Пока путники спускались по лаве к озеру, раскат повторился и опять посыпались лапилли.
— Вулкан сердится на незваных гостей! Он боится, что мы похитим сокровища из его кратера, как похитили серу из кратера Сатаны, прежде чем он успел проснуться.
— Назовем этот вулкан Ворчуном! — предложил Громеко.
Это название было принято сочувственно и занесено на карту, которую набрасывал Каштанов. Озеро получило название Отшельничьего, а ручей, вытекавший из него, — имя Папочкина.
— Вот мы и увековечили ваши воздушные замки! — смеялся Макшеев, записывая эти имена.
Вода озера оказалась холодной и пресной, на вкус даже напоминавшей сельтерскую, так как из нее при легком подогревании выделялись пузырьки углекислоты.
Обойдя озеро кругом и наткнувшись на удобное место, путники с удовольствием выкупались в его живительной воде и узнали, ныряя, что глубина его не превышает трех метров. Ни рыбы, ни водяных растений, ни насекомых в нем не было.
Так как было еще рано возвращаться на место стоянки, решили взобраться на столовую возвышенность. Это было нетрудно, потому что верхний поток лавы упирался в обрыв возвышенности, и глыбы представляли нечто вроде гигантской лестницы, так что, карабкаясь с глыбы на глыбу, путники скоро очутились наверху.
На востоке у их ног, в глубокой яме, лежало озеро, а за ним поднимались черные, изрытые склоны Ворчуна, над которым царила его крутобокая вершина. Из нее поднимался столб черного дыма, тянувшийся в спокойном воздухе на огромную высоту. На юг, запад и север расстилалась черная пустыня, совершенно такая же, как вокруг группы вулкана Сатаны. На севере она упиралась в море, а в другие стороны уходила до горизонта.
— Ворчун гораздо выше Сатаны, и склоны его конуса круче, — заметил Каштанов.
— А начавшееся извержение помешает нам забраться на его вершину, — добавил Макшеев.
— Увидим завтра. Серы нам теперь не нужно, и мы можем повернуть назад в любой момент.
Спустившись обратно к озеру и проделав тот же путь через лавовые потоки, путники через час очутились на месте своей стоянки.
“ШАЛОСТИ” ВОРЧУНА
Но Ворчун не дал им выспаться как следует. Через несколько часов они были разбужены ужасным грохотом и вскочили перепуганные.
— Неужели и этот вулкан выбрасывает палящие тучи? Смотрите, что там творится! — воскликнул Громеко.
Ворчун был окутан густыми черными тучами, которые спускались все ниже по склону и вместе с тем расползались во все стороны. Чувствовался заметный запах серы и хлора. Тучи клубились, освещались яркими молниями, а грохот, вырывавшийся из недр вулкана, сливался с раскатами грома.
— Нет, — заметил Каштанов, — палящей тучи нам бояться нечего. Это извержение носит другой характер, именно типа Везувия. Сейчас выбрасываются пепел и бомбы, а потом, вероятно, появится и лава.
— Наше восхождение, конечно, ухнуло.
— Понятно! Было бы безумно лезть на вулкан в такое время.
— Что же мы будем делать?
— Посидим еще здесь или продолжим прерванный сон, а затем пойдем назад к морю.
— Почему же не сейчас?
— Интересно наблюдать извержение так близко.
— А если на нас посыплются бомбочки?
— Едва ли — мы тут у самого подножия, и так далеко они не летают.
— А если лава захватит нас?
— Лава течет медленно, и от нее всегда можно уйти, даже пешком.
— Ну, тогда останемся и посмотрим работу Ворчуна. Но не мешает за это время позавтракать.
Разожгли костер, поставили чайник и за едой наблюдали за вулканом.
Он совершенно скрылся в тучах, и даже небо в зените было подернуто серой дымкой, сквозь которую Плутон казался красным диском без лучей, бросавшим зловещий тусклый свет на мрачные окрестности вулкана.
Вскоре начал падать черный пепел, тонкий, как пудра, сперва отдельными частицами, потом все гуще и гуще, так что чай пришлось пить, закрывая кружки рукой, чтобы не наглотаться вулканической пыли. Постепенно почернели и трава, и тростник, и листья пальм, а вода в ручье стала похожей на чернила.
— Хорошо, что мы догадались набрать воды в нашу жестянку, — заметил Макшеев. — Иначе остались бы на целый день без воды… Но что это за шум?
Так как грохот вулкана ослабел, то в промежутке между раскатами грома можно было расслышать глухой шум, подобный реву морского прибоя, постепенно усиливавшийся. Путешественники переглядывались в недоумении.
— Уж не палящая ли туча? — с тревогой спросил Папочкин.
— Нужно бежать скорее наверх! — вскричал Каштанов. — По ручью несется вал воды или грязевой поток. Я и забыл о возможности этого. Берем пожитки — и на гору!
Живо были опорожнены недопитые кружки, собраны вещи и ружья, и все побежали вверх по лавовому потоку, карабкаясь по глыбам, спотыкаясь, стараясь подняться на достаточную высоту над руслом ручья.
Когда они наконец остановились, чтобы перевести дух, на высоте около пятидесяти метров над местом стоянки и оглянулись, их взору представилась картина, показавшая, что поспешное бегство было вполне своевременным. По руслу, шедшему со склона вулкана, несся бешеный поток черной воды, срывавший большие глыбы застывшей лавы со своих берегов. Через несколько минут грозный вал вышиной метра в три докатился до места, где они только что беспечно пили чай, и в одно мгновение в его грязных волнах скрылись зеленые кусты, закачались и повалились пальмы, сломанные или вырванные с корнем, и вся площадка исчезла, словно ее и не было.
— Ловко работает! — воскликнул Папочкин. — Мы вовремя убрались!
При своем бегстве путешественники поднялись выше этого лавового потока, и с того места, куда они забрались, видны были внизу и та и другая вершины. Грязевой поток прошел по правой вершине, и теперь все повернулись в сторону левой, чтобы посмотреть, что там делается. Через несколько минут по тесной долине левой вершины прикатил второй грязевой поток, но двигавшийся медленнее, так как вода была переполнена пеплом и мелкими камешками и представляла жидкую черную кашу, в струях которой крутились кусты, вырванные с корнем, и стволы пальм.
— Их несет с берегов озера, где мы были вчера! — воскликнул Папочкин.
— Вот вам и тихое, идиллическое убежище отшельника! Озеро уже не существует — все затоплено грязью, — сказал Каштанов.
— Да, здешние вулканы оказываются очень беспокойными соседями! — заметил Громеко. — Сатана угостил нас палящей тучей, а Ворчун — грязью.
— И все-таки мы спаслись и тут и там и видели грозные и интересные явления природы, — сказал Каштанов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
