– Мушхушей в конюшню, покормишь да почистишь. – строго сказала тетка Улада. – Хворого на второй этаж, в лучшую комнату, сразу в постель. И не перепутай! – раздельно повторила тетка. – В конюшню – мушхушей, в постель – хворого. Хворого чистить не надо. Все понял?
Существо согласно качнуло гривой… Пенек издал пронзительный вопль – оснащенные неслабыми когтями лапы человека-льва подхватили его поперек фигуры и в один миг закинули в распахнутое окошко второго этажа.
– Пойдем, деточка, не годится приличной девушке на всяких макровитах кататься! – заворковала тетка.
– Я и сама не очень хочу, – пробормотала Ирка, следуя за теткой в обеденный зал харчевни. Зал был почти пуст, только в уголке маленький человечек щепотью брал с тарелки куски мяса и закладывал себе под шапку. Оттуда немедленно раздавалось чавканье, и шапка начинала шевелиться, как живая. По лицу человечка разливалось довольство.
– Вот лесенка, по ней в свои комнаты и попадешь! – протягивая Ирке здоровенный ключ, тарахтела тетка. – Одна – спутникам твоим, другая – тебе, девушке нужно и одной побыть иногда.
– Мне бы еще вещи постирать, – отводя взгляд от чавкающей шапки – вдруг тоже неприлично? – попросила Ирка. – И кипятка – травки заварить для лечения.
– Она еще и в травках разбирается, какая хорошая девочка, почти как Миланка моя! Иди, милая, вещички просто за дверь выкинь, я заберу, а водички я тебе сейчас, быстренько! – Тетка Улада подхватила кувшин и заторопилась на кухню.
Ирка, слегка утомленная бурным гостеприимством, направилась на второй этаж. Там оказалось всего две двери, Ирка распахнула первую попавшуюся… С хриплым криком лежащий в постели Пенек накрылся одеялом. Ирка усмехнулась: надетая на него еще на островке Иркина вышитая рубашка валялась на полу. Похоже, Пенек поспешил избавиться от нее при первой возможности. Сидящий на подконнике кот насмешливо мяукнул. Угол одеяла приподнялся, и стал виден один, полный тревоги глаз.
– А, это ты! – Пенек облегченно вздохнул, откидывая одеяло. – Я думал, опять этот… лев в перьях.
– Отвратительное существо! – муркнул кот. – Львов, конечно, нельзя причислять к полноценным кошачьим, но даже от них я такого не ожидал! Он бы еще мышиный хвост отрастил!
– Я думаю, его не спрашивали – в перьях ему быть или без перьев. – Ирка положила руку Пеньку на лоб.
– Эй, ты чего делаешь? – тот снова попытался натянуть одеяло до носа.
– Проверяю температуру, а ты на что рассчитывал? – хмыкнула Ирка. Лоб больше не был обжигающе горячим, так, чуть тепленьким. Не обращая внимания на протесты, Ирка стянула одеяло Пеньку до пояса и удивленно хмыкнула. Озноб прекратился, и кашлять вроде перестал.
– Я читала в Интернете, что на непривычный организм антибиотики действуют со страшной силой, – пробормотала Ирка. – Питье я тебе все-таки заварю. – Она вытащила из своей заветной сумки пакетики с травами и принялась сыпать на дно обнаруженной здесь же глиняной кружки щепотки ромашки, мяты, липового цвета… – При такой простуде надо много пить и лежать в постели.
Что прекрасно: шастать по городу, полному не только змеев, но и агрессивных полукровок, в компании этого змеененавистника – проще сразу самоубиться! И вообще, надо от него избавляться: больного, конечно, не бросишь, но если Айта в городе не окажется, дальше на поиски она отправится без всяких Пеньков. А может, и без кота – если не получит от него вразумительных объяснений.
– Спасибо тебе, – вдруг тихо прошептал Пенек. – Ты… совсем не такая, как остальные… Обо мне никто никогда не заботился.
Ирка чуть не выронила пакетик с сушеной фиалкой. За что спасибо – что она его бросить собирается? Только через мгновение она поняла, что Пенек имеет в виду все остальное: еду, лечение, их совместный путь. И почувствовала, что сама закипает от стыда… и злости. Навязался пенек на голову – никто его не звал! – а теперь ей должно быть стыдно, что она от него избавиться хочет, от олуха беспросветного!
– И ты тоже… змеям служишь! – безнадежно (нет совершенства в жизни!) махнул рукой он. – Как ты можешь?
Ну пенек натуральный! Развесистый, да-да!
– Откуда ты знаешь, что никто о тебе не заботился? – не сдержавшись, грубо буркнула Ирка. – Ты ж не помнишь, что с тобой было!
– Немножко помню, – не реагируя на ее агрессивный тон, неожиданно мирно откликнулся Пенек. – Я… жил в деревне… – Он сдвинул брови – похоже, воспоминания выдавливались мучительно, как остатки зубной пасты из опустевшего тюбика.
– И что делал? – подбодрила Ирка.
Этот простой вопрос привел парня в страшное замешательство.
– А… Ничего… Чистил… За животными. Я… – он беспомощно посмотрел на Ирку, и она снова подивилась: при такой некрасивости – и такие длинные густые ресницы, взлетают, как крылья бабочки. – Кажется, я ничего не умею делать. – Его глаза снова стали пустыми и безнадежными, как тогда в шинке.
Ничего не уметь в деревне… надо быть реальным пеньком. Когда это не оскорбление, а именно что торчащий из земли кусок мертвого дерева. Что б ни говорили фанаты физического труда и жизни на лоне природы, деревня все-таки не предъявляет к человеку особо высоких требований: годами, как медицине или там иностранным языкам, учиться не надо. Прополку огорода та же Танька освоила за раз, а поклейку обоев – за день. Кто видел клейщика обоев, способного за день освоить хотя бы азы программирования? За таким, наверное, лично Билл Гейтс на вертолете бы прилетел: красно-зелено-желто-голубом, как символ Windows. Так что хотя бы пасти кого-нибудь или дрова рубить этот парень должен уметь.
– Наверное, поэтому деревня меня змею и отдала – кому нужен неумеха? Змеи иногда требуют себе людей – в слуги или еще для чего. – неуверенно продолжил он, похоже, не столько вспоминая, сколько гадая.
– А змею неумеха зачем? – поинтересовалась Ирка.
– Не помню, – ответил парень, а в глазах, как в калейдоскопе, заплясали тоска, страх, боль, давая понять, что он скорее не хочет вспоминать. – Из змеиной подлости, – твердо, как свою незыблемую позицию, наконец объявил он. – Потому что они гады!
Ирка передернула плечами – кто бы ни был тот змей, которому попался этот парень, и что б с ним ни делал, промолчать ей казалось неправильным по отношению к той же Дине. И… да, к Айту! В первую очередь!
– Я, конечно, понимаю, у тебя на змеев аллергия, но те змеи, которых я знаю, все очень приличные ребята! Со своими фокусами, конечно… – На Иркиных губах порхала нежная улыбка: она вспомнила высокомерно-презрительную физиономию Айта, вставшего между ней и убийцей ведьм. – Только знаешь, иногда они имеют на это право. А какими подлыми гадами бывают люди… – Ирка встряхнула головой, отгоняя вереницу воспоминаний – одно хуже другого. – Ни одному настоящему гаду с ними не сравниться!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
