Этот конфликт имеет место не только в Индии, но и на Западе и во всем мире, но там он принимает иные формы. Европейская цивилизация 19 века, олицетворением которой является демократический либерализм и его проявление в экономической и социальной области, представляет собой высшее выражение этого индивидуализма. Эта идеология 19 века с соответствующей ей общественной и политической организацией просуществовала до начала 20 века и жива даже сейчас, но теперь она кажется уже совершенно отжившей и рушится под напором кризисов и войн. Значение группы и общины теперь выявляется силыюе, и проблема заключается в примирении требований личности и группы. Решение этой проблемы может принять различные формы в разных странах, но тенденция к тому, чтобы найти такое решение существа этой проблемы, которое было бы применимо повсюду, будет непрестанно возрастать.
Кастовая система не существует сама по себе; она является составной частью более широкой системы общественной организации. Может быть, и можно устранить некоторые из ее наиболее очевидных недостатков и сделать ее несколько гибче, сохранив, однако, в неприкосновенности самую систему. Но это крайне маловероятно, так как действующие социальные п экономические силы мало заинтересованы в сохранении этой структуры; они наносят удары по самому ее основанию и подрывают другие опоры, поддерживающие ее. Значительная часть этих последних уже разрушена или быстро разрушается, и кастовая система все в большей мере оказывается висящей в воздухе. Вопрос уже не стоит так, нравится или не нравится нам кастовая система. Сдвиги происходят независимо от нашего отношения к ней. Однако, безусловно, в наших силах придать определенную форму этим сдвигам и направлять их так, чтобы можно было дать максимальную свободу проявлению характера и гению всего индийского народа в целом, которые нашли такое яркое выражение в прочности и устойчивости созданного им общественного строя.
Сэр Джордж Бэрдвуд где-то сказал: «Пока индусы сохраняют кастовую систему, Индия останется Индией; но с того дня, когда они порвут с ней, она перестанет быть Индией. Этот славный полуостров докатится до состояния жалкого «Ист-энда» англосаксонской империи». С кастами или без них, но мы уже давно докатились до этого положения в Британской империи, и, во всяком случае, каково бы ни было наше положение в будущем, оно не будет ограничено рамками этой империи. Но в словах сэра Джорджа Бэрдвуда все-таки есть доля истины, хотя, по всей вероятности, он не подходил к вопросу с этой точки зрения. Разрушение колоссальной, прочно установившейся общественной организации вполне может привести к полному развалу общественной жизни, следствием чего будет исчезновение цельности, страдание масс и значительные ненормальности в личном поведении, если ее место не займет какой-то другой общественный строй, более соответствующий эпохе и духу народа. Возможно, что в переходный период разрушение неизбежно; сегодня мы достаточно видим эти разрушения во всем мире. Возможно, что только через муки и страдания, которыми сопровождается такое разрушение, народ вырастет, усвоит уроки жизни и заново приспособится к изменившимся условиям.
Но мы не можем только разрушать и надеяться на что-то лучшее, не имея некоторого, хотя бы туманного, представления о том будущем, для которого мы работаем. Мы не можем попросту создать вакуум, ибо этот вакуум может наполниться таким содержанием, что нам придется пожалеть об этом. В создаваемых нами конструктивных планах мы должны учитывать человеческий материал, с которым нам приходится иметь дело, основу стремлений и мыслей, и окружение, в котором нам приходится действовать. Игнорировать все это и сооружать какие-то идеалистические воздушные замки или просто взять курс на подражание тому, что сделали другие в других местах, было бы безрассудством. Поэтому желательно проанализировать и понять старый индийский общественный строй, оказавший такое мощное влияние на наш народ.
Этот строй был основан на трех концепциях: самоуправляющейся сельской общине, касте и большой семье. Во всех трех случаях значение имеет группа, а отдельная личность занимает второстепенное место. Если взять каждую из этих систем в отдельности, мы не найдем здесь ничего самобытного, и для каждой из них нечто аналогичное легко найти в других странах, особенно в средние века. Примитивные республики, сходные с древними индийскими республиками, имелись и в других странах. Существовал также своего рода первобытный коммунизм. Старый русский «мир» можно в известной мере сравнить с индийской сельской общиной. Касты носят в основе своей профессиональный характер и подобны средневековым европейским ремесленным гильдиям. Китайская семейная организация весьма напоминает индусскую большую семью. Я не располагаю достаточными сведениями обо всем этом, чтобы продолжить эти сравнения и, во всяком случае, это не столь важно для тех целей, которые я перед собой ставлю. Но в целом индийский строй безусловно уникален, и по мере своего развития он становился еще более уникальным.
СЕЛЬСКОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ. «НИТИСАРА» ШУКРАЧАРЬЯ
Существует старинная книга 10 века, дающая нам некоторое представление о государственном устройстве Индии до тюркского и афганского нашествий. Эта книга — «Нитисара» («Наука о государственном устройстве»), написанная Шукрачарьей. В ней говорится как об организации центрального правительства, так и о жизни города и села; о государственном совете при правителе и о различных государственных ведомствах. Сельский выборный совет, панчаят, обладал большой властью как исполнительной, так и судебной, и государственные чиновники относились к членам этого совета с величайшим уважением. Панчаят распределял землю, собирал налоги с урожая и по уполномочию села уплачивал государству его долю. Несколько сельских панчаятов подчинялись более крупному панчаяту, в функции которого входил надзор, а в случае необходимости и вмешательство в дела сел. Ряд древних надписей говорит о порядке избрания членов сельских панчаятов, о качествах, которыми они должны обладать, о проступках, за которые их лишают доверия. Создавались различные комиссии, избираемые ежегодно; в их состав могли входить и женщины. В случае, если член совета вел себя недостойно, он лишался полномочий. Член совета мог быть также отстранен от должности, если он не давал отчета в расходовании общественных средств. Существовало любопытное правило для недопущения кумовства: близкие родственники членов совета не могли быть назначены на общественные должности.
Эти сельские советы ревниво охраняли свои свободы; существовало правило, что воин не может войти в деревню, не имея разрешения от правителя. Если народ жалуется на чиновника, говорится в «Нитисаре», правитель «должен стать на сторону не своих чиновников, а своих поддаиных». В случае если жалобы на должностное лицо поступали от многих лиц, его увольняли, ибо «кто же не пьянеет от тщеславия, занимая высокий пост». Правитель должен был считаться в своих действиях с мнением большинства народа. «Народ могущественнее, чем правитель, подобно тому как канат, сделанный из многих волокон, достаточнопрочен, чтобы удержать льва». «При назначении должностного лица следует учитывать его работу, характер и достоинства, а не касту или происхождение». «Дух, достойный брахмана, не создается ни цветом кожи, ни происхождением».
В крупных городах имелось много ремесленников п торговцев; создавались ремесленные гильдии, объединения торговцев и ростовщиков. Каждая из этих организаций распоряжалась своими внутренними делами.
Сведения такого рода очень отрывочны, но приведенные здесь, а также и многие другие данные показывают, что в городах и в сельской местности существовала широко распространенная система самоуправления, и центральное правительство, как правило, не вмешивалось в местные дела, если причитающиеся ему налоги своевременно вносились. Обычное право строго соблюдалось, и политические и военные власти редко посягали на права, вытекавшие из обычая. Первоначальной основой аграрной системы была сельская община. Отдельные лица я семьи пользовались известными правами и имели также известные обязанности, которые были определены обычаем и охранялись.
В Индии не было обожествления монарха. В случае если монарх оказывался тираном, индийская государственная система признавала за народом право на его смещение. К Индии можно отнести изречение китайского философа Мын-цзы, жившего две тысячи лет назад: «Когда правитель обращается со своими подданными как с грязью и травой, то подданные обращаются с ним как с разбойником и врагом». В Индии само понятие «власть монарха» отличалось от понятия, характерного для европейского феодализма, где король обладал властью над всеми людьми и всем имуществом в пределах своих владений. Эту власть он передавал лордам и баронам, признавшим свою вассальную зависимость от него. Так была создана иерархия власти. И земля и связанные с ней люди принадлежали феодальному сеньору, а через него — королю. Это было развитием римской концепции права собственности. В Индии ничего подобного не было. Правитель имел право на известный налог с земли и мог передавать другим только право на сбор этого налога. Индийский крестьянин не был крепостным феодала. Имелось в наличии сколько угодно свободной земли и не было никакой выгоды в том, чтобы отнять ее у крестьянина. Таким образом, в Индии не было системы помещичьего землевладения в том виде, как она существовала на Западе, и в то же время отдельный крестьянин не был собственником своего участка земли. Оба эти понятия были привнесены значительно позднее англичанами, и результаты оказались губительными.
