на поиски еды. Он подстрелил рябчика, развел костер и его поджарил. Дейзи была голодна. Когда она поела и немного поспала, он помог ей добраться до знакомой поляны и оставил там, а сам отправился за помощью.
– И она не слышала наших криков и выстрелов! – воскликнул Филипп.
– Она говорит, что ничего не слышала.
– Должно быть, она далеко забрела.
– Да, она долго плутала. Этот парнишка, Тайт, вероятно, хорошо знает лес.
– Он знает его как свои пять пальцев. В общем, я вернулся с Тайтом на поляну, а отец тем временем объявил поисковикам, что Дейзи нашлась. Когда мы вышли из леса, она уже ждала нас, в лохмотьях, с распущенными волосами и чумазая. Мы посадили ее на лошадь позади меня и привезли домой. Моя мать при виде ее чуть не лишилась чувств. Она набрала горячую ванну и приготовила чистую одежду, а я сразу направился сюда.
Аделина ласково коснулась руки Роберта.
– Вы, наверное, устали и проголодались, – сказала она. – Филипп, дорогой, не мог бы ты попросить миссис Ковидак принести пару горячих булочек, которые она только что испекла, и плошку шоколада? У меня руки и ноги так дрожат от волнения, что боюсь, они меня подведут. Иначе я бы тебя об этом не просила, Филипп. Ты ведь знаешь, я не из тех жен, кто так поступает.
– Послушай ее! – подмигнул Роберту Филипп и отправился на поиски миссис Ковидак.
– А сейчас, – проговорила Аделина, наклонившись к Роберту, – скажите мне, что вы об этом думаете.
Он отвернулся.
– Вы же не верите в эту историю, Роберт?
– Ни в единое слово, – мрачно ответил юноша.
– Но вы верите, что Тайт нашел Дейзи.
– Да, думаю, он ее нашел.
– Но не сегодня, верно?
– Говорю вам, – ожесточенно вскрикнул Роберт, – я не хотел, чтобы она ехала на моей лошади! Мне были ненавистны ее объятия!
– Она не могла не слышать крики и выстрелы, ведь так?
– Не спрашивайте меня.
– Почему вы не верите рассказу Тайта, Роберт?
– Потому что это ложь. История, которую она мне рассказала, когда я ее встретил, была лживой. Каждое дерево в лесу кричало, что она фальшива, фальшива, как исчадие ада! – Он стиснул пальцы. – И когда я увидел, как моя мать ее обнимает и плачет и как мой отец постарел от потрясений и страданий этой недели, я был готов убить ее на месте!
– Она ничего не может с собой поделать, Роберт, – произнесла Аделина, взяв его за руку. – Я не сержусь на нее. Если не один мужчина с ней, так другой. Как она встретила твою мать?
– Не знаю. Я ушел.
Филипп возвратился к ним через холл.
– Миссис Ковидак в восторге, – поделился он. – Шоколад варится. Булочки пахнут восхитительно. А как насчет награды в сто фунтов, которую твой отец обещал за обнаружение мисс Дейзи, Роберт?
– О, Тайт о ней слышал и первым делом ее потребовал!
– Какая неожиданная удача! – засмеялся Филипп. – Теперь, вероятно, он покинет Уилмота и станет вождем племени.
На этих словах они увидели Уилмота, спешившего к ним по дорожке. Его лицо светилось от радости.
– Вы слышали новости? – закричал он еще издали. Затем, разглядев Роберта, добавил: – Ну, конечно же, слышали. Какое облегчение!
Он сел рядом с остальными, обмахиваясь шляпой. Затем повернулся к Роберту:
– В вашем поместье, должно быть, все ликуют.
– Да, – ответил Роберт с улыбкой, в которой было больше боли, чем счастья. – Но моя мать чувствует себя очень плохо.
– Печально это слышать. – Лицо Уилмота выразило сочувствие.
– Право, мы все были во мраке, но сейчас тьма развеивается! – воскликнула Аделина, улыбнувшись Роберту взглядом. – Теперь мы должны отринуть все печали. Нам есть за что благодарить Всевышнего.
– Послушайте ее! – произнес Филипп. – Она говорит как проповедник. На самом деле она немножко дьявол, но ведет такие благочестивые речи. Я всегда опасаюсь того, что она может сказать в подобные моменты.
– Вы все знаете, что мы с Дейзи поссорились, – сказала Аделина, по-прежнему улыбаясь. – Рассказать, что я с ней сделала?
– Нет, – отреагировал Филипп. – Никто не хочет этого знать. А вот и шоколад. Пока мы его пьем, Роберт должен подробнее рассказать нам, что случилось этим утром.
Филипп пододвинул маленький столик, и сияющая миссис Ковидак поставила на него тяжелый поднос.
Через час Роберт отправился домой, Филипп с облегчением поспешил к рабочим, и Аделина с Уилмотом остались одни.
– Сейчас, когда все волнения уже позади, может быть, вас немного заинтересует моя рукопись? – произнес он с несколько отстраненным выражением на худом лице.
Ее брови взлетели.
– Джеймс, неужели вы смогли писать в последнюю неделю?
– Значительную часть я написал еще ко времени купания. Я собирался почитать вам рукопись на следующий день, но тут… произошли эти невероятные события. Может быть, вам это больше не интересно?
– Да нет же, интересно. Пожалуйста, принесите рукопись завтра утром. Обещаю, нас никто не побеспокоит. Мне не терпится послушать чтение.
– Если вам наскучит, вы должны будете меня остановить.
– Ничего, что вы пишете, не может мне наскучить… Джеймс, как вы думаете, Тайт примет награду?
Он слегка покраснел.
– Думаю, так он и сделает.
– Вы думаете, он этого заслуживает?
– Но, очевидно, он нашел мисс Вон.
– А вы не находите ничего странного в том, как он ее нашел?
– Нахожу.
– Что сказал Тайт, когда вернулся?
– Просто что он ее нашел и хочет получить награду.
– Странная история, – заметила Аделина.
– Очень странная.
– Я была ужасно напугана, Джеймс.
– Я знаю.
Наступила тишина, затем она сказала:
– Джеймс, это прекрасно – жить среди леса, вы пишете прекрасную книгу и рыбачите в собственной реке. Филипп строит церковь и растит урожай, а я, – она приложила руку к сердцу, – вот она я, счастливая, как королева, под собственной крышей над головой и окруженная своими детьми!
Улыбка Уилмота казалась нежной и мрачной.
– Вы это заслужили, – ответил он.
На следующий день он принес рукопись и, сидя в прохладной тени гостиной, читал вслух. Аделина слушала, пристально всматриваясь в его лицо, по которому пробегало множество выражений, но за постоянно сменявшейся гаммой чувств виделись пробивавшаяся мечтательность и неизменное благородство. Слушая историю, она узнавала в героине себя и, как Уилмот ни старался замаскироваться, в герое – его. Но это лишь усиливало удовольствие. Опершись локтем на ручку кресла и подперев подбородок ладонью, она впитывала каждое слово и превозносила его как шедевр. Еле дождавшись конца, она стала умолять Уилмота не терять времени, а сосредоточить все усилия на завершении романа.
Когда Уилмот вернулся домой, он застал Тайта за чисткой прекрасного лосося к ужину. Блестящие чешуйки вылетали из-под его ножа,
