественна она была в Индии в течение двухсот лет, не могла бы, вероятно, устоять перед европейской армией. Но ни одна европейская держава не могла переправить свою армию в Индию, если она не обладала контролем над морскими путями. Главная перемена, происшедшая в течение этих веков, заключалась в развитии морского могущества Европы. С падением княжества Чола на юге Индии в 13 веке морская мощь Индии быстро ослабла. Маленькое княжество Пандья, хотя оно было тесно связано с морем, не обладало достаточной мощью. Индийские колонии, однако, все еще сохраняли господство в Индийском океане вплоть до 15 века, когда они были вытеснены арабами, которых, в свою очередь, заменили португальцы.
СИНТЕЗ И РАЗВИТИЕ СМЕШАННОЙ КУЛЬТУРЫ.
ЗАТВОРНИЧЕСТВО ЖЕНЩИН. КАБИР.
ГУРУ НАНАК. АМИР ХУСРОУ
Таким образом, говорить о мусульманском вторжении в Индию или о мусульманском периоде в Индии было бы также ошибочно и неправильно, как и называть приход англичан в Индию христианским вторжением или именовать период английского господства в Индии христианским периодом. Ислам не вторгался в Индию: он пришел в Индию несколькими веками раньше. Имели место тюркское (Махмуд) и афганское вторжения, а затем — тюрко-монгольское (или могольское) нашествие; наиболее важное значение имели два последних. Афганцев вполне можно считать смежной индийской группой, не являющейся чуждой Индии, и период их политического господства следовало бы именовать индо-афганским периодом. Моголы были чуждым элементом и чужестранцами в Индии, и все же они необыкновенно быстро влились в индийскую жизнь, положив начало индо-могольскому периоду.
По своей воле или в силу сложившихся обстоятельств, а может быть, в силу того и другого, афганские правители и те, кто их сопровождал, ассимилировались в Индии. Их династии полностью индианизировались, пустив корни в индийскую почву, и считали Индию своей родиной, а остальной мир — чужбиной. Несмотря на политические конфликты, именно так на них и смотрели в стране, и многие раджпутские князья даже признавали их своими сюзеренами. Правда, отдельные вожди раджпу-тов отказывались покориться, и на этой почве происходили яростные столкновения. Один из известных делийских султанов, Фируз-шах, был сыном индуски; мать Гийяс-уд-дин Туглака тоже была индуской. Подобные браки между представителями афганской, тюркской' и индусской знати хотя и не были частым явлением, но все же имели место. Так, на юге правитель Гулбар-ги — мусульманин торжественно и с большими церемониями отпраздновал свое бракосочетание с виджаянагарской княжной — индуской.
В мусульманских государствах Средней и Западной Азии индийцы пользовались, видимо, доброй славой. Еще в И веке, то есть до афганского нашествия, арабский географ Идриси писал: «Индийцы по природе склонны к справедливости и никогда не отступают от нее в своих действиях. Их добросовестность, честность и верность своему слову хорошо известны, и они так прославились этими добродетелями, что люди устремляются в их страну со всех концов земли»65.
Был создан действенный государственный аппарат; особое внимание было уделено строительству дорог — главным образом по военным соображениям. Власть была теперь более централизованной, но она старалась не нарушать местные обычаи. Наиболее одаренным из афганских правителей был Шер-шах, правивший в ранний могольский период. Он заложил основы налоговой системы, которая позднее была широко распространена Акбаром. Раджа Тодар Мал, знаменитый министр по делам государственных доходов Акбара, находился ранее на службе у Шер-шаха. Афганские правители все шире использовали таланты индусов.
Воздействие афганского нашествия на Индию и индуизм было двояким и противоречивым. Непосредственной реакцией было бегство народа из районов, подпавших под власть афганцев, на юг. Оставшиеся племена стали более суровыми и замкнутыми, уходили в себя и пытались оградиться от иноземных порядков и влияний, придавая более жесткий характер кастовой системе. С другой стороны, наблюдалось постепенное и почти бессознательное приспособление к этому иноземному образу жизни и мышления. Возник своего рода синтез: появились новые архитектурные стили, иная одежда и пища, жизнь оказалась затронутой и измененной во многих отношениях. Этот синтез особенно проявился в музыке, которая, сохраняя древние индийские классические традиции, получила разностороннее развитие.
Персидский язык стал официальным придворным языком, и многие персидские слова получили широкое распространение. Одновременно с этим развивались и народные языки.
К числу отрицательных явлений следует отнести парда, затворничество женщин в Индии. Что положило ему начало — трудно сказать, но в какой-то мере это было результатом взаимодействия новых элементов со старыми. Раньше в Индии, так же как и во многих других странах, в частности в древней Греции, в аристократической среде существовало некоторое разделение полов. В некоторой мере подобное разделение имело место также в древнем Иране и частично оно наблюдалось со всей Западной Азии. Но строгого затворничества женщин не было нигде. Вероятно, начало этому было положено в придворных кругах Византии, где помещения женщин охранялись евнухами. Византийское влияние распространилось на Россию, где довольно строгое затворничество женщин существовало до времени Петра Великого. Это затворничество ни в коей мере но было связано с влиянием татар, которые, как точно установлено, не изолировали женщин от мужчин. Смешанная арабо-персидская культура восприняла многие византийские обычаи, и возможно, что в связи с этим возросла степень изоляции женщин, принадлежавших к высшему классу. И все же ни в Аравии, ни в других районах Западной и Средней Азии не было строгого затворничества женщин. Не было парда и у афганцев, вторгшихся в Северную Индию после захвата Дели. Тюркские и афганские принцессы и придворные дамы часто охотились, катались верхом и ездили в гости. До сих пор сохранился древний мусульманский обычай, согласно которому женщины не закрывают лицо во время хаджа — паломничества в Мекку. Видимо, система затворничества получила развитие в Индии во времена Моголов, когда это стало признаком высокого положения и требованием престижа как у индусов, так и у мусульман. Этот обычай затворничества женщин особенно распространился в высших слоях общества тех местностей, где сильнее всего было мусульманское влияние — в обширном центральном и восточном районах, включающих Дели, Соединенные провинции, Раджпутану, Бихар и Бенгалию. Но странно, что этот обычай не соблюдался строго в Пенджабе и в Пограничной провинции, среди населения которых преобладают мусульмане. В Южной и Западной Индии столь строгому затворничеству подвергались только мусульманские женщины.
